Обретенная мечта - Мэй Макголдрик

– Понятно, – кивнул капитан. – А вам не приходило в голову, что, хотя многие требования вашей госпожи и кажутся не совсем обычными, некоторые из них все же заслуживают внимания? Я полагаю, что столь достойное занятие, как чтение стихов, пусть даже и французских, следует поощрять.

– Я ухаживаю за мисс Миддлтон уже несколько лет, капитан, и неоднократно убеждалась, что о многих своих пожеланиях она забывает на следующий же день. И если мисс Елена захочет, она всегда найдет чем себя занять.

– Вероятно, мне следовало более четко сформулировать свой вопрос, чтобы получить ясный ответ, – неожиданно заговорил адмирал Миддлтон, и экономка вздрогнула, встретив его недовольный взгляд. – Миссис Грин, моя дочь просила найти ей компаньонку, знающую французский?

Миссис Грин предпочла не испытывать терпение адмирала.

– Да, сэр. Вчера утром она обмолвилась о чем-то подобном в присутствии служанок. Я не придала ее словам особого значения, тем более что одна из наших горничных немного говорит по-французски. Я подумала, что ее знаний вполне достаточно, чтобы время от времени заниматься с мисс Миддлтон. Решила, что нанимать кого-то – лишняя трата денег и…

– Она, видите ли, решила!.. – воскликнут адмирал, перебив экономку, и обратился к Тернеру: – Капитан, попросите вашу знакомую явиться в мой дом в течение ближайших двух дней. Если возникнут какие-то вопросы, миссис Грин обо всем позаботится.

Немного сконфуженная и возмущенная грубостью хозяина, экономка тем не менее вновь присела в реверансе и молча покинула комнату.

«Вот увидите, – думала она, стремительно шагая по коридору, – уже через неделю «ее светлости» надоест эта никчемная забава».

Из всех слуг Хиггинсов только двое находились в доме постоянно, поэтому Кларе очень часто приходилось брать на себя дополнительные обязанности. Помимо ведения хозяйства, она выполняла функции личной горничной жены пастора, присматривала за детьми и заменяла повариху Молли в те дни, когда ее муж, работавший на пакетботе, что курсировал между Бостоном, Ньюпортом и Нью-Йорком, бывал на берегу. В обязанности Клары, которой было уже под сорок, не вменялась забота о наставнице детей, однако в своем сердце она нашла место для Порции с первых же дней знакомства с ней.

И вот сегодня утром, движимая сочувствием к девушке, Клара послала ей записку, после чего привела Уолтера и Анну на мыс Уинд-Милл. Порция уже ждала их, благодарная за предоставленную возможность должным образом попрощаться с детьми.

Мыс, поросший густой травой, метров на десять возвышался над темно-зеленой гладью воды, и с него открывался замечательный вид как на вытянувшийся вширь залив, так и на сам город. Клара знала, что именно сюда Порция предпочитала водить детей в хорошую погоду, и как раз сегодняшний день как нельзя лучше подходил для этого. Клара посмотрела на сложенные из кирпича жилые дома и торговые лавки и перевела взгляд на покачивающиеся мачты стоявших у причала кораблей. Залив охватывал город с трех сторон, и отсюда можно было также увидеть сужающуюся полоску перешейка, уходящего к югу. Клара полной грудью вдохнула солоноватый морской воздух. Она тоже любила приходить сюда, чтобы остаться наедине с собой.

Клара стала не спеша спускаться по склону к краю обрыва, где выделялись три фигуры.

Все они провели здесь уже около часа, но до слез, слава Богу, дело не дошло. Порция, прекрасно понимающая детскую душу, не позволяла Уолтеру и Анне грустить: играла с ними в различные игры, не давая засиживаться на месте, а когда, утомленные беготней, они отдыхали, давала задания – отыскать крыши наиболее примечательных в Бостоне зданий. Затем Порция вытащила позаимствованную у доктора Криса подзорную трубу, через которую брат с сестрой по очереди разглядывали суда, пришвартованные у пристани Лонг-Уорф.

Впрочем, Уолтера больше заинтересовало движение на узких и извилистых улицах города, а Анна была очарована белыми парусами кораблей, покидающих внутреннюю гавань.

– А ты нас возьмешь с собой, когда будешь уезжать из Бостона? – неожиданно спросила девочка.

Порция и Клара с недоумением взглянули на нее.

– С чего ты взяла, что я собираюсь уезжать? – полюбопытствовала Порция.

Девочка пожала плечами.

– Мама не хочет говорить, почему ты ушла от нас, а папу беспокоить нельзя. Но мы с Уолтером знаем, что ты любишь нас и не бросила бы ради какого-нибудь другого места получше. Вот я и подумала, что ты хочешь уплыть отсюда на большом корабле с парусами, похожими на крылья огромного лебедя. – Голосок Анны дрогнул. – Только ради этого ты могла бы покинуть нас.

Порыв ветра разметал волосы Порции, и они упали ей на лицо, что было как нельзя кстати. С трудом сдерживаемые слезы все-таки прорвали преграду. Порция обняла девочку и крепко прижала к себе.

– Анна, дай-ка мне трубу, – сказал Уолтер. – Я хочу отыскать наш дом.

– Мне нет дела до того, что ты там хочешь отыскать! Надоел уже! Разглядываешь какие-то дурацкие дома и грязные улицы. Лучше расскажи Порции, как сильно мы без нее скучаем, как нам плохо без нее. Может, тогда она вернется и снова полюбит нас.

Присев на корточки, Порция взяла личико Анны в ладони.

– Послушай меня, ангелочек мой. То, что я живу сейчас в другом месте, вовсе не означает, что я разлюбила вас.

– Если бы ты нас любила, не уехала бы. Мама не уезжает, папа тоже. Ты должна вернуться. – Анна плакала навзрыд.

– Но они ваши родители, миленькие мои. Они должны заботиться о вас, а вы о них. – Порция утирала девочке слезы. – Я по-прежнему вас люблю. Но иногда обстоятельства складываются так, что приходится расставаться. Когда нужно завести собственную семью, создать свой домашний очаг. Однажды и вы с Уолтером покинете родительский дом.

– Я никогда не женюсь, – буркнул Уолтер. Смахнув со щеки слезу, Порция улыбнулась мальчику и привлекла его к себе.

– Когда кто-то уезжает, это вовсе не означает, что он теряет то, что имел раньше. Это следует воспринимать как возможность прибавить что-то к уже имеющемуся.

Анна крепко сжимала ладонь Порции.

– Нет, – сказала она. – Когда ты уехала, у нас ничего не прибавилось.

– Но я ведь по-прежнему остаюсь в ваших сердцах. Однако мне нужно обрести собственную семью.

– Понятно!.. Ты выходишь замуж за капитана Тернера, – заявил Уолтер. – Потому и уехала от нас.

– Я не выхожу замуж за капитана Тернера.

– Это хорошо! – обрадовалась Анна. – Он мне совсем не нравится. Какой-то сердитый и никогда не вылезает из своего дурацкого мундира.

– Я не собираюсь защищать капитана Тернера, – улыбнулась Порция, – но по долгу службы он обязан носить военную форму.

– Все равно!.. – Девочка топнула ножкой. – Он мне не нравится.

– За кого же тогда ты выходишь? – поинтересовался Уолтер.

– Ни за кого, – ответила Порция, радуясь тому, что разговор становится менее эмоциональным. В результате последних, столь стремительно развивающихся событий произошло то, чего она больше всего боялась – ее отъезд из дома Хиггинсов больнее всего ударил по детям.