Собственность Норта - Константин Келлер

Он усмехнулся.

— Вру.

— И что там?

— Норт не сказал тебе?

— Ты знаешь Норта? — спросила Тэя, так же пристально глядя в его лицо.

— Летали вместе, еще до тебя, — кивнул Трой.

— Норт мне о тебе не рассказывал, — сказала задумчиво Тэя, перебрав свои воспоминания.

— Ладно, сканировать здесь нельзя. Спроси меня о чем-нибудь, что знают только самые близкие Норту люди, — взгляд Троя блуждал по ее лицу.

Она задумчиво смотрела на него. Все знали о Норте всё. Слухи разносились по Шести мирам быстрее ветра. Что могли знать только близкие?

— Норт выполнял дважды работу на Эсстинге. Для кого?

— Здесь об этом нельзя говорить, — тихо сказал Трой и артикулировал губами, — Саго Рок.

Это было неожиданно, но действительно могло значить только одно — Трой знает Норта. О сотрудничестве сатторианца с федералами никто не знал. Эта информация никогда не становилась достоянием общественности, иначе это стоило бы им жизни.

— С кем он работал на Дэйне? — едва слышно продолжила девушка.

— Дэвид Сальваторе, — так же одной артикуляцией ответил Трой.

— Ладно, допустим, ты его знаешь, — пробормотала она.

Трой кивнул — для начала и этого достаточно.

— Так что у меня там написано? — Тэя вернулась к интересующему ее вопросу.

— Если Норт не сказал тебе, то я не могу, — твердо сказал парень, покачав головой.

— Сколько всего слов? — спросила девушка.

Он усмехнулся ее хитрости.

— Два.

— Второе «Норт»?

Трой кивнул.

— Ладно, сама узнаю, — кивнула Тэя.

Многое становилось на свои места. Эти майки, вся ее одежда и это странное выражение лица Дэйви на Небуле, Дэйдре на Короне. Как она отворачивала ее от зеркал и стремилась закрыть ей плечи…

Тэя потерла рукой плечо там, где, как оказалось, была татуировка, — пальцы скользили по гладкой коже.

— Зеркал здесь нет, — сказал ей Трой, словно прочитав ее мысли. — Так что придется спросить Норта, когда вы снова увидитесь.

Ему надо было выяснить степень ее осведомленности в происходящем — Лок не знал, решился Норт сказать ей все, как есть, или так и оставил в неведении. Чтобы восполнить этот пробел, Трой спросил:

— Ты знаешь, что происходит?

— Нас замели на Калипсо во время передачи бериллов. Меня обвинили в преступном сговоре и сообщничестве при хищении государственной собственности и отправили сюда. — Ого, оказывается, она слышала приговор, сама себе поразилась Тэя. — Норта оставили в «Парадизе».

— И всё? — спросил Трой.

— Всё, — Тэя опустила голову, — я не знаю, на сколько я здесь. Они не сказали.

— Завтра начальник тюрьмы тебе все объяснит. Он порядочная сволочь, так что будь готова, — предупредил Трой.

— К чему? — не поняла Тэя.

— Ко всему, — он обернулся на звук шагов, — я на четвертом уровне, вон в той камере, — показал он, — тебе ее видно. Запомни — здесь ты можешь доверять только мне.

Тэя медленно кивнула.

— Мой тебе совет, — сказал он, — не расслабляйся ни на минуту, будь всегда настороже. Сторонись камер слежения, я сейчас в «слепой» зоне. Наблюдай за людьми и запоминай такие места. Не реагируй на провокации охранников и ни во что не ввязывайся.

— Ни во что это во что? — спросила девушка.

— Ни с кем не спорь и не ругайся, — усмехнулся Трой, поглядывая в сторону охранников. — Ладно, попробуй отдохнуть, но будь начеку, — с этими словами он исчез, оставив Тэю в одиночестве.

Девушка снова легла на койку. Она вспомнила, как Норт что-то сделал после Эсстинга, от чего ей немного жгло плечо. «Это либо спасет тебе жизнь, либо погубит», — так сказал он тогда. Он написал на ней свое имя, чтобы все знали, что за ней стоит он. Сегодня он ее спас.

* * *

Остаток вечера и ночь прошли в каком-то полузабытьи, Тэя открывала глаза при малейшем шорохе и утром чувствовала себя разбитой. Когда огромные часы показали шесть утра, двери камер со щелчком открылись и тут же со всех сторон начали раздаваться голоса. Откуда-то слышалась брань, где-то сокамерники уже били друг друга, женщины ругались самым отвратительным образом.

Тэя умылась холодной водой, пытаясь хоть как-то взбодриться. Внезапный резкий звук, похожий на скрежет, раздавшийся из динамиков, оказался сигналом сбора на завтрак. Девушка вышла из камеры и направилась вниз, сторонясь всех и держась подальше от перил. Но ее словно не замечали — имя Норта сделало свое дело. Все старательно смотрели сквозь нее, а те, кто задерживали на ней свой взгляд, спешно его отводили, едва Тэя начинала разглядывать их в ответ.

Получив жуткого вида варево и кусок хлеба, Тэя села за чудесным образом опустевший столик. Миску с непонятной бурдой девушка отодвинула и огляделась вокруг, пощипывая хлеб. Трой был прав — люди ходили определенными маршрутами, иногда иррациональными, но простое соотнесение их перемещений с камерами слежения, показывали очевидную вещь — там «слепые» зоны. Тэя поняла, что делали они это неосознанно, это было записано у них на подкорке. Даже здесь, в самом людном месте, на глазах у охранников, они безотчетно следовали основному закону — избегать камер. Здесь трудно было определить кто есть кто. Иногда даже сложно было понять мужчина перед тобой или женщина — в таком безобразном состоянии были люди. Очевидно, что про душ здесь не слышали. Все были заросшие, грязные, оборванные, с пустыми глазами и у всех одно выражение лица — безразлично обреченное. Им было все равно. Их жизнь давно свелась к удовлетворению основных инстинктов, направленных на одно — выживание. Они ели завтрак, некоторые даже по две порции, когда удавалось отобрать у более слабого. Угрозы, перепалки, стычки и драки среди заключенных охранники оставляли без внимания, скучно направляя свой взгляд в никуда.

Тэя заметила Троя, но не подала и виду, равно как и он. Он сидел за столом с тремя заключенными, ели они молча, были крайне настороженны и готовы вскочить в любую минуту, реагируя даже на нечаянный жест в их сторону. Один из заключенных брел мимо них со своим подносом, с которого по дороге уже успели все расхватать остальные заключенные, его мотало от голода, и было видно, что он истощен. Когда он проходил мимо столика ее вчерашнего собеседника, его качнуло, и бедолага был тут же скручен и отброшен к стене. Молодой парень не участвовал в избиении, но вскочил вместе со всеми.

Тэя обратила внимание, что на фоне остальных Трой выглядел вполне ухоженным. Сейчас она определила в нем сатторианца, но было в нем что-то еще. Вот это что-то еще было трудно определить на глаз. Как же ей не хватает ее обычного восприятия мира!

Еще один отвратительный сигнал известил об окончании завтрака, и люди начали расходиться по своим рабочим местам — прачечная, кухня, уборка — все это делали заключенные. Еще были мастерские и шахты — первичный проход всегда за каторжанами. Потом идут разведчики и инженеры-подрывники — здесь добывали «черные слезы». Но в списке Тэи на стене отметок о работе не было. Едва сигнал заглох, охранник подошел к девушке и, коснувшись ее плеча дубинкой, сказал: