Белая ворона - Денис Дроздов

– А ты что, тоже там живешь? – осторожно поинтересовался Звоницкий.

– Да вы что! – возмутилась местная жительница. – Я вообще в школе учусь. В выпускном классе.

– И что собираешься делать дальше? – поддержал разговор Глеб Аркадьевич.

– В Москву поеду, естественно! – пожала плечиками девушка. – Не тут же мне сидеть.

– Это я понял. А в Москве что делать собираешься?

– Ой, да что вы вопросы дурацкие задаете! – неожиданно рассердилась школьница. – Москва большая, места всем хватит. Найду что-нибудь.

Звоницкий решил оставить профориентацию и разговоры по душам до лучших времен.

– Скажи, а ты Маню Веселую знаешь?

Оля удивилась:

– Да кто ее не знает… А почему вы спрашиваете?

– Я слышал, она вроде бы пропала… а потом опять нашлась. Было такое?

Девушка неохотно кивнула.

– У нас часто кто-то пропадает, – пояснила она, не глядя на Глеба. – Уедут на заработки, счастья там искать или еще куда. И все.

Пыльная грунтовая дорога свернула в лесок, вдалеке показались железные вагончики.

– Почти приехали. Вон туда, видите?

Глеб Аркадьевич достал из нагрудного кармана фотографию Каролины и показал Оле:

– А эту девушку ты видела?

Реакция школьницы поразила Звоницкого. Оля рванула дверцу и на ходу выпрыгнула из машины. Глеб резко нажал на тормоз, но с блондинкой все было в порядке – отряхнув коленки от пыли, девица бегом удалялась в сторону Вырина, иногда оглядываясь через плечо. Конечно, догнать ее на машине не составило бы труда, но Глеб сообразил, что разгадка тайны уже совсем рядом. Скорее всего, там, за деревьями, в одном из зеленых вагончиков. Поэтому он прибавил скорости и въехал в поселок.

Следовало признать, что бизнес здесь был поставлен на широкую ногу. Два десятка вагончиков стояли в живописном леске у самой трассы. Впрочем, живописным он выглядел только издали – когда Глеб подъехал ближе, то увидел, что деревья больные и облезлые – видимо, от постоянного соседства выхлопных газов, земля укатана колесами до состояния асфальта, на веревках сохнут какие-то тряпки, а запах еды, доносящийся из одного вагончика, отбивает остатки аппетита.

«Плечом» называется поездка в один конец, иными словами, один рейс. Поэтому и девицы, сопровождающие дальнобойщиков, носят название плечевых. Дальнобойщики – ребята непритязательные, ездят в любую погоду – и в стужу, и в зной. Поэтому не всякая ночная бабочка потянет такую нагрузку – только очень выносливая и неприхотливая. Ну или та, кому некуда больше податься и нечего больше терять.

Женщины, которые вышли из вагончиков при звуке мотора «Паджеро», были именно из этой категории.

– Мужчина, вам чего? – слегка пошатываясь, игриво поинтересовалась одна из тружениц дороги – лет сорока, без зубов, зато с ярко накрашенными губами. Видимо, иномарки заезжали в поселок нечасто.

– Заблудились, что ли? – мрачно спросила другая. – Выезд на трассу вон там.

Глеб огляделся. Здесь наверняка должна быть охрана – не круглосуточно, но на случай неизбежных проблем. И, само собой, неподалеку «мамка» – кто-то же руководит этим колхозом. Значит, надо уладить все дела до того, как «мамка» вызовет подмогу.

– Слушайте, красавицы! – дурашливо воскликнул Звоницкий. – Я тут одну девушку ищу… мне ее дружбан посоветовал. Очень она ему понравилась.

Та из женщин, что была трезвой, смерила Глеба острым взглядом. Ветеринар и сам понимал, что легенда хилая, поэтому зачастил:

– Давайте, девоньки, не томите. Я мужик женатый… но сами понимаете, жена – это одно, а любовь – совсе-е-ем другое!

Первая захихикала. Вторая уставилась на Глеба точно рентген:

– А кто твой дружбан?

– Да Серега! Серега, на «мерсюке» ездит, на фуре.

Наверное, в день мимо Путашкина проезжает сотни две мерседесовских фур, и каждого пятого водителя зовут Серегой.

Во всяком случае, та, что потрезвее, потеряла к Глебу интерес и скрылась в домике, откуда пахло подгоревшей жареной картошкой.

– Так тебе кого надо? – спросила первая.

– Маню Веселую, – простодушно улыбнулся Звоницкий. – Где мне такую найти, а?

Женщина ткнула пальцем в эмблему на капоте машины Глеба и захихикала:

– Езжай через поселок, последний вагон у леса.

Звоницкий, сдерживаясь, чтобы не жать на газ, медленно поехал куда сказали. Он как мог незаметно смотрел по сторонам. Жизнь в поселке текла своим чередом – где-то дрались, из одного окна раздавался звук заставки телесериала. Какая-то баба, похожая на мексиканку, выплеснула воду из жестяного таза прямо ему под колеса и проводила «Паджеро» внимательным взглядом.

Глеб решил не пугать Маню раньше времени и потому оставил машину чуть в стороне. Последние метров пятнадцать Звоницкий прошел пешком. Последний домик у леса выглядел необитаемым.

Глеб Аркадьевич обошел вагончик кругом, заглянул в окно, но сквозь пыльные стекла ничего не разглядел. Тогда он постучал в металлическую дверь.

Спустя долгое время – Звоницкому показалось, прошла целая вечность – дверь приоткрылась. Хриплый голос спросил:

– Чего надо? Сказала же, сплю я сегодня, не работаю…

Женщина, что вышла из вагончика, не успела закончить фразу, как Глеб уже понял, что его поиски окончены.

У этой девушки были короткие светлые волосы, несколько дешевых металлических колец в ухе, она была одета в выцветшую ветровку, растянутую майку на несколько размеров больше чем нужно, и полинялые джинсы. Она ничем не напоминала холеную красотку, невесту сына банкира. И все-таки Звоницкий ее узнал. Перед ним в дешевых тряпках стояла изменившая внешность Каролина, которую так оплакивала семья Карауловых и за убийство которой был задержан бедный Кира.

Увидев Звоницкого, Каролина всего разок взглянула ему в лицо, после чего принялась действовать. Она ухватилась обеими руками за металлические перила и на секунду повисла на них, используя как опору, а обеими ногами нанесла ветеринару сильный удар в грудную клетку.

Звоницкий рухнул с крыльца спиной в вытоптанную траву, довольно ощутимо ударился затылком. В голове тоненько зазвенело, на мгновение потемнело в глазах. Девушка использовала паузу на все сто процентов – она одним прыжком слетела с крыльца, перескочив через перила – иначе бы ей пришлось перепрыгивать через лежащего Глеба, – и скрылась за углом вагончика.

Звоницкий вскочил и бросился за беглянкой. Завернул за угол… Увиденное заставило его выругаться сквозь зубы. За вагончиком зиял здоровенный овраг. Каролина прыгнула вниз с размаха, даже не задумалась ни на секунду. Покатилась по склону, тормозя обутыми в кроссовки ногами и хватаясь руками за деревца, попадающиеся по дороге. Звоницкий закрыл глаза и прыгнул за девушкой. Склон был таким крутым, что скорость получалась приличная. Глеб Аркадьевич решил рискнуть, не хватался за что попало и стремительно сокращал расстояние. Он уже протянул руку, чтобы схватить беглянку за капюшон ветровки… Но тут у оврага неожиданно приключилось дно, и оба – и девушка, и преследователь – растянулись на влажной земле. По дну оврага тек ручей, под ногами хлюпало, и Глеб замешкался на секунду, выбирая, куда наступить. Каролина проворно вскочила, оскалила белые зубы в оскорбительной усмешке и проворно полезла вверх по склону – к противоположному краю оврага. Глеб двинулся за ней, уже понимая, что не успеет. Правую ногу ему после взрыва собирали по кусочкам. И если в последние полгода ветеринар обходился без палки, это вовсе не значило, что можно вот так прыгать и бегать, да еще сигать с размаха в глубокий овраг. Нога болела, и чем дальше, тем больше. Звоницкий, стиснув зубы, полз вверх по склону. Когда ветеринар наконец вылез из оврага, было уже поздно.