Дикая Флетчер - Кэти А. Такер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Его взгляд устремляется в сторону дома моего отца.
– Что не так с грузовиком Рена?
– Ничего. Но у меня нет водительских прав.
Кустистые брови Джоны взлетают.
– Ты шутишь. Сколько тебе лет, что у тебя нет прав?
– Мне это никогда не было нужно, – защищаюсь я.
Его губы трогает медленная, понимающая ухмылка.
– Ты заставляешь всех остальных возить тебя, да?
– Нет! Я живу в городе с общественным транспортом. Знаешь, что это такое? – огрызаюсь я, мой характер мгновенно вспыхивает. Обычно я так не веду себя с посторонними людьми.
Конечно, когда мне нужно уехать из Торонто, меня кто-нибудь подвозит – моя мама, Саймон, Диана или множество других друзей, у которых есть машины, но в этом нет ничего плохого.
Да и вообще это не имеет никакого отношения к делу.
Я знала, что приходить к Джоне было ошибкой.
– Знаешь что? Неважно. Я съезжу сама. Большое спасибо.
Крутанувшись на пятках, я спускаюсь по ступенькам и пересекаю лужайку, направляясь прямо к папиному грузовику. Я захлопываю за собой дверь и несколько мгновений пребываю в убийственной ярости, мои руки дико размахивают, бьют по стеклу, приборной панели и по мне самой, убивая небольшую ораву комаров, которые проследовали за мной внутрь.
Только убедившись, что все до единого раздавлены, я позволяю себе устроиться на водительском сиденье с выражением мрачного удовлетворения, а пальцы сжимают нижнюю часть рулевого колеса.
Здесь пахнет табаком. Нет никаких улик – ни окурков в стаканчике, ни пустой картонки, отброшенной в сторону, ни даже тонкой пластиковой полоски, которой запечатывают свежую пачку, – но я все равно чувствую запах сигарет, дым въелся в потертую ткань сидений.
Ключи лежат там, где сказал отец, в замке зажигания, ждут, когда я или кто-то другой запрыгнет в машину и уедет. Угроза со стороны «кого-то другого» явно невелика.
Я могу съездить в город. Это два поворота, как сказано в записке. Пустая грунтовая дорога, которая, возможно, ведет к асфальтированной. Несколько стоп-знаков. Несколько светофоров. Зеленый означает «вперед», красный – «стоп».
Это не ракетостроение, и я бывала пассажиром достаточно долго, чтобы понять кое-что.
– Дерьмо.
Я с ужасом смотрю на рычаг переключения передач, торчащий из пола. Тут механическая коробка передач. Это то, в чем я так и не смогла разобраться, сколько бы раз ни ездила рядом с водителем.
Я откидываю голову назад, и с моих губ срывается громкий стон. Вокруг столько открытого пространства, а я в ловушке.
Дверь со стороны пассажира открывается. Джона вскидывает руку.
– Зачем тебе нужно, чтобы я отвез тебя в город? – Его тон по-прежнему суровый, но менее агрессивный.
– Потому что в этом доме нечего есть.
– Совсем ничего? – ухмыляется он.
– Ничего, – огрызаюсь я, больше от досады, чем от чего-либо еще. – Испорченное молоко и кетчуп. Мой отец оставил деньги и записку и уехал еще до того, как я проснулась. А Агнес не может приехать до полудня. У меня раскалывается голова, потому что я еще не пила кофе, и я голодаю.
И пребываю во все более скверном настроении.
– Это совсем не трагедия, – бурчит Джона, бросая взгляд на часы, а затем на восток, где снижается самолет. Он вздыхает. – Научись просить в следующий раз.
– Я попросила.
– Нет, это было похоже на требование, а я не очень хорошо на них реагирую.
Я смотрю на него, мысленно повторяя свои слова. Я попросила, разве нет? Может, и нет.
– Ну? – Льдисто-голубые глаза широко распахнуты. – У меня не так много времени. И лучше бы тебе поторопиться, потому что впереди у меня целый день полетов, если погода будет благоприятствовать.
Он захлопывает дверь и ковыляет обратно через дорогу.
С равными облегчением и трепетом я выпрыгиваю и следую за ним до самого его внедорожника – приземистого, старой модели «Форда Эскейп» зеленого цвета, у которого отсутствует заднее колесо, но в остальном он в приличном состоянии.
Теми же удивительно легкими, плавными движениями, что я заметила вчера, Джона достает с заднего сиденья черную бейсболку – ту самую, вчерашнюю, с нацарапанными спереди белыми буквами «ВВС США». Придерживая одной рукой свои длинные, всклокоченные волосы, натягивает ее на голову. А затем садится за руль.
Я забираюсь на пассажирское сиденье, вдыхая слабый аромат мятной жвачки, пока Джона регулирует вентиляционные отверстия и поворачивает циферблат обогрева на консоли, впуская небольшой порыв тепла в прохладный, устаревший салон. И сколько лет автомобилю Джоны? Я не помню, когда в последний раз ездила в машине, у которой на двери была ручка для открывания окна.
Перед лицом пролетает комар.
– Они всегда такие злые? – Я хлопаю в ладоши, чтобы раздавить его.
– Меня они не беспокоят.
– Они съели меня заживо этим утром.
– Может, попробуешь одеться в следующий раз, когда пойдешь бегать?
Мой рот раскрывается.
– Нет ничего плохого в одежде, в которой я бегаю.
Конечно, мои шорты обтягивающие и не очень длинные, для удобства. Как и майка. И этот наряд лучше подходит для городских улиц, которые не кишат насекомыми, так что, думаю, я могу понять его точку зрения. Не то чтобы я когда-нибудь признаюсь ему в этом. И подождите минутку…
– Ты за мной шпионил?
Джона фыркает.
– Я случайно выглянул в окно и увидел, как ты бежишь по подъездной дорожке в одежде, которая не оставляет простора для воображения, размахивая руками, как сумасшедшая.
Он заводит свой внедорожник, и мы едем по ухабистой дороге в напряженной тишине. Мои щеки горят.
– Спасибо, что подвозишь меня, – наконец произношу я. Он, может быть, не в восторге от этого, но, по крайней мере, помогает мне.
В ответ я получаю лишь слабое ворчание.
– Почему ты еще не пила кофе? – спрашивает Джона. – Рен всегда делает полный кофейник и оставляет его включенным. Ты не смогла просто налить себе чашку?
Почему все из его уст звучит как откровенное нападение?
– Мне нужно соевое молоко.
– Разумеется, – бормочет Джона.
Я не знаю, что это означает, но предполагаю, что ничего хорошего.
Остаток пути до города мы едем в тишине.
Бангор, город с населением в шестьдесят пять сотен человек и крупнейший населенный пункт на Западной Аляске, – это дерьмовая дыра.
По крайней мере, таково мое первое впечатление.
Я прикусываю язык от желания озвучить это, пока мы едем по извилистой главной трассе, проезжая перекрестки с указателями на сельские дороги – некоторые гравийные, другие с асфальтом, потрескавшимся настолько сильно, что лучше бы их оставили грунтовыми.
По обеим сторонам разбросаны одно-и двухэтажные здания. Они напоминают мне те, из аэропорта, – прямоугольные, покрытые обшивкой и увенчанные металлическими листами. Некоторые из