Черный марш. Воспоминания офицера СС. 1938-1945 - Петер Нойман

Две недели назад наши танкисты еще находились в составе 12-й армии фон Листа где-то между Афинами и Белградом. Затем, двигаясь с большой скоростью днем и ночью, они мчались по дорогам Фессалии, Македонии, Болгарии и Румынии, пока наконец не достигли границ России, все еще белые от пыли Южной Европы.

Незадолго до полудня полковник собрал всех офицеров и сержантов отделений и взводов.

Мы несколько минут стояли вокруг него в подобии большого ангара, открытого всем ветрам, прежде чем он начал говорить. Полковник говорил серьезным тоном, и вскоре мы поняли, что получим представление о русских с близкого расстояния.

– Господа, – начал он, – мы выдвигаемся к Кременцу! Выступаем завтра на заре. Мы приданы правофланговым войскам 1-й танковой группы фон Клейста, которые уже всю прошлую неделю сражаются в окрестностях Львова в составе группы армий «Юг» под командованием фон Рундштедта.

Полковник наклонился и указал на большую карту, расстеленную на полу.

– Наступаем в направлении восток-юго-восток. Первоочередная цель – Рава-Русская, Кременец. Нам будут противостоять корпуса армии Буденного (Буденный был главкомом войсками Юго-Западного направления в июле-сентябре 1941 г. – Ред.).

Он оторвался от карты.

– Приказы фюрера будут направлены своим чередом командирам рот и дивизионов.

Внезапно он выпрямился и повернулся к нам лицом. На нем запечатлелось решительное выражение, челюсти стиснуты.

– Согласно полученным мною распоряжениям, должен напомнить вам о приказе, изданном на солнцестояние 21 июня. (Ночью 21 июня Гитлер выступил с торжественным обращением к войскам, объявив о начале кампании против России.) Процитирую лишь отрывок из этого приказа: «Фюрер и рейхсканцлер и с ним весь немецкий народ убеждены, что вы выполните свой долг и будете вести решительную борьбу с врагом до его полного разгрома. Отборные войска СС, наделенные высоким боевым духом, будут всегда направляться на самые важные участки фронта и продемонстрируют немецкому народу, что он может на них рассчитывать».

Он наклонился, подобрал карту и начал ее медленно сворачивать, будто желая выиграть время. Наконец сказал:

– И еще. Штаб Верховного главнокомандования в Восточной Пруссии требует довести до вашего сведения следующий приказ. Он касается курса, которого мы должны придерживаться на оккупированной территории России. Ни при каких обстоятельствах мы не должны обременять себя решением проблем гражданского населения, это все будет в компетенции местных комендантов. У нас нет права оспаривать их решения, – добавил он и, пристально посмотрев на нас, продолжил: – За исключением абсолютно необходимых случаев или когда стоит вопрос о враждебных действиях против армии! Думаю, господа, вы понимаете, что я имею в виду… Мы получили также специальные инструкции относительно русских комиссаров, захваченных в ходе боевых действий или задержанных на оккупированной территории. Нам предписано не брать их в плен ни при каких обстоятельствах. Приказ совершенно ясный. Они должны быть казнены немедленно, но перед нашими войсками или командным пунктом полка! Это очень важно. В случае необходимости их нужно переместить в зону боев и расстрелять как террористов, но не как солдат.

Он изобразил улыбку и сделал неопределенный жест рукой.

– Это все, господа. Казнить немедленно.

Только теперь я понял, что служу в войсках СС в боевых условиях.

29 июня. Три часа ночи. Время «Ч» назначено на 4.15.

Мы на берегу реки Сан, зажатые в бронетранспортерах. Ждем сигнала из штаба дивизии, который даст понять, что и для нас настало время выступать в поход на Москву.

На Москву… Возможно, это слишком далекая цель. Вначале надо довольствоваться меньшим.

Переживания перед первым боем, перед испытанием огнем, перед неизвестным и холодок раннего утра… Всего этого не чувствую. Знаю только, что в бронетранспортере не очень комфортно.

В белой дымке тумана на заре начинают проступать мощные силуэты танков и бронетранспортеров.

Механики заняты наладкой броневых и бетонных громадин, которые поведут огонь раньше нас, прикрывая наше наступление.

На противоположной стороне реки все спокойно. За чащей деревьев небольшая деревушка Невеская, которая, по данным полковой разведки, совершенно разрушена. Неделю назад оттуда сбежало все население, и для входа в деревню нет никаких препятствий. Вероятно, мы не встретим сопротивления до самого города Вишня.

Мелькает фигура Франца, который, должно быть, ищет меня. Подзываю его жестом. Увидев меня, он подходит.

– Непыльная работа в штабе, судя по всему.

Серьезное выражение его лица противоречит легкомыслию слов.

– Значит, все начнется через полчаса, – говорит он отрывисто. – Удачи, Петер.

– Удачи, Франц. И Карлу тоже передай, если увидишь его.

Франц качает головой и не отвечает. С натянутой улыбкой он медленно удаляется. Осознаю вдруг, что именно я втянул его во все это, откуда он может не вернуться.

Но у меня не осталось времени на переживания. Воздух прорезают резкие свистки. Вижу, как командиры взбираются на свои танки, за ними следуют наводчики и водители. Раздается приглушенный шум заводящихся двигателей.

Гляжу на часы. Только 3.45. Неужели перенесли время пересечения реки Сан?

Заметив мое удивление, молодой лейтенант, стоявший рядом со мной, тупо роняет:

– Полк выдвигается на рубеж наступления. Это недолго.

Через несколько минут открывает огонь артиллерия.

Неясный рокот из глубины леса быстро превращается в ужасающий, апокалиптический грохот, который заставляет дрожать землю и все вибрировать. Резкие хлопки легких орудий вскоре поглощаются оглушающим мощным ревом 600-миллиметровых снарядов сверхмощного орудия на железнодорожной платформе.

Таково для нас было начало боевых действий. Оно очень впечатляло.

Медленно наступал рассвет, рассеивая остатки туманной дымки, которая висела над рекой Сан и плыла между ветвей деревьев, искалеченных разрывами снарядов.

Вдруг мы слышим пронзительный визг сигнальной ракеты, посланной в серое небо с продолжительным свистом. Огромная зеленая вспышка – и светящаяся ракета, подвешенная на парашюте, медленно спускается вниз.

Зеленый цвет… Это сигнал к наступлению!

Громоподобный грохот. Первые танки проходят через понтонный мост. За ними следуют наши бронетранспортеры. Преодолеваем метров двести, подскакивая на разбитой дороге. Водитель изо всех сил старается избежать воронок, все время петляя. Затем пересекаем реку Сан и выезжаем на довольно широкую дорогу, которая, однако, тоже сильно разбита. Полевая полиция с красными и белыми личными знаками сигнализирует нам по мере продвижения, что все в порядке. Пока.

Наступление на Восток для нас началось.