Метаморфозы. Тетралогия - Марина и Сергей Дяченко

– но по сравнению с капсулой здесь было просторно и можно было дышать.

Дверца капсулы автоматически закрылась. Айра, уверенно двигаясь в темноте, пошел вперед по коридору, за ним, пригнув голову, зашагал Тимор-Алк, а Крокодил пристроился за ними следом, рассчитывая, что там, где прошли эти двое, под ногами не будет ям и препятствий.

– Помоги Андрею, – сказал Айра где-то далеко впереди, и его голос разлетелся по причудливо изогнутому пространству. – Он же ничего не видит.

Крокодил услышал впереди дыхание Тимор-Алка.

– Не надо, – сказал он. – Я за тобой, нормально.

Тимор-Алк ничего не сказал, но остался где-то поблизости; время от времени он будто случайно задевал рукой металлическую стену, кашлял, громко топал, обозначая для Крокодила изменения маршрута. Моментально вспомнилось испытание в пещере – подростки искали жетоны в полной темноте, Крокодил тянулся за ними, и некто молчаливый и деликатный помогал ему, не разжимая губ…

– Так почему все-таки ты мне помог тогда, в пещере? Жалко стало?

Тимор-Алк хмыкнул:

– Нет. Просто так.

– Не было команды болтать, – раздался из темноты голос Айры. – Сейчас придем. Не отвлекайтесь.

Прошло минут десять, прежде чем ход, идущий по широченной спирали, уперся в задраенную дверь. Под руками Айры дверь открылась; Крокодил поразился, сколько на ней замков, присосок и охранных устройств. За дверью был свет – стены фосфоресцировали едва-едва, но Крокодилу, привыкшему к темноте, этого хватало.

Уперлись в следующую дверь. Айра коснулся сенсора рукой, и дверь разошлась, как и первая, без единой заминки. Чмокнули присоски, втянулись металлические стержни; Айра повел спутников дальше, дверь срослась за их спинами, и Крокодил ощутил холодок в животе.

За третьей дверью обнаружился широкий коридор с железной скамьей, тянущейся вдоль сизой стены. Айра остановился:

– Тут можем сделать короткий привал… собственно, мы должны его сделать, по технике безопасности. Поищите: где-то здесь должны быть туалеты, вода, еда.

Он опустился на скамейку и вытянул ноги; Крокодил огляделся. Он успел привыкнуть к траве, к вездесущей зелени, к гладким и теплым деревянным поверхностям на Раа. Здесь было прохладно, сухо и абсолютно тихо. Шум воды, почти всегда сопровождающий человека на Раа, означал бы здесь аварию трубопровода, больше ничего.

Тимор-Алк прошел по коридору вперед, заглянул за угол:

– Ого, тут прямо гостиница…

Крокодил подтянулся к нему. В стальном отсеке, похожем на большую тюремную камеру, стояли несколько двухэтажных коек. Втяжные шланги на стенах снабжены были маркировками: пищевые массы, витаминные напитки нескольких разновидностей. За растяжной ширмой угадывался сортир, совмещенный с душем. Подчеркнутая функциональность предметов, положенных в основу быта, будто призвана была заявить: здесь вам обеспечена жизнедеятельность. Но не жизнь.

Крокодил заново осознал красоту Раа. Простоту и естественность всех этих ручьев и фонтанов, лесов и скверов, травы и хижин. Ему захотелось поскорее уйти из тесного металлического помещения.

– Я сейчас, – пробормотал Тимор-Алк.

Крокодил оставил парня в отсеке и вернулся к Айре, который по-прежнему сидел, вытянув ноги, на железной скамейке. Его губы шевелились; присмотревшись, Крокодил узнал беззвучные слова. «По праву, – говорили губы Айры. – Мы здесь по праву».

Крокодил, помедлив, опустился рядом. Железное сиденье врезалось в зад, железная спинка – в позвоночник.

– Предполагалось, что тут могут круглосуточно работать инженеры-ремонтники, – сообщил Айра.

– Здесь неприятно, – сказал Крокодил. – Как-то жутко.

– Мы под боком у стабилизатора, – Айра стукнул кулаком в стенку за своей спиной. – Психологический эффект. Собственно, поэтому круглосуточное дежурство отменили. Да в нем и нет надобности…

Крокодил прислушался и понял, что давно отвык от ватной, пустой тишины, в которой ни воды, ни сверчков.

– Что он там?.. – Айра кивнул в сторону жилого блока.

– По-моему, у него живот свело от нервов, – сказал Крокодил.

– Подождем.

Айра прикрыл глаза. Его рука, лежащая на колене, сжималась и разжималась, будто разминая эспандер. Крокодил несколько минут смотрел на эту пульсирующую ладонь, прежде чем понял, почему так страшно: раньше Айра никогда не выдавал свое волнение жестами.

– Что тебя смущает? – Айра не смотрел на него.

– Ты нервничаешь.

Айра вдохнул, будто желая втянуть в себя весь окружающий воздух:

– Еще не поздно вернуться.

– Ты серьезно?

– Да… или нет, – Айра криво улыбнулся. – Знаешь, на самом деле без моей помощи ты никогда не прошел бы Пробу.

– А как возмущался, когда тебя заподозрили в необъективности, – пробормотал Крокодил.

– Потому что я не был необъективным. По сути я прав.

– Я вижу, как ты мной манипулируешь, – сказал Крокодил.

– Нет, – сухо отозвался Айра. – Если бы я манипулировал – ты бы не заметил.

– Ты серьезный человек, Консул.

– Ты тоже, мигрант.

– Я всего лишь обыватель.

– Не думаю, – Айра посмотрел на свою руку, которая все сжималась и разжималась. – Скажи, тебя любят женщины?

– Меня?! Ну, так… некоторые любят. Любили.

– Твоя жена?

– Она? Нет. Может, пару дней в жизни она меня любила. Или пару часов.

– А ты ее?

– Ну… А почему ты спрашиваешь?

– Так просто, – Айра ухмыльнулся. – Я боюсь. Я так в жизни ничего не боялся, Андрей.

– Но ведь не смерти, – помолчав, предположил Крокодил.

– Я боюсь ошибиться.

– Раньше ты никогда не ошибался.

– Ошибался. Просто мало кто знает.

Они замолчали.

– Можно мне спросить? – начал Крокодил.

– Да?

– Как у вас… что у вас случилось с Альбой? С дочерью Шаны?

– Ошибка, – Айра приподнял уголки губ. – Мы вместе выросли и почему-то очень… сблизились в детстве. Как близнецы. Читали мысли друг друга. Так бывает.

– Я знаю.

– И было ясно без предсказаний, что мы так и останемся вместе. Взрослыми тоже.

– Понятно.

– Но я всегда очень серьезно относился к Пробе. Я представлял, как это будет, готовился, тренировался…

– Как все.

– Пожалуй, больше всех… В какой-то момент она мне сказала: «Для тебя твой индекс социальной ответственности важнее живых людей». Имела в виду прежде всего себя… Это уже потом, после Пробы.

– А она не прошла?

– Почему? Она прошла Пробу в шестнадцать лет. Я к тому времени уже работал… В оперативной группе стратегического спокойствия Раа.

– И она приревновала тебя к целой планете?

Айра пожал плечами:

– Она понимала, что обида – чувство жалкое, а ревность недостойна полноправной гражданки Раа. Но ничего не могла с собой поделать и расщепила реальность. Она многому у меня научилась.

– Этому можно научиться?

– Ты, например, научился регенерировать за пару минут.

– Ага, – Крокодил поерзал на железном сиденье. – Она придумала себе парня, который никогда ее не бросит ради какой-то там службы?

– Нет. Она заново сотворила мир. Только маленький, для себя. Ее замысел был – любовь и свобода.

– Погоди! – Крокодил вскинул ладонь. – Но ведь Творец Раа, его замысел… тоже ведь… где-то так?

Айра покачал головой:

– Поторопи мальчишку, нам пора идти.

– Что мне, со