Месть пляшущих человечков - Марина Серова

– Я с водителем ее роман закрутила. А он, стервец, и шефиней не брезгует. И как я их интрижку прозевала, ума не приложу. Теперь вот и без мужика осталась, и без работы. Паршиво, – она печально вздохнула.

– Так иди к ней, объяснись. Пообещай на водилу и полвзгляда не бросать. Может, передумает и оставит тебя. Ведь наверняка не один год у нее проработала, – посоветовала я.

– Да мы уж с ней объяснились. Я ей такого наговорила, вспоминать страшно. Думаешь, после всего она меня оставит? Я бы ни за что не оставила. Наоборот, поганой метлой погнала. Да еще без выходного пособия, – призналась девушка.

– А я бы рискнула, – не совсем честно заявила я. – Один шанс на миллион тоже иногда срабатывает.

– Думаешь? А что, может, действительно попробовать?

В ее взгляде затеплилась надежда, и тут до нее дошло, что она второй раз за несколько часов повторила одну и ту же ошибку, выболтав, что не положено, незнакомке. Она умоляюще взглянула на меня и произнесла:

– Слушай, ты уж меня не выдавай. Ты ж понимаешь, в сердцах это я. От обиды. Ну что, могу я на твое молчание рассчитывать? Услуга за услугу. Ты шефине про мои откровения не говоришь, а я тебе консультацию дам, как лучше к ее мужу подкатить, чтоб наверняка отказа не было. Идет?

– Идет, – согласилась я.

Девушка благодарно улыбнулась, отчего лицо ее преобразилось, сделавшись прямо-таки красивым. Она приблизила губы к моему уху и быстро-быстро зашептала. Через пятнадцать минут я стала обладательницей безотказно работающего способа охмурения господина Деманова. Я еще не знала, воспользуюсь ли им, но, как говорится, знания лишними не бывают.

Девушка ушла, а я осталась в курилке, поразмышлять обо всем, что услышала и увидела в офисе Деманова. С одной стороны, Вовчик, как презрительно величала его секретарша жены, был, по рассказам, рубахой-парнем. И, видя обстановку в офисе, я тоже склонялась к подобному выводу. Чтобы затаить обиду на длительное время, да еще вынашивать коварный план мести, характер у Деманова, на мой взгляд, должен бы был быть пожестче. А так? Жена им крутит, как хочет. Конкуренты обходят по всем статьям. Подчиненные судачат о нем на каждом углу, при этом отзываются далеко не уважительно. Друзья, и те кидают. И вот такой человек задумал расквитаться с Вдовиным, угнав его машину, подпалив дом, отравив внебрачную дочь, предварительно отыскав ее среди тысяч жителей города? Вряд ли. Вот жена его – другое дело. К ней бы я пригляделась. А Деманов мне как предполагаемый злоумышленник стал совершенно неинтересен.

Я не стала задерживаться в здании компании Деманова, резонно рассудив, что общаться сейчас с его супругой дело пустое. Пусть в своих любовных проблемах разберется, а я пока сгоняю ко второму претенденту на роль шутника. Кто знает, быть может, он-то мне и нужен. Да и в больницу позвонить пора. Если Дарья пришла в сознание, мне просто позарез нужно с ней переговорить. Вопросов у меня к ней столько, что на час общения хватит, а доктор наверняка ограничит время посещения. Значит, нужно отобрать из списка вопросов те, что никак не терпят отлагательства. Например, вопрос о том, кто посетил девушку накануне отравления. Не сам же аспирин в ее травяной отвар забрался? Пожалуй, беседа с Дарьей по важности стоит на первом месте. И я набрала номер больницы.

Как я и ожидала, дочь Вдовина пришла в сознание, и ее лечащий врач великодушно позволил мне пообщаться с девушкой. Как-никак, а это я ее спасла. По крайней мере, доктор именно этим фактом аргументировал свой выбор, когда решал, кого пускать в палату, приятельниц Дарьи по общежитию или меня. Девушки пришли в приемный покой незадолго до моего появления и как раз общались с доктором, когда я подошла. Естественно, они были недовольны тем, что врач отдал предпочтение мне. Чтобы разрядить обстановку, я пообещала девушкам передать Дарье, что они оказались в первых рядах желающих встретиться с ней. По всей видимости, такой вариант их устраивал даже больше, чем личное присутствие в палате больной. Они радостно закивали и пообещали дождаться моего возвращения.

Я прошла по коридору в направлении, указанном услужливой медсестрой. Перед дверью в палату я остановилась. Интересно, успела ли Светлана рассказать дочери об отце? Не хотелось бы скакать через ее голову. Только выбора у меня не было, я должна остановить шутника, пока он не натворил еще больших бед. Ладно, буду действовать по обстоятельствам. Впрочем, как всегда. Я решительно постучала и, услышав из-за двери приглушенное «войдите», открыла дверь и вошла в палату. Там стояла одна-единственная кровать, на которой лежала знакомая мне девушка. Только поза ее была отлична от той, в которой я увидела ее впервые.

– Похоже, это наша с вами личная фишка, встречаться, когда вы в постели, – пошутила я, желая с самого начала разговора задать непринужденный тон.

– Это вы меня спасли? – догадалась девушка. – Огромное вам спасибо! Доктор сказал, приди вы хотя бы на тридцать минут позже, и со мной все было бы кончено. Словами за такое не отблагодаришь.

– Ерунда, – отмахнулась я. – Главное, что все хорошо закончилось. А благодарности – это такой пустяк. Лучше скажите, как вы себя чувствуете?

– Сегодня гораздо лучше. Видите, меня уже в обычную палату перевели. А это всегда хороший знак. Врач сказал, еще пару дней понаблюдают меня и выпишут. Правда, учебу придется отложить недели на две. Так доктор прописал. Поеду домой, к тетке и матери. Отосплюсь, отъемся домашней пищей. Красота!

Дарья мечтательно прикрыла глаза. Я улыбнулась. Вот что значит молодость. Вчера чуть кони не двинула, а сегодня уже о сдобных булочках и о мамкиных борщах мечтает.

– Ваша мама уже была у вас? Я имею в виду, она знает, что вы пришли в сознание? – осторожно поинтересовалась я.

– Беспокоитесь о том, знаю ли я, зачем вы приходили в общежитие? – улыбнулась девушка. – Не волнуйтесь. Знаю. И про отца, и про отравление.

– Значит, Светлана вам все рассказала, – утвердительно произнесла я.

– Все – это вряд ли. Но про то, что мой отец, оказывается, живет и здравствует, а не погиб где-нибудь в северных снегах, сообщила. Ну, а про отравление и про ваш визит – это уже тетушка, – ответила Дарья.

– И что вы обо всем этом думаете? – полюбопытствовала я.

– А чего тут думать? Это как же нужно было досадить человеку, чтобы он решился покончить с твоим ребенком, да еще и внебрачным. Для этого особый талант иметь надо. Ну, или быть последней сволочью. Как думаете, приятно осознавать, что твой отец, о котором ты полжизни мечтала, нашелся. Только оказался не героем, вернувшимся из далекого космоса, где он покорял другие миры, а подонком, по вине которого ты лежишь теперь на больничной койке, чудом избежав позорного конца? – в словах девушки слышалось столько горечи, что я не решилась возражать.

– Давайте попытаемся разобраться в насущных проблемах, – предложила я. – Скажите, незадолго до того, как вы почувствовали себя плохо, к вам в комнату кто-то заходил? Неважно, был ли это ваш знакомый или незнакомец. Меня интересуют все.