Король демонов - Синда Уильямс Чайма

– Я поднимался на Ханалею, – изо всех сил старался сдерживать себя юноша. – Мы с Танцующим провели целый день в горах, собирая травы.

Мать пристально посмотрела на сына и вытянула руку вперед:

– Тогда давай деньги.

Хан вспомнил о своем кошельке, который забрал Шив. Конечно, у него остался кошель с деньгами Люциуса, но, как парень продолжал себя убеждать, он не был вором. Он громко сглотнул и уставился в пол.

– У меня нет никаких денег, – произнес он. – Их отобрали у меня на Южном мосту.

Сали выдохнула так, будто он только что подтвердил ее худшие опасения.

– Ты проклят, Хансон Алистер. И тебя ждет плохой конец, – сказала она. – Не удивительно, что ты попадаешь в беды, если ошиваешься на улицах. Если бегаешь с уличными бандами, обчищаешь карманы и грабишь…

– Я больше не вожусь с «тряпичниками», – перебил он. – Я же обещал тебе еще осенью.

Мать рассвирепела, будто не слыша Хана:

– …Если ты общаешься с этим Люциусом Фроусли, покрытым мерзкими пятнами. Мы можем быть бедными, но должны сохранять достоинство.

Внутри парня что-то оборвалось. Он раскрыл рот, из которого начали вылетать слова.

– Сохранять, значит? Хорошо, достоинством мы сыты не будем. Достоинством мы не заплатим за жилье. Это благодаря мне мы выживали в последние годы. И было бы куда сложнее обходиться без воровства. Если ты готова уберечь нас от долговой тюрьмы, стирая и перебирая тряпки, – милости прошу! И, если нас отправят за решетку, подумай, что будет с Мари!

Мать замолчала. Ее глаза были блекло-голубыми, а губы побелели и сжались в одну линию. Женщина вытащила ветку из кучи для растопки и замахнулась на сына.

Хан рефлекторно схватил запястье Сали и удержал ее от удара. Они долго смотрели друг на друга, объединенные одной кровью и гневом. Постепенно ярость исчезла, осталась лишь покорность судьбе, подарившей ему такую мать.

– Я не позволю тебе больше бить меня, – спокойно произнес юноша. – Я уже пережил сегодня взбучку. С меня довольно.

Позже Хан улегся на соломенный матрас в углу. Он слышал спокойное и равномерное дыхание. Это говорило о том, что мать и Мари наконец уснули. Каждая косточка его тела ныла, а череп, казалось, вот-вот расколется. И он снова ощутил голод. Они с матерью съели два оставшихся пирога с мясом, но в последнее время вся пища, которая доставалась Хану, будто испарялась, не добираясь до желудка.

Его разум блуждал, как мышь, натыкающаяся на тупики в лабиринте. Алистер не относил себя к философам. У парня было мало времени на мечтания. В его теле обитало несколько враждующих душ, но он не пытался примирить их между собой.

Был Хан Алистер – сын, старший брат, кормилец, делец и мелкий пройдоха. И существовал Одинокий Охотник, которого принимали в Марисских Соснах и который хотел полностью принадлежать племени. А еще был Кандальник – хулиган, уличный драчун, некогда главарь банды «тряпичников» и враг «южан».

Иногда Хан менял одну маску на другую. Неудивительно, что ему стало трудно разобраться, кем он в действительности являлся.

Юноша ворочался на жестком матрасе. Обычно он использовал суму как подушку, но сейчас сомневался, что ему следует так поступать: ведь внутри был спрятан амулет. Мысли о чародейской вещице не давали Хану покоя, как зубная боль. Что, если он вспыхнет и убьет их всех? Или еще хуже – оставит их в живых без крыши над головой!

Он вспомнил слова Люциуса: «Спрячь амулет и держись подальше от Байяров. Они – могущественные заклинатели. Если они узнают, что эта штуковина у тебя, убьют».

Алистер вынул из сумки сверток с амулетом. Надел штаны и сполз по лестнице вниз, прошел мимо стойл с лошадьми и выбрался на прохладный конный двор. Неподалеку находилась каменная кузница, построенная в те годы, когда здесь еще проживал кузнец. Это был тайник Хана с тех пор, когда он достаточно повзрослел, чтобы иметь собственные секреты. Парень приподнял отходивший от фундамента камень и положил в углубление амулет. Почувствовав облегчение, юноша вернулся в конюшню и забрался по ступеням наверх, в комнатушку, продолжая лихорадочно размышлять.

Он думал о том, что завтра ему нужно вернуться к Люциусу, отдать ему кошель, и тогда старик ему заплатит. Суммы должно хватить, чтобы оплатить жилье на какое-то время, если парень снова почистит конюшню.

Сидя на матрасе, он запустил руку в карман штанов и вынул монету с принцессой, которую ему дал Матье. Казалось, все это случилось в прошлой жизни. Парень повернул монетку к слабо горящему огню, и пламя озарило выгравированный профиль Раисы ана’Марианны – наследницы трона Серого Волка.

– Привет, «девушка», – прошептал Хан, проводя по изображению грязным пальцем. – Мне бы хотелось иметь побольше таких, как ты.

Ее профиль был запечатлен на холодном, твердом металле – изящная шея вытянута, волосы убраны под корону. Без сомнения, она была такой же гордой и надменной, как и ее мать Марианна.

«Нет, – Хан представил себе, как могла бы говорить королева. – Нам слишком сложно подниматься в горы для охоты. Мы просто распорядимся доставить оленей сюда, даже если ради этого придется поджечь склон Ханалеи».

Принцессе не нужно беспокоиться о крыше над головой, о том, где достать еду на обед, или о том, что ее могут припереть к стене дома и избить.

У нее нет совершенно никаких забот.

Раиса быстро шла по коридору, стуча каблуками бальных туфель по мраморному полу. Она собиралась вернуться в свои покои, чтобы переодеться, но не могла придумать, во что именно. Кожаные штаны, которые она носила в Демонаи, как и платье, были отвратительно грязными. У нее не осталось наряда, в который можно было бы облачиться для прогулки. Да и, вероятно, стоило бы выбрать что-то более формальное для встречи с этим новым, импозантным Амоном в военной форме. А вдруг он успел переодеться в штаны и рубаху? Раиса будет глупо чувствовать себя в этом платье. Стоп, откуда такие мысли? Она – наследная принцесса, и она идет с бала. Почему она должна чувствовать себя глупо, в принципе? Что с ней?

Магрет в ожидании принцессы медленно потягивала из кружки чай. Седеющие волосы женщины были убраны в косу.

– Выше высочество, вы вернулись раньше, чем я ожидала, – заговорила она и поприветствовала Раису реверансом. – Я думала, ужин продлится дольше.

– Ты правильно думала. Но мне нужно увидеться с Амоном, – девушка уселась перед зеркалом и сняла диадему. Она решила остаться в платье, но сменить прическу.

Ее размышления прервал удивленный возглас Магрет:

– Сейчас? В такой час?

Раиса повернулась к Магрет:

– Да. Сейчас, – няня продолжила сердито смотреть на принцессу, и та решила спросить: – В чем дело?