Зигмунд Фрейд - Давид Мессер

Зигмунд довольно сощурился и посмотрел на Дэвида.

– Это просто… Невероятно! Вы каждый раз меня поражаете своими откровениями! Как вам удавалось делать такие открытия? – Дэвид растерянно развел руками и потрясенно уставился на старика.

– Для этого я ничего специально не делал. Все, что мне было нужно для открытий, это лишь моя наблюдательность и умение делать правильные выводы! – закокетничал Зигмунд.

– Уму непостижимо! – замотал головой Дэвид. – И после этого случая ваше открытие получило широкое признание? – предположил он.

– Ну, не сразу и не всеми. Хотя в общем-то да! – тщеславно похвастался Зигмунд. – Правда, иногда это признание меня очень сильно выводило из себя, – вдруг признался он.

– В самом деле? – недоверчиво поднял бровь Дэвид.

– Вы даже не представляете, с какой опасностью сталкивается любой исследователь человеческой природы, если, благодаря своим находкам, он вдруг обретает армию влюбленных поклонниц! Причем самые страшные из них – аристократки! – посетовал Зигмунд с видом человека, порядочно натерпевшегося от женского произвола. – Как только мое учение о психосексуальных фазах обрело популярность, меня тут же окружили дамочки из титулованных родов: герцогини, баронессы, маркизы и графини, – продолжал он. – Как-то я получил приглашение на светский бал в Вене, куда съехалась вся местная знать и важные особы из ближайших городов. Я не очень хотел тащиться на это мероприятие, но поскольку услышал, что музицировать на балу обещался сам Густав Малер, то убедил себя не лишаться такого удовольствия. Удовольствие, к сожалению, вышло сомнительным. Густав Малер приехать не смог. Вместо него публику развлекал своими крайне бездарными музыкальными новинками какой-то малоизвестный композитор с Бродвея, позже устроившийся в компанию Уолта Диснея, где продолжал творить для анимации. Но это было еще полбеды. Церемониймейстер так громко и торжественно объявил о моем прибытии на бал, что на встречу мне тут же засеменили все знатные дамочки.

– О, Зигмунд! О, Зигмунд! Какое счастье! Какая приятная неожиданность! – защебетали они со всех сторон.

– Я как раз думала о Вас! Вы-то мне и нужны! – по-королевски оттесняя остальных, взяла меня под руку баронесса фон Альвенслебен.

«Ну конечно!» – раздосадованно подумал я. – «А прийти ко мне на прием ты не удосужилась!»

– У меня к Вам весьма важный разговор! – атаковала она меня.

– И у меня! И у меня! – загалдели остальные.

– Ваше учение об этих фазах… Оно изумительно! – льстиво прильнула ко мне баронесса фон Альвенслебен. – Я не знаю, что мне делать с моим мужем! – тут же воскликнула она и захлопала ресницами.

– Что?! – пикнул я, но тут на меня обрушился такой шквал жалоб, начался такой шум, что я уже не смог вставить ни единого слова.

– И я со своим сыном! – прорываясь сквозь круговую осаду, запричитала герцогиня Генгебах.

– У моего мужа никак не закрывается оральная фаза! Он все время только и делает, что жрет и орет, жрет и орет! – наябедничала баронесса фон Альвенслебен.

– Что?!..

– Даже сейчас, вот посмотрите… – прислонившись ко мне, она осторожно тыкнула пальцем в глубь зала на вальяжного господина крупного телосложения, громко хохотавшего в кругу своих друзей. – Даже здесь его оральная фаза не знает рамок приличий! Жрет и ржет как конь! А ведь будет еще и орать!

– Подождите, но это же…

– Зигмунд! – не дав мне хотя бы попытаться разъяснить истинную суть моего учения, втиснулась герцогиня Генгебах. – У моего взрослого сына очень развита фаллическая фаза… Я это заметила случайно… – засмущалась она. – Но его интересует исключительно анальная фаза других юношей! – ее лицо огорченно вытянулось.

– Что?!. При чем тут?!.

– Боже, а вы слышали, что у маркизы Вильчек появилась новая генитальная фаза! – по секрету донесла какая-то стоявшая с краю дамочка.

– Она меняет эти генитальные фазы как перчатки! – укоризненно добавила ее соседка.

– Как она может?! Как она может?! И это при живом маркизе!! – закудахтали дамы.

– Боже, но как?!.

– А я бы не отказалась от какой-нибудь случайной генитальной фазы, а то у меня сплошная латентная, – не обращая внимания на мои страдания, разоткровенничалась пожилая графиня.

– Ааааа!!! – схватился я за голову.

– Зигмунд, что с Вами? – дамы притихли и взволнованно уставились на меня.

– Все! Я уезжаю домой! – с горечью махнул я на все рукой и ринулся к выходу.

– Как прошел бал? – поинтересовалась дома моя жена Марта.

– Это невыносимо! – разразился я праведным гневом. – Эти тупые курицы! Они свихнулись по фазе! Вот как раз такие дуры и переврут все мое учение и исказят его до неузнаваемости!

– Истину исказить нельзя, – успокоила меня Марта, заботливо расправив лацканы пиджака на моей груди. От ее нежных слов я снова почувствовал прилив уверенности в себе.

Зигмунд улыбнулся и замолчал. В тишине кабинета минуты две слышалось лишь мирное тиканье настенных часов, отсчитывающих секунды.

– Так значит, пять фаз, – подытожил Дэвид.

– Пять.

– Может, по чашечке кофе?

– С удовольствием! В саду?

– Разумеется!

Оба встали со своих кресел и заторопились вниз.

– Зигмунд, срочно собираемся! – влетел в гостиную взъерошенный Дэвид, на ходу застегивая запонки на рукавах рубахи.

– Что-то произошло? – невозмутимо сложив утреннюю газету, поинтересовался Зигмунд причиной столь внезапной спешки.

– Хорошо, что я об этом вовремя вспомнил, – пробубнил Дэвид, мучаясь с застрявшей в петельке запонкой. – Хочу взять вас с собой на один семинар, – обратился он к старику и многообещающе добавил, – Вам понравится! Такси уже ждет!

– Ну что ж, – хмыкнул Зигмунд и медленно приподнялся с кресла. – Если мне понравится, тогда конечно!

Покинув гостиную, они вышли из дома и немного постояли на крыльце, разглядывая хмурое небо.

– Будем надеяться, что дождя сегодня не будет, – оптимистично загадал Дэвид, не желая занимать руки зонтами. Заметив черное лондонское такси, поджидающее их у обочины, Дэвид приветливо помахал водителю.

– Надеюсь, вы хорошо отдохнули! – начал разговор он, удобно устроившись с Зигмундом на заднем сиденье просторного автомобиля.

– О да! После вчерашней прогулки я спал как убитый! – поблагодарил Зигмунд, довольно вспоминая воскресный семейный поход в Гайд-парк.

Дэвид удовлетворенно кивнул.

– Расскажите о ваших учениках! – вдруг попросил он. – Я знаю, некоторые из них… ушли от вас…

– Да… Они были непослушными мальчишками, – с отцовской болью в голосе отозвался о них Зигмунд.