Архимаг ее сердца - Оливия Штерн

В этот миг Авельрон посмотрел на нее, их взгляды встретились. Бледные губы брата тронула едва заметная виноватая улыбка. Наверное, ему все-таки было немного жаль сестру, которую отдавали, словно вещь. С другой стороны, теперь он оставался единственным наследником Сантора, так что от отъезда Альки Авельрону была одна сплошная польза.

Оторвавшись от архаана, Рон неторопливо подошел к ней и быстро обнял, притянул к себе, гладя по спине.

– Сестренка, – прошептал хрипло, – не бойся. Все будет хорошо.

– Будет. – согласилась она, хотела отстраниться, потому что уже и не знала, как относиться к Рону.

Она пожертвовала ради него всем. Но, возможно, он только и думал, как от нее избавиться? Пастырь ему судья.

Авельрон удержал ее, притиснул к себе.

– Прости меня, я не смог помешать отцу. Я ничего не решаю, Алька. И пожалуйста, не думай, что я рад тому, что ты уезжаешь. У меня нет планов на престол этих земель. Это чтоб ты знала.

Она обмякла в его руках. Вот, значит, как. В свои планы Рон ее не посвящал. Никогда.

Ей снова стало стыдно – но уже оттого, что дурно думала о брате.

– Возможно, король Флодрет – не самая плохая кандидатура на роль мужа, – прошептала она, а затем вгляделась в глаза Авельрону, прозрачные, серые, такие же как у нее. – Мы еще увидимся?

– Я не знаю, – честно сказал он, – у меня много планов на будущее, и они не имеют ничего общего с этими землями.

Алька наконец отстранилась. Горло саднило, и почему-то именно сейчас захотелось плакать. Она бы и захныкала, но за спиной раздался густой бас повелителя.

– Ну что, пора? Иди, обниму тебя напоследок.

Она повернулась к Сантору, и он тоже обнял ее, прижал к груди так, что Алька услышала стук его сердца. Слишком быстрый, суматошный. Неужели… король крагхов тоже переживал вместе с ней?

– Маленькой не обнимал, так хоть теперь… – быстро шепнул он ей в макушку, – давай, дочь. Покажи всем, что ты достойна быть королевой.

Алька вздохнула. Скорее всего, что под словом «всем» Сантор подразумевал одного-единственного, того, кто привел в свой дом другую.

– Вы позволите? Нам пора, архааны заждались, – прошелестел рядом Лиар Фэй.

– И правда, пора, – вздохнула Алька.

Она решительно оторвалась от Сантора и направилась к самому крупному архаану, ведя за собой Кьера.

– Он должен лететь отдельно! – услышала исполненный негодования голос Фэя.

– Раб моей дочери полетит там, где угодно ей, – раздалось насмешливое, Сантора.

Алька ухмыльнулась. Ну хоть здесь поддержал.

На шее и меж крыльев архаана было закреплено два седла. Она забралась в первое, подобрала поводья. Фэй научил ее управляться с тварями роя, Алька прекрасно чувствовала сознание архаана. Он был послушен и готов выполнять любое требование. Она дождалась, пока в заднее седло заберется Кьер, пока на соседнего архаана взгромоздятся Лиар Фэй и незнакомый охранник. А потом улыбнулась и помахала рукой Авельрону и Сантору. Надо было лететь, ничего не поделаешь.

Архаан покорно замахал крыльями, взбивая целое облако красноватой пыли. Провожающие пятились, прикрывая лица широкими рукавами.

– Ну что ж, полетели, – прошептала Алька.

Зеленоватая светящаяся точка, разум и сущность архаана, были у нее как на ладони, и ей было достаточно направить мысленный импульс, чтобы тварь рванула вверх, к чистому, умытому небу.

В лицо хлестнул ветер, холодный, злой. Алька тут же пожалела, что не оделась теплее. Но полет предполагался очень коротким, дальше архааны должны были прогрызть портал, чтобы вывалиться из него прямо у дворца Флодрета. Для того, чтобы направить архаана в портал, нужно было очень хорошо представлять, куда именно нужно переместиться. Для Альки это было несложно, дворец она помнила.

Но сейчас… у нее были немного иные планы, и она даже хихикнула, вообразив, как неприятно будет Фэю, когда он вывалится у дворца. Один.

Алька обернулась к Кьеру, успела заметить, что позади взлетает второй архаан.

– Мы немного изменим маршрут, – крикнула она, – сейчас, вот сейчас…

Место, где она была счастлива, так и стояло перед глазами.

***

Полет сквозь портал не занял много времени. Алька мысленно успела посчитать до десяти, вокруг полыхало зеленоватое свечение. Архаан летел как будто сквозь молнии, но их блеск не был острым, не заставлял щуриться. Молнии скорее походили на ворсистые нитки, толстые волокна, корни неведомого растения, повисшие в кромешном мраке. Сквозь их плетение и продирался архаан, он даже перестал взмахивать крыльями – просто несся сквозь дыру в пространстве. Фэй говорил Альке, что они как-то прогрызают червоточину в ткани мира. Судя по тому, что крылья архаан демонстративно прижал к бокам, что-то такое и происходило.

А потом впереди темнота треснула, зеленым брызнула в разные стороны, и архаана вынесло в чистое небо, лишь у горизонта укутанное ватными облаками.

Алька быстро посмотрела вниз и рассмеялась. Да, там, далеко внизу, темнела деревянная крыша старого дома Мариуса, и вверх тянули ветки искореженные временем и ветрами яблони. Снег уже стаял, лишь кое-где белели пятна. И ветер был удивительно теплым, ласковым, как будто зима уже заканчивалась. Впрочем, Алька точно знала, что морозы еще вернутся. А сейчас… просто оттепель, так частенько бывало в Роутоне.

Она обернулась, посмотреть на Кьера. Он тоже смотрел вниз, лицо напряжено, ветер разметал светлые волосы.

Интересно, как Эжени отнесется к тому, что Кьер останется в доме?

Хотелось надеяться, что положительно. Впрочем, Алька была готова взять Кьера в столицу: лишний преданный человек никогда не помешает.

Она направила архаана вниз, туда, где он мог приземлиться меж яблонь. Тварь тяжело опустилась, захлюпала под лапами грязь. Снег-то стаял, осталась голая и мокрая земля. Алька с сожалением посмотрела на свои туфельки и осторожно принялась спускаться, но Кьер ее опередил, легко подхватил на руки.

– Испачкаетесь, – сказал, преспокойно шагая по грязи.

– Спасибо, – смущенно пробормотала Алька. Уж Кьер еще на руках ее не носил, было непривычно. Она осторожно обхватила его за шею, а затем, спохватившись, отстегнула цепочку от ошейника и открыла замочек. Ошейник упал в грязь.

– Не хочу, чтоб тебя в этой пакости видели, – пояснила Алька.

Кьер улыбнулся уголками рта, донес ее до дорожки, отсыпанной мелким гравием, и поставил на ноги. Алька огляделась, и сердце затопила сладкая боль: как раз неподалеку была старая беседка, где они с Мариусом… Впрочем, неважно. Она должна понимать, что в этом месте все будет будить воспоминания, горько-сладкие, и сожаления о том, что так и не сбылось.

– Пойдем, – решительно сказала она Кьеру, – надеюсь, Эжени дома.