Профессионалы - Николай Леонов

– Только без этого, – без чего, полковник не пояснил. – Удачи! – И положил трубку.

Петренко шептался со щупленьким пьянчужкой, дал ему деньги, кивнул на двери магазина. Пьянчужка вошел в магазин позже Прохорова, а вышел с двумя бутылками значительно раньше, прижимая их к груди, будто любимых детей, засеменил к Петренко. Они пошли в глубь сквера молча, деловито, как идут на работу.

«Оперативник, называется, – зло подумал Гуров, – бутылку без очереди взять не может».

– Жди этого чемпиона, – сказал Гуров водителю, вышел из машины, подал знак Терентьеву следовать за собой.

Они наблюдали, как Петренко с гонцом распили бутылку, когда раздался оклик:

– Граждане! – молоденький сержант милиции направлялся к скамейке.

Гуров метнулся ему наперерез и закричал дурным голосом:

– Сержант, стакан есть?

Милиционер остановился, повернулся, от возмущения лишь развел руками, поманил покачивающегося Гурова:

– Иди, я тебе налью.

Скамейка за его спиной опустела. Гуров видел, как Терентьев и Леня скользнули за кусты, в сторону переулка, и повернулся к сержанту.

– Извини, командир, я передумал. Завязал. – Гуров предъявил удостоверение. – Выпей вечером за свое здоровье! Я, как старший по званию, тебе сегодня разрешаю.

Петренко вернулся в квартиру сестры, и потянулись минуты, неторопливо превращаясь в часы. Группа захвата ждала.

Теперь, когда напряжение спало, всем захотелось есть. Чувство голода проснулось сразу, в желудке защемило, будто оперативники голодали не первые сутки. А всего лишь девять часов назад они плотно позавтракали.

В двадцать два часа группу сменили.

– Если появится, вызывайте! – сказал Гуров, понимая, что коллеги проинструктированы, говорит лишнее, оправдывается.

Он был обязан Петренко захватить, истрепал всем нервы, оставил на свободе вооруженного убийцу. Что Петренко убийца, майор Гуров уже не сомневался.

В столовой управления они молча поели. Щи, которые вчера глотались с трудом, сегодня, чуть теплые, вкусно пахли мясом.

Собрались в кабинете Орлова, настроение похоронное, полковник и не пытался их приободрить, сидел за столом отчужденно, кивнул на стулья, сказал:

– Тимофей Александрович – врач. Выпейте, что вам положено, и отправляйтесь.

Только теперь Гуров обратил внимание на толстенького насупленного человека, который сидел в уголке, держал на коленях чемодан.

Врач быстро, но цепко и внимательно осмотрел всех, проверил пульс, давление, чего-то поискал в глазах, нашел или нет, не сказал, разлил по стаканам остро пахнущую жидкость.

– Прошу, молодые люди, – старомодно выразился он, приглашая к столу.

И Гуров почему-то вспомнил о крем-брюле, о котором так некстати упомянул по телефону полковник, спохватился и сказал:

– Минуточку, доктор, нам снотворное нельзя. Мы можем выехать…

– Люди не глупее вас, Лев Иванович, – перебил Орлов. – Пейте и отдыхайте. А вы, майор, задержитесь.

Когда оперативники вышли, врач сказал:

– Советую девушку заменить.

– Это совет или предписание врача? – спросил Гуров, и голос у него был такой же несмазанно-скрипучий, как у Орлова.

Петр Николаевич неожиданно рассмеялся, врач пожал плечами, обронил:

– Совет врача. – И удалился.

– Тогда я Нину оставляю! – с вызовом произнес Гуров, хотя оппонент уже отсутствовал, продолжал: – Она устала, но уже задействована в операции. Мне женщина необходима, какой окажется новенькая, неизвестно! Чего вы смеетесь, товарищ полковник?

– Над тобой, Лева! Над тобой! Какой же ты все-таки мальчишка! – Орлов даже вытер сухие глаза, ему было отнюдь не смешно. – Ребята должны видеть, только майор Гуров для них отец родной, остальные ничего не понимают. Потому я и придавил слегка, а ты на моем фоне поднялся. Ну что? Полагаешь, он?

– Полагаю. – Гуров сел, потер поясницу, зевнул. – А ты, Петр Николаевич, артист.

– Станешь моим замом, научишься. Начальник обязан добиться результата, а не беречь свой авторитет. Если он есть, никуда не денется, а нет, так и оберегать нечего. Значит, полагаешь? Великолепно! И я полагаю…

– …Только к делу это никакого отношения не имеет, – закончил мысль начальника Гуров. – Вы, голубчики, обязаны его взять интеллигентно, без членовредительства.

– Начальники могут нравиться, нет, только не мы их назначаем, так и заменить не можем. Время нам отмерили до завтрашнего полудня. После чего нас с тобой заменят, и делом начнут заниматься другие. Тактика выжидания, подлавливания ситуации себя не оправдала.

– Правильная тактика и единственная, просто у начальства терпения мало.

– И у меня кончается. Давай, майор, приказы не обсуждать.

– Знаете, товарищ полковник, вы мне тоже… – Гуров не стал уточнять мысль и ее заканчивать. – Когда вам хочется, мы коллеги-друзья, когда неудобно, так я – майор, и смирно? Вы сами говорили, что бесплатных пирожных не бывает. Так что извольте выслушать…

– Не изволю! – перебил Орлов. – Лева, ну нету времени и сил на словоблудие. Существует приказ. Мы с тобой в ихних креслах не сидели и, какие мягкие сиденья, не знаем. В одном начальство право безусловно: взять Петренко наша с тобой работа. А до полудня, после полудня, им виднее, они на горке. Надо придумать комбинацию.

– Я иду спать. – Гуров встал, выпил залпом микстуру. – По моему пониманию, он раньше десяти-одиннадцати из дома не вылезет. Прикажите разбудить меня в шесть, начну думать.

– Спокойной ночи, майор. – Орлов подмигнул.

– Спокойной ночи, Петр Николаевич. – Гуров кивнул и вышел.

Орлов знал, что в соседнем кабинете «прописался» Боря Вакуров, и позвонил ему.

– Надо из твоего бессмысленного поведения хоть какую-то пользу извлечь, – сказал полковник сурово. – Свари мне крепчайшего чая либо кофе!

– Слушаюсь! – пробормотал Боря, испуганно соображая, кому нести чай или кофе.

Полковник понял растерянность молодого оперативника.

– Начальника надо узнавать, неси в соседний кабинет, не ошибешься!

Он не преследовал целый день вооруженного убийцу, но чувствовал себя отнюдь не бодрячком. Он просидел четырнадцать часов в этом кресле, выслушивая короткие сообщения Гурова, пытаясь ему помочь. Конечно, полковник занимался и другими делами, но любопытные посетители в МУР не забредают, а свои знали, что сегодня лучше кабинет Орлова обойти стороной.

Он выложил перед собой стопку бумаги, подровнял, в правом верхнем углу листа написал: «Сов. секретно» – и для солидности подчеркнул. Необходимо в письменном виде зафиксировать работу Гурова и его группы, так что если завтра… Не дай Бог чего… Чтобы никакая проверка недоработку или каких-либо упущений найти не смогла. Он отложил ручку и задумался.