Цунами. Книга 2. Узел Милгрэма - Алексей Лукьянов

Оказалось, что в мире куча международных детских конкурсов и обменов. От Виксы требовалась лишь примерная учёба и заинтересованность в победе. На Виксу в школе едва не молились! Она участвовала во всех олимпиадах, во всех соревнованиях, углублённо изучала английский, переписывалась с детьми из четырёх стран, словом — проявляла чудеса воли и упорства. И они через три года дали плоды: Виксу начали приглашать на все эти международные встречи, форумы, выставки. Сначала из области подталкивало вверх управление образования, которому нужны были галочки в плане работы. Затем подключилось управление культуры, и Виктория Цыпуштанова стала палочкой-выручалочкой области аж на международном уровне.

Разумеется, Лэйла со Змеем порой помогали деньгами — Виксины родители, обычные милиционер и медсестра, не могли финансировать все зарубежные поездки дочери. Но для четы Монтазио это не было в тягость.

Одноклассники Виксу, кстати, тоже любили — она не зазнавалась, всегда давала списывать, а если кто пытался ей хамить, или даже наносил оскорбление действием — прибивала обидчика на месте.

— Стало быть, — усмехнулся Мезальянц, — ты тот самый продукт советской педагогики — гармонично развитая личность?

— Я вам нос сломаю.

— Вижу, что погорячился — старших уважать тебя не научили.

— Даже наоборот — объяснили, что уважение надо заслужить.

— Вот как? То есть я, взрослый седой человек…

— Лысый.

— Не лысый, а бритый.

— Без разницы, седины я не вижу.

— А возраст мой ничего для тебя не значит? Что я жил дольше тебя, видел больше тебя, знаю больше тебя…

— Ваш опыт я, безусловно, уважаю и даже побаиваюсь, потому что знаю, что вы умеете. Но уважать просто возраст? К возрасту можно относиться снисходительно, но это слово не является синонимом уважения.

— А учёная степень? Воинское звание?

— Это уже вопрос субординации. Безусловно, я буду вынуждена подчиняться приказам старшего по званию, когда буду работать в милиции. Но если он вдруг окажется дураком, могу ли я его уважать? Учёная степень тоже может быть получена за какую-нибудь ерунду. Так что уважение можно только заслужить.

— То есть мне придётся твоё уважение заслуживать?

— А оно вам нужно? Я ведь даже не знаю, почему вы согласились мне помогать.

Если бы Иван Иванович сам это знал…

Кемаль сбежал из дому. Просто исчез, даже переодеться не зашел. Может, испугался, что отберут барсука, может, переживал, что не смог выкрутиться и выдал имя опекуна. Мезальянц теперь очень жалел, что объяснил Кемалю и Рифату, что это за артефакт, и почему амджа с ним не расстаётся. Ему казалось, что доверие — лучший способ достучаться до пацанов. И с Рифатом это, похоже, сработало, а вот Кемаль нуждался, видимо, в другом подходе. Может, в сильной руке? Рифат рассказывал, что тётка с дядькой, у которых они жили до землетрясения, наказывали за малейшую провинность. Так что, некоторым требуется всыпать по первое число, чтобы они чувствовали внимание и живое участие в их судьбе.

После известия о предательстве Кемаля, — а иных слов в лексиконе Мезальянца не нашлось, — Иван Иванович стал подозревать, что и Рифат к нему относится тоже как-то потребительски. А что? — амджа покупает шмотки и еду, амджа никогда не спрашивает, зачем нужен роутер или широкополосный интернет, амджа никогда не даёт компьютеру устареть, амджа, не скупясь, даёт то, что требуется.

— Мне надо уехать, — сказал Мезальянц Рифату на следующий после встречи с Виксой день. — Ты сможешь самостоятельно прожить две недели?

— Амджа, можно, я с тобой? — спросил Рифат.

Иван Иванович продумывал этот вариант. С одной стороны — лестно. С другой стороны — Рифат умный, мог просчитать ходы наперёд, и предположить, что амджа всё равно не возьмёт его с собой. К тому же, вполне возможным мог оказаться вариант, что Рифату понравилась Викса, и он хочет поближе познакомиться.

— Не стоит, Рифат. Не обижайся.

— Не обижайся.

Последнюю фразу они произнесли в один голос. Если бы Мезальянц умел — прослезился бы. Но он не умел, поэтому слёзы выступили только у Рифата. Мезальянц неловко обнял воспитанника и пошёл собирать вещи в дорогу.

Когда сумка была упакована, он позвонил в отель, где жила Викса, и попросил соединить с номером госпожи Цыпуштановой.

Трубку сняла Викса.

— Я в деле, — сказал Мезальянц.

В это время у Викса плела заговор.

Из Микронезии прилетели Монтазио — Лэйла, Змей и маленькая Вики. Встреча была шумной, полной объятий, радостных возгласов, детского лепета и сюсюканья. Когда у мамы случился очередной приступ «Викусенька-маленькая-сладенькая-иди-я-тебя-полюбаю», Викуся-большая отозвала Лэйлу на пару слов.

— Лэйла, мне нужно свалить, — сказала она подруге шёпотом.

— Ты с дуба рухнула, мать? — удивилась Лэйла по-русски, но с сильным акцентом. — Мы только приехали, а ты — «свалить».

— Лэйла, это важно. Я по мальчикам соскучилась.

— Я тоже соскучилась. Потерпи немного, мы туда собирались на Рождество…

— Ну… — Викса мучительно искала повод, чтобы сказать правду — и не беспокоить Лэйлу. Если ей сказать, что Егор с Юсей пропали — она бросит всё и сама улетит в Штаты. За мальчиков Лэйла землю рыть будет.

— Я люблю их, — выпалила Викса, зажмурившись.

Прошло несколько секунд томительного молчания.

— Ну, выдыхай уже, выдыхай, — сказала Лэйла.

Викса выдохнула и открыла глаза.

— Объяснись, мать, что ты мне такое сейчас сказала.

Викса покраснела.

— Я их люблю.

— Я тоже.

— Я не так люблю.

— Я поняла. Сразу двоих?

— Не знаю.

— Дура. И сама изведёшься, и мальчикам головы заморочишь. Ты же не сможешь быть с кем-то одним!

— Вот я и хочу разобраться в чувствах.

Лэйла посмотрела на Виксу с подозрением.

— Не могу понять — врёшь ты, или правда влюбилась.

— Да я сама понять не могу. Лэйла, ну пожалуйся, ну отправь меня к ним!

— Без фанатизма, мать, без фанатизма! И без глупостей там. Сведёшь их с ума — я тебе сама вендетту устрою, поняла?

— Поняла.

— То-то. Виза у тебя есть?

— Да, у меня трёхмесячная ещё не истекла.

— Мать, я на себя грех беру, будешь должна.

— Лэйла, всё, что захочешь!

— Ужас, на старости лет сводничеством занялась, — пробормотала Лэйла. — Повторяю — без глупостей!

Операция прошла без сучка, без задоринки. Мама для порядка покуксилась, но она так умилялась Виксе-маленькой, что сопротивляться не стала.