Только мы - Иар Эльтеррус

Налегке спустившись вниз за каких-то десять минут, Рейли, бросив снаряжение и рюкзак, из которого взял только деньги и документы, бегом двинулся к побережью, где можно было нанять катер, чтобы добраться до частного аэродрома, откуда несложно улететь в Окленд. Впрочем, деньги есть, можно за дополнительную плату уговорить пилота лететь прямо в Веллингтон, чтобы не терять времени.

Если крылья оборваны – время на ноги встать,

Если дверь заперта, значит – пора в путь,

Если цепь и железный свод – я выучусь ждать,

Пусть огонь – это боль, зато память не сможет уснуть.

Мартиэль

Негромкий голос муллы разносился по классу, где царила мертвая тишина. Ясные глаза детей были устремлены на учителя, но они, против обыкновения, не донимали его вопросами, на которые он чаще всего не знал, что отвечать. Слишком эти вопросы были необычны и парадоксальны. Слишком глубоки. Они затрагивали даже сами основы веры. Фатиху едва удалось уговорить детей не задавать таких вопросов другим учителям, они этого не поймут. А то однажды Мустафа забылся и обратился к одному из ортодоксов, что вызвало дикий скандал. Мулле с трудом удалось списать это на возраст и детскую непосредственность мальчишки. Пришлось даже пообещать, что строго накажет виновника.

Фатих снова посмотрел на детей – они, в отличие от обычных мальчишек, его изумляли. Они понимали с полуслова самую сложную тему, спорили, доказывали свою точку зрения, а не отбывали повинность, как остальные. Беда в том, что других учителей школы поведение ясноглазых почему-то сильно раздражало, они считали, что дети должны покорно заучивать то, что им преподают, и не сметь думать самостоятельно. А эти дети так не хотели, они просто не понимали, как можно воспринимать что-либо на веру. Им требовались доказательства, четкие и ясные.

Впрочем, самому мулле происходящее в родной стране тоже не нравилось, но он не подавал виду и молчал, понимая, что произойдет, если он осмелится открыть рот. Недовольные просто исчезали, а остальные делали вид, что ничего не случилось. Больше всего Фатиха коробила нетерпимость, даже ненависть ко всему хоть немного отличному от общепринятого в Саудовской Аравии. Ваххабиты не признавали никаких компромиссов, они готовы были убивать всех подряд, их фанатичные муллы утверждали, что за убийство неверного можно попасть в рай. Какая чушь! Ведь Аллах создал всех людей, создал разными и для разного. Да, Фатих считал ислам единственно верной религией, но некоторые его течения вызывали у муллы ужас. А ведь раньше ислам был самой веротерпимой религией в мире, арабская цивилизация являлась примером для остальных, арабский язык считался международным, на нем общались люди разных стран, как сейчас на английском. Почему же все изменилось? Фатих не находил ответа на этот страшный вопрос.

Вспомнив об американизации страны, мулла горько усмехнулся. С одной стороны нетерпимость, а с другой – принятие ценностей золотого тельца. Все вокруг меряется на деньги, почти как в проклятой Аллахом Америке. И при этом они смеют утверждать о чистоте и правильности веры. Да какая вера может быть у этих продажных шкур?! Двойные стандарты…

Появление ясноглазых стало для Фатиха глотком чистого воздуха, отдушиной – ведь эти невероятные дети настолько отличались от обычных, что оставалось только восторгаться. Ни один из них не признавал ни жестокости, ни личной выгоды, ни нетерпимости – они были будущим, которое уверенно заявило о себе. Одновременно мулла страшно боялся, что дети себя выдадут, и на них обратят внимание власть имущие. И похоже, это уже случилось – что-то зачастили в их небольшую частную школу проверяющие, причем кое-кто из этих проверяющих однозначно относился к силовым структурам, о чем говорили их речь и манера себя держать.

С утра Фатих заметил поблизости несколько машин, из которых за школой, не скрываясь, наблюдали крепкие молодые люди. С тех пор предчувствие надвигающейся беды не оставляло его.

– Учитель, не надо бояться, – внезапно заговорил один из ясноглазых, Салех, странно улыбаясь. – Все идет, как должно. Первый замок открыт.

– Первый замок?.. – растерялся Фатих. – Что это значит?..

– Очень скоро вы поймете сами, – с другого конца класса заверил Мустафа. – Уже сегодня. Не надо спешить, все придет в свое время.

Мулла вздохнул – дети, как обычно, говорили загадками. А попросишь объяснить, вообще наговорят такого, что голова кругом идет. У них совсем иная логика, понять их мышление практически невозможно. Но когда удавалось разгадать какую-то из их загадок, Фатих испытывал ни с чем не сравнимую радость – многие вещи при этом вставали на свои места. Многое из того, что он раньше не понимал, становилось ясным.

Прозвенел звонок. Фатих со вздохом завершил урок и отпустил детей. Затем не спеша собрал свои вещи и вышел наружу, в небольшой школьный сад. Он не рассчитывал увидеть там детей, поскольку урок был последний. Тем не менее дети, и не только из его класса, столпились в саду. Ничего не понимающий мулла взглянул за забор и похолодел. Школа была оцеплена вооруженными людьми в камуфляже и масках. На их рукавах красовалась эмблема спецназа СОР КСА – об этих бойцах не рисковали говорить вслух, только шепотом передавали страшные слухи об их жестокости. О Аллах, что им здесь нужно?!

Фатих протолкался вперед и уставился на преграждающих выход их школы бойцов.

– Что это значит?! – требовательно спросил он. – По какому праву? Это частная школа! Здесь дети!

– По личному приказу его величества дети из этого списка переводятся в закрытую государственную школу, – вышел вперед офицер, судя по знакам различия, так как лицо его тоже было скрыто. – Вот список и приказ. Ознакомьтесь.

Дрожащими руками Фатих взял бумагу и прочел, несмотря на плавающие перед глазами темные пятна. Действительно, личный приказ короля. А ниже был список детей, которых должны перевести. Чем дальше мулла читал этот список, тем ему становилось хуже – в нем были указаны все до единого ясноглазые. Завершающим ударом стали стоящие под этим списком личные печать и подпись его величества. Фатиху перехватило дыхание.

– Я должен быть с детьми, я за них отвечаю… – униженно попросил он.

– По вашему поводу никаких приказов не поступало! – отрезал офицер. – Отойдите и не мешайте! У меня есть приказ, и я его выполню.

К воротам тем временем подъехал автобус с матовыми стеклами, дверь автоматически открылась, и оттуда вышел человек в европейском костюме и черных очках. Почему-то Фатиху при виде него показалось, что он видит змею.

– Почему еще не началась погрузка? – холодно поинтересовался незнакомец. – Приступайте, у нас мало времени.

– Будет исполнено, – кивнул офицер и отдал какую-то команду своим бойцам.

Несколько из них проскользнули мимо оторопевшего Фатиха и схватили за руки детей. Ими оказались Салех, Мустафа, Абдурахман и Юсуф. Ясноглазые не сопротивлялись, они молча пошли вслед за солдатами и поднялись в автобус.