Вся мировая философия за 90 минут (в одной книге) - Посмыгаев

— «Дьявол играет нами, когда мы не мыслим точно…» // Театр. 1989. № 3.

— Мысль в культуре // Филос. науки. 1989. № 11.

— Сознание — это парадоксальность, к которой невозможно привыкнуть: Интервью // Вопр. философии. 1989. № 7.

— Сознание как философская проблема // Вопр. философии. 1990. № 10.

— Беседы о мышлении // «Мысль изреченная…»: Сб. науч. ст. М., 1991.

— Жизнь шпиона. Интервью // Искусство кино. 1991. № 5. Как я понимаю философию. М., 1992.

— Мысль под запретом. (Беседы с А. Э. Эпельбуэн); Пер. с фр. // Вопр. философии. 1992. № 4–5.

— Современная европейская философия. XX век. [Лекции] // Логос. 1992. № 2.

— Картезианские размышления. М., 1993.

— К пространственно-временной феноменологии событий знания // Вопр. философии. 1994. № 1.

— Философия и личность // Человек. 1994. Ns 5.

— Лекции о Прусте (Психологическая топология пути). М., 1995.

— Необходимость себя: Введение в философию. М., 1996.

— Стрела познания: Набросок естественно-исторической гносеологии. М., 1996.

— Кантианские вариации. М., 1997.

— Психологическая топология пути: М. Пруст «В поисках утраченного времени». СПб., 1997.

— Неизбежность мысли // Человек. 1999. № 1. Природа мысли I/ Человек. 1999. № 2. Мой опыт нетипичен. СПб., 2000. Эстетика мышления. М., 2000. Лекции по античной философии. М., 1999.

Литература

Сенокосов Ю. П. Мераб Мамардашвили: вехи творчества // Вопросы философии. 2000. № 12.

Конгениальность мысли. О философе Мерабе Мамардашвили. М., 1994.

Встреча с Декартом. Философские чтения, посвященные М. К. Мамардашвили. М., 1996.

Конев В. А. Семинарские беседы по «Картезианским размышлениям» М. К. Мамардашвили. Самара, 1996.

Зинченко Г. Посох Мандельштама и трубка Мамардашвили. К началам органической психологии. М., 1997.

Произведенное и названное: Философские чтения, посвященные М. К. Мамардашвили. М., 1998.

Исаев А. А. Онтология мысли: введение в философию М. К. Мамардашвили. Сургут, 1999.

Примечания

1 Грушин Борис Андреевич в начале 50-х годов входил в группу диастанкуров, к которой принадлежал и М. К. Мамардашвили. Впоследствии стал одним из основателей советской социологии.

2 Щедровицкий Георгий Петрович — также один из четверки «диастанкуров». Родоначальник методологического течения советской философии. О жизни философского факультета МГУ в конце 40-х — начале 50-х подробно рассказывается в его автобиографической книге «Я всегда был идеалистом…»

Ницше

Пол Стретерн пер. с англ. Бариновой Н.Г.

На заре христианской эры философия погрузилась в глубокий сон. Схоластика, в основу которой легло учение Аристотеля и догматы церкви — вот порождение этого сна.

В XVII веке, с появлением Декарта, провозгласившего знаменитое «Cogito ergo sum» (Мыслю, следовательно существую), философия пробудилась от средневековой дремы. Наступила эпоха Просвещения. С этих пор познание основывалось на разуме.

Однако Декарт разбудил не только схоластов, но еще и английских мыслителей, которые вскоре отозвались на его требование рациональности настойчивым утверждением того, что наше знание основывается не столько на разуме, сколько на опыте. Своим усердием эти британские эмпирики, сами того не желая, разрушили представление о главенстве разума, сведя процесс познания к серии постепенно ослабевающих ощущений.

Философия была в опасности. И тогда, в середине XVIII века, от догматического сна пробудился Кант, создав еще более усыпляющую философскую систему, чем та, которая способствовала схоластическому коллапсу. Философия словно бы стремилась уподобиться легендарному Рипу ван Винклю.

Гегель отреагировал на это созданием своей собственной фундаментальной системы. Шопенгауэр решил дополнить ее, привив кантианству бесчувственность восточной философии, что привело к пробуждению молодого Ницше.

Ницше принял вызов, отныне его оригинальная, но лишенная системы философия была при звана тормошить дремлющее человеческое сознание еще долгие годы.

С появлением Ницше философия вновь стала опасной, но уже по-другому. В предшествующие века она была опасна лишь для философов, с приходом Ницше она стала нести в себе опасность для всех.

Ницше окончил потерей рассудка, на его последние работы нездоровье уже наложило свою печать. Опасные идеи, однако, возникли много раньше и не имеют ничего общего с медицинским диагнозом. Они оказались предвестниками того массового безумия, которое имело ужасающие последствия для Европы первой половины XX века и которое угрожает нам и сегодня.

Поздние философские идеи Ницше как нельзя более точно соответствуют своим названиям — идет ли речь о сверхчеловеке, о вечном возвращении (идея того, что на протяжении вечности мы проживаем свои жизни снова и снова) или о единственном предназначении цивилизации (создавать «великих людей», таких как Гете, Наполеон и он сам). Используемое им понятие воля к власти в качестве универсального толкования либо упрощено, либо бессмысленно-даже монизм Фрейда является более искусным, а менее специфичная идея Шопенгауэра — более убедительной.

Как и всякая другая хорошо законспирированная теория, учение Ницше о всепроникающей воли к власти, кажется, содержит обычный элемент паранойи. Но подлинная философия Ницше настолько непревзойденна, убедительна и проницательна, как никакая другая из существовавших до нее или возникших после. Читая его, вы понимаете, что философия действительно воздействует на умы (и это одна из причин того, почему она опасна). Использование понятия воля к власти исключительно в качестве аналитического инструмента позволяет обнаружить составляющие элементы человеческих побуждений, прежде не принимавшиеся в расчет. Это позволило Ницше разоблачить те ценности, которые как раз и создавали эти побуждения в человеке, и проследить эволюцию этих ценностей на обширном историческом материале, освещая истинные основания нашей цивилизации и культуры.

Несмотря на то что Ницше не был полностью свободен от упреков по поводу опасного вздора, необходимо отметить, что большая часть этих упреков искажает смысл того, что философ действительно имел в виду. Современные Ницше протофашисты не вызывали у него никаких чувств, кроме презрения, антисемитизм глубоко возмущал его, а идея создания государства расово чистых германцев не порождала ничего, кроме насмешки. Если бы он дожил (и сохранил свое здравомыслие) до 30-х годов, когда ему исполнилось бы 80 лет, он, подобно некоторым немецким философам того времени, объявившим себя его наследниками, безусловно, не смог бы не отреагировать на происходившие в Германии абсурднейшие события.

Фридрих Вильгельм Ницше родился 15 октября 1844 года в Саксонии, которая к тому времени была провинцией набирающего силу королевства Пруссии. Происходил он из древнейшего купеческого рода, но уже его дед и отец были лютеранскими пасторами. Отец Ницше был патриотом, глубоко уважающим короля, Фридриха Вильгельма IV, поэтому нет ничего удивительного в том, что своего первенца, появившегося на свет в день рождения короля, Людвиг Ницше не мог назвать как-нибудь иначе. По странному совпадению, все трое окончили свою жизнь сумасшедшими.

Первым был Людвиг, который умер в 1849.

Ему