Элитная кровь - Виталий Романов

Потребовалось не очень много времени, чтоб убедиться: его ждали. Две машины – точно. Минимум. Возможно, и больше, где-то в стороне. В этих двух сидели мужики – сразу по несколько рыл. Прочие тачки либо стояли запертые – на сигнализации, без хозяев, либо приезжали-уезжали. Там все было понятно: обычная суета, кого-то подвезли, кого-то подхватили, отправились по делам. Только две машины с пассажирами примерзли у подъезда, никуда не торопясь, не собираясь.

И вдруг Сергей почувствовал опасность. Она приближалась сверху, находилась где-то над головой. Поздняков, не мешкая, отступил в глубину темной площадки. Он выбрал восьмой этаж еще и потому, что рачительные хозяева квартир сэкономили на лампочках. У лифта было довольно светло – помогали лестничные окна и солнце. А в глубине, в тесном аппендиксе, царил мрак. Там и растворился Поздняков.

Чужак появился на площадке – тихо, почти бесшумно. Оглядевшись, пристроился у окна, принялся изучать улицу. Сергей нервно переступил с ноги на ногу, вдруг сообразив, что оказался в западне. До тех пор, пока незнакомец у окна, он, Поздняков, не сможет ни пошевельнуться, ни чихнуть. Не дай бог, сработает мобильник! Черт!!! Надо было его сразу выключить! Дилетант хренов!

«А если выйдут жильцы из квартиры? – похолодел директор турфирмы. – Или кто-то вернется домой, поднимется на площадку, на лифте?!»

И в этот момент, как нарочно, на пульте вспыхнула красная лампочка – кто-то вызвал кабину. Если поедут на восьмой этаж – конец всему. Сергей решился. Выбрав момент, когда вздрогнувший от шума чужак успокоился, отвернулся к окну, Поздняков прыгнул вперед. Ударил сзади-сбоку по колену, лишая возможности маневрировать. Противник вскрикнул, но директор турфирмы тут же зажал ему рот.

– Не вздумай орать! – приказал Сергей, приставив указательный палец к спине незнакомца. Сильно нажал, будто стволом пистолета. – Убью! Отвечай на вопросы!

Глаза чужака округлились.

– Тихо! – прорычал Сергей скривившемуся от боли человеку, понимая, что времени на вопросы осталось совсем немного. – Быстро отвечай! Кого здесь высматриваешь? Позднякова? Что от него нужно? Отвечай!

Пленник колебался.

– Ну! – рыкнул Поздняков и пнул врага.

– Мне приказали наблюдать за людьми Яреса, – сжав зубы от боли, процедил тот. – Следить… Выяснить, чем занимаются, для чего им… Поздняков? Нет! Позднякова ищут они!

Он кивнул в окно, указывая на тех, кто сидел в машине, возле подъезда. «Ярес!!!» Имя, знакомое по дневнику Завацкого! Сергей вздрогнул, на миг отвлекся, невольно глянув вниз. И тут пленник оттолкнул его, дернулся – пытаясь что-то достать из внутреннего кармана.

Все произошло очень быстро. Сергей услышал, как остановился лифт – надо же, вот глупо, кабина приехала именно на восьмой. Что, если новый враг окажется за спиной? Мало того, что перед носом…

Тело действовало быстрее, нежели мозг. Поздняков метнулся вперед, двумя руками – в грудь – толкнул чужака, лапавшего карман. Двери лифта уже открывались, когда Сергей побежал вверх, на следующую площадку. Сзади донесся отчаянный вопль человека, кубарем скатившегося по ступеням. Чужак затих… Сломал шею? Сергей не думал об этом, бежал вверх, к железной лесенке, выводившей на крышу. Бежал что есть сил.

В три секунды выбрался на свет. Понесся по залитой битумом площадке к другому бетонному «грибку», теперь уже не глядя по сторонам. Нырнул в подъезд. Вызвал лифт, прислушиваясь к тому, что происходит над головой. Сунул руку в открывшиеся двери, быстро нажал кнопку с цифрой «1», отправил пустую кабину вниз. Сам спустился на одну площадку, притаился в углу, ожидая, когда преследователи пронесутся по лестнице, следом за пустым лифтом. Тишина… Его никто не пытался догнать.

Выдержав паузу минут в пять или десять, Поздняков вновь поднялся на крышу, добрался до самого крайнего подъезда – того, с которого начинал путешествие. Аккуратно спустился вниз, вышел из дома, сразу же свернул за угол, во двор, удаляясь прочь от собственного жилища, куда теперь не мог вернуться. Если чужак не соврал – а было похоже, что не соврал, – теперь за ним, Поздняковым, охотились сразу две своры.

«…Соседа, который жил справа от меня, помню очень хорошо. Высокий, черноволосый, с бородкой. Он не любил рассказывать о прошлой жизни, впрочем, как и многие здесь. Признался только, что его настоящее имя Василий, хотя товарищи по „клетке“ называли его Мэд Гоги. Сумасшедший Гоги то есть. Уж не знаю, где и за что он получил такую кликуху, – спрашивать не стал. И без того догадываюсь: Василий попал в лабораторию не с курорта Таити и не из пионерского лагеря. Видимо, дернули с зоны – так же, как и меня. А что он там натворил, за что сидел – не мое дело. У всех нас позади осталось что-то такое, о чем не любим вспоминать. Потому и неразговорчивы.

Мэд Гоги иногда заходил ко мне «в гости», сразиться в шахматы. Признаюсь, оказался для него слишком плохим партнером – почти все время уступал. Василий как-то раз похвастался, что умеет играть с закрытыми глазами. И еще добавил, что несколько месяцев назад у них тут был еще один мужик, который тоже мог «колбасить, не глядя на доску».

Я по глупости спросил, куда он подевался. Будто сам не мог догадаться. По-моему, все «кролики» здесь движутся одним и тем же маршрутом – через кормушку и анализы – в лабораторию Вербинского. Василий сразу же замкнулся, ушел в себя. Даже потерял концентрацию и проиграл одну партию. Видимо, думал о том шахматном партнере.

Теперь пришла очередь Мэд Гоги. Он сошел с ума, сегодня, прямо во время ужина. Даже не знаю, виноват ли тут какой-то вирус, который ему ввели. Все думаю об этом… Пишу и думаю… Нет, скорее всего, дело не в вирусе. Если б Мэд Гоги заразили чем-то страшным, его бы не вернули в «загон». Отправили бы под один из малых куполов – в карантинные блоки.

Видимо, на него подействовала новая модификация препарата Вербинского – какой-то неожиданный побочный эффект. Наш драгоценный Олег Борисович последние дни буквально светился от счастья, все напевал под нос «карамельные» шлягеры. Так и казалось – нашел то, что долго искал. Наверное, не справился с собственными эмоциями, вогнал в вену Мэд Гоги лошадиную дозу катализатора. Или чудо-препарата – кому как больше нравится.

Гоги сидел неподалеку от меня, уткнувшись носом в тарелку. Жрал макароны с подливкой, не глядя по сторонам. Теперь знаю – не я один тут умный. Дураков, которые ни о чем не думают, живут сегодняшним днем, – с избытком, но есть и сообразительные «кролики». Василий понимал, что с ним будет. Догадывался: после закачки – едва только организм усвоит препарат – в вену введут штамм какой-то ужасной болезни. Наверное, он страшно переживал, чем все это закончится. Но ему не суждено было дожить до мига, когда в вены закачают отраву.

Он вдруг завопил – не знаю: от боли или еще от чего. Взгляд у Гоги стал абсолютно безумным. Когда он посмотрел на меня – шерсть на загривке встала дыбом. Честное слово, захотелось убежать, спрятаться. А Мэд Гоги вдруг ударил себя тарелкой по лицу. Потом швырнул ее в сторону. Я закрываю глаза и снова вижу: он моргает, часто-часто, по лицу, подбородку течет подливка. На рубашку, на грудь.