Азарт - Терентий Гравин

Последнюю фразу он сказал радостно, искренне, только ерзанье его рук за спиной, так и не прекращалось. Наверняка уже пальцев не чувствует от защемления и нехватки крови в них, а улыбаться мне пытается.

А я слушал его, слушал, и лихорадочно пытался сообразить — так ли непогрешимо мое чувство определения правды, или весь услышанный вздор соответствует действительности. Или я выгляжу таким лохом, что всякой шантрапе позволено бессовестно вешать мне лапшу на уши, да еще и ждать в ответ благодарности? Скорей всего — лох! Но тогда сюда не вписывается все, что я увидел, пережил, и, в первую очередь, Скелет — толстяк. Конечно, в действительность хорошо укладывается подпиленное по центру сооружение через Багрянку. Теперь-то я точно осознал, что сумел перейти на этот берег практически чудом. Видимо работорговцы рассчитывали на огромную тяжесть гулей. Кстати, я совершенно не могу представить, как эти гули выглядят.

Оказывалось, что я как бы в сказке, но побасенка эта никоим образом не является плодом моей болезненной фантазии. То есть я влип. Причем так солидно, с чавканьем и брызгами влип…"

Вдобавок юноша прекрасно понял, что я не от мира сего. И к гадалке не ходи, по глазам видно, что, несмотря на роль пленника, он чувствует свое превосходство. А то и вообще догадался, что я "новенький", и ни черта в местной жизни не разбираюсь. Следовательно, попытается мною воспользоваться в своих целях. Знать бы еще, в каких именно?

"Но это мы еще посмотрим, кто кого использует!"

Я безжалостно, хоть и с большим внутренним нежеланием, выдернул зажатый в руке клок волос и тут же стал наматывать новый. Дождавшись, пока возмущенный стон затих, равнодушным тоном продолжил допрос:

— А вот врать мне нельзя. Могу за это и голову оторвать. Я, знаешь ли, большой любитель головы отрывать. Меня тут местный Сторож — толстяк не совсем приветливо встретил, так ему тоже черепушку оторвал. Вот его повязка со лба… — достал из носка изумрудный поясок и поднес к округлившемся глазам мальца.

Может, и тут мои чувства сбоят, но было ясно видно: мнимый сирота при виде повязки невероятно удивился. И немедленно забыл про выдранный клок волос. Поэтому следовало воспользоваться моментом и надавить, как следует, вот я и рявкнул:

— Поэтому быстро и с самого начала: где родился и кто твои родители?!

Пленника мой тон и шансы остаться без волос не впечатлили. Четко указав взглядом на бинокль, он проигнорировал мой вопрос и с наглецой сам спросил:

— А ты откуда? Из миров Десматча?

Я даже изрядно растерялся от такого вопроса. Насколько я помнил, Десматч — это игра, бой насмерть, где надо уничтожить всех, кого встретишь у себя на пути, подбирая по ходу разное оружие, аптечки и прочую белиберду из боевого снаряжения. То есть как раз там было все, начиная от гранатомета и пулемета, заканчивая биноклем или фугасом.

Чтобы выгадать время, я зло оскалился, и потребовал:

— Что ты знаешь про миры Десматча? Рассказывай!

— Да немного, — признался мальчишка, начав, тем не менее, бойко перечислять: — Там есть любое страшное оружие, недоступное для нашего мира. Лидер во время пути любил распинаться, что он оттуда, и действительно отличался от всех остальных, кого я видел. Пятнистая, невероятно прочная одежда, стальной шлем странной формы на голове, куча диковинного оружия и десяток гранат. Из небольшого стального предмета, который называется пистолет, он убил пограничную стражу на входе в одно из баронств мира Дракулы. Оно было последним на нашем пути к землям Пурпурной Смерти. А ведь среди стражи был маг семьдесят пятого уровня. И там…

— Ты там был? — прервал я его болтовню.

— Каким образом? Я ведь только в мире своего появления раньше жил… — врет!

— Тогда откуда знаешь про бинокль?!

— А — а-а… у лидера был точно такой же! — нашелся малец, опять бессовестно соврав. Это заставило меня окончательно поверить в свою догадку: Сандер бывал в мирах Десматча. Или, что пока казалось мне малореальным, там… играл. Хотя, почему маловероятно? Коль я здесь оказался, то и другие люди, подобные мне могли "заблудиться". Следовало раскручивать моего пленника дальше.

За такую откровенную ложь следовало наказать пленника для острастки, хоть и не лежала у меня душа к экзекуции пока еще совершенно невинного передо мной человека. Новый вырванный клок, жалобный вскрик и мой сочувствующий тон:

— Тебе что, лысым нравится ходить? Так я ведь и после этого найду, что у тебя за ложные сведения оторвать: уши, пальцы, нос… дальше перечислять?

Паренек мотнул головой, теперь прекрасно осознавая, что со мной у него не получится врать и недоговаривать. Но глаза, тем не менее, загорелись буквально фанатичным огнем упрямства и непротивления:

— Не имею права этого говорить и не скажу! Хоть убей, но не скажу!

Э — э-э, парниша, что-то у нас совсем беседа не заладилась. По эмоциям чувствую, паренек и в самом деле готов умереть, но тайну своего происхождения не выдать. Но с какой стати он так упорствует? Неужто подумал, что мне дело есть до его родословной? Пусть он даже беглый король своего королевства, сосед по подъезду или президент десятка банановых республик. Мне плевать на его титулы и право престолонаследия — я желаю только разобраться в окружающей обстановке.

Можно и по — другому взглянуть на нашу беседу. Чего это я так зверствую? Не лучше ли будет развязать беднягу, да повести разговор доверительно, по — свойски? Словно он мне и в самом деле племянник? Кстати, похож чем-то на средненького, такой же сорви — голова.

Пока я размышлял, приходя к выводу, что следует освободить Сандера, тот сам оборвал повисшую паузу:

— А как ты относишься к работорговцам?

— Убивал, убиваю, и убивать буду! — без секундной паузы и малейшего колебания последовал мой четкий ответ.

— Тогда зачем ты меня связал? — давил на мою совесть пацан.

— Зачем, зачем… — с этим ворчанием я бесцеремонно повернул пленника, а потом развязал его уже начавшие синеть ручонки. — Кушать-то что-то надо! А то у меня кишки уже марш играют от голода… Да не бледней ты так!.. Не о тебе речь. Пойдем- ка лучше вместе в местную кладовую, да присмотримся, чем можно дельным поживиться. Да и печь затопим… Умеешь?

Паренек снисходительно кивнул:

— Чего там уметь! Нехитрая наука… — с колен встал не спеша, отступил к стене с достоинством, да и руки начал растирать так, словно я его вызвал на кулачный бой. — Но волосы, зачем мне вырвал?

— Ха! Так ты же первый начал! Вначале камнями кидался, потом с арбалетом меня ограбить лез. Что мне делать-то оставалось? Да и самое главное: врал ты мне. А я, ох, как не люблю лгунишек.

— Не врал я! — набычился Сандер. — Просто не имею права говорить…

— А зря. Я человек честный, мне можно во всем довериться. Может, и не сумею помочь, но уж точно вредить не стану. А своего земляка издалека узнаю! — это я блефовал, точнее, приоткрывал свои догадки, но парня удалось поразить. Он даже губу нижнюю прикусил в попытках понять. На чем я его и поймал. Я уже встал, подхватил свой щит, который стоял на боку, прислоненный в ногах кровати, затем меч, и поинтересовался: — Так ты идешь со мной на кухню? Предлагаю у меня погостить. Или ты хочешь вернуться в свой лес?