История войн на море с древнейших времен до конца XIX века. Том первый - Альфред Штенцель

Шуазель, несмотря на разгром эскадры де-ла-Клю, не отступился от своего плана набега на Шотландию, однако ранее, чем отправить туда десант, он хотел обеспечить французам хотя бы местное преобладание на море. Маршал де-Конфланс, командовавший Брестским флотом, получил соответствующие распоряжения; в начале ноября он был усилен отрядом под командой Бопара, который возвратился из Вест-Индии и благополучно прошел в Брест, в то время как Гауке вынужден был укрыться в Торбэй от свирепой бури. 14 ноября де-Конфлфанс вышел в море; Гауке, который в этот самый день снова вышел из Торбэя, получив весть о выходе Брестского флота, тотчас же направился в находящуюся к югу бухту Киберон, предполагая, что Конфланс направляется туда для защиты конвоя, который находился недалеко оттуда.

Конфлансу не удалось захватить врасплох коммодора Дуффа у Киберона; в то же время как он собирался начать преследование, показались корабли Гауке, на появление которых он совершенно не рассчитывал и которое он считал почти невозможным. Дуфф тоже увидел приближающегося Гауке и устремился на соединение с ним.

Конфланс выстроил боевой порядок и вскоре, со свежевшим западным ветром, подошел и неприятель. Кофланс, который хорошо был знаком и с местностью и с метеорологическими условиями, держался ближе к берегу находившемуся приблизительно в 12 морских милях под ветром, в надежде достичь пролива значительно раньше противника. Гауке шел вслед за ним, неся сигнал: «гнать, задерживать неприятеля». При сильной волне и порывистом ветре они вошли в залив. Вскоре после 2 часов начался бой между ближайшими кораблями, которые неправильной линией входили один за другим. Конфланс прошел в кильватерной колонне южнее Бель-Иля, обогнув вплотную Кардинальскую банку. При стремительном преследовании, вследствии сильного ветра, прилива, отдельных схваток между судами и понесенных ими повреждений произошла путаница, или, вернее, расстройство обеих эскадр. Некоторые французские корабли были захвачены, другие потерпели крушение, некоторые стали на якорь у Круазика, один корабль перевернулся. Избегая многочисленных опасностей, Гауке с наступлением темноты приказал своему флоту стать на якорь в двух милях мористее острова Думэ. Однако плохо переданный сигнал не всеми был верно понят, вследствие чего многие корабли снова направились в море или стали на якорь в других местах. При таких условиях Конфлансу, пожалуй, удалось бы на другое утро одолеть небольшой отряд, оставшийся у Гауке. Ночью потерпели крушение еще несколько французских судов, большая же часть вошла на другой день в реку Вилэнь, где они разгрузились, и во время прилива, укрылись за баром.

На долю Гауке выпал большой успех: сам он потерял только 300 человек и два потерпевших крушение корабля; французы понесли тяжелые потери: два их корабля были захвачены, пять сгорели или разбились, остальные были загнаны в реку Вилэнь; другой французский отряд через несколько дней был загнан в Шаранту, близ Рошфора; все эти корабли уже стали негодными к дальнейшей службе и выбрались из рек только год или два спустя.

Все поведение Гауке в этой единственной в своем роде битве надо признать в высшей степени смелым и решительным, так как риск, которому он подвергался, был очень значителен. Правда, он далеко превосходил своего противника как числом и величиной кораблей, так и выучкой экипажа, и в открытой битве несомненно одержал бы блестящую победу; но в данном случае дело было не в этом: он рискнул идти к совершенно незнакомому низменному берегу, далеко после полудня ноябрьского дня, при очень бурной погоде и сильном приливе, и схватиться грудь с грудью с противником; рискнул потому, что сознавал, насколько удачно выбрана минута, чтобы по возможности уничтожить неприятеля и сделать вторжение в Англию невозможным. Это свидетельствует о большой решимости и об умении верно оценить общее политическое и военное положение. Рискнуть на такое дело он мог только потому, что под командой у него были отличные корабли и отличные экипажи. Все подкрепления, которые шли к нему из Англии и из ближайших мест, прибыли только уже после сражения; они были отосланы назад, так как после удачного выхода Брестской эскадры, в Англии начались серьезные страхи. И в то самое время, как Гауке, своими в высшей степени смелыми действиями уничтожил неприятельский флот, чернь в Лондоне сожгла на улице его изображение за то, что он своей вялостью и нерешительностью дал возможность неприятелю ускользнуть из Бреста.

В Северной Америке в начале 1759 года были предприняты против Канады четыре экспедиции, три сухопутные и одна морская, последняя под командой вице-адмирала Саундерса и генерал-майора Вольфа. Целью этой экспедиции был Квебек, который лежит милях в 300 вверх по реке Св. Лаврентия. Оба начальника оперировали одновременно, базируясь на реку. В мае месяце в Луисбург пришло 22 линейных корабля с многочисленными транспортами, из Галифакса, Нью-Йорка и из Англии; всего на них было до 10 000 человек войск. В конце июня отряд находился уже вблизи Квебека, который защищал генерал маркиз де-Монткальм с 14-тысячным гарнизоном. Вскоре соединенным силам под командой Вольфа удалось обойти город и 17 сентября принудить его к сдаче. Сам Вольф при этом был смертельно ранен.

Благодаря свободному плаванию по р. Св. Лаврентия, англичане могли беспрерывно подвозить с родины подкрепления, так что не только Квебек мог удержаться против решительных контратак французов, но, через год, в руки англичан попал и Монреаль.

Таким образом у французов был отнят последний значительный пункт в Канаде, и судьба всей Канады была решена. Как и в Индии, игра французов была проиграна, могуществу Франции пришел конец, и все это было следствием недостатка морских сил. В последнюю минуту, французы еще могли спасти свое владычество в Канаде, но упустили и этот благоприятный случай.

Дело произошло так. В половине января 1759 года коммодор Мур с сильной английской эскадрой напал на Мартинику, но успеха не имел; 23 января произошла бомбардировка Бас-Терра и Гваделупы, но принудить город к сдаче удалось только 1 мая, после нескольких приступов десантных войск. Находившийся поблизости коммодор де-Бомпар в это время был задержан под угрозой нападения Мура.

После того, как англичанам сдались и соседние острова, Бомпар мог бы найти другое и более важное применение своим силам; если бы он напал на Нью-Йорк или Галифакс или вообще произвел бы на севере серьезную диверсию, то мог бы существенно помешать английским операциям в Канаде, или даже сделать их совершенно невыполнимыми, но, с одной стороны, французским военачальникам не хватало инициативы, а с другой – у руководителей политики на родине не было ясного понимания общего положения дел.

Полную противоположность видим мы в Англии: министерство и адмиралтейство следуют определенному и широко намеченному плану и твердо его придерживаются; все операции сообразованы с этим планом, все разнородные экспедиции поддерживают друг друга; обо всем проявляется забота, о поставке запасов, о пополнении убыли кораблей и команд; поэтому редко случаются серьезные упущения.

Выше описаны только более значительные операции. Частью в связи с ними, частью независимо от них во всех частях света происходило много более мелких операций, которые почти все увенчались успехом. Операции эти предпринимались иногда по собственной инициативе, для достижения определенной цели, иногда же для того, чтобы расстроить предпринимавшиеся то тут, то там французами небольшие экспедиции. Нельзя не удивляться, как английское адмиралтейство всегда умело находить средства и способы противодействовать всем этим французским предприятиям и везде удерживать успех за своими знаменами.