Страна Чудес без тормозов и Конец Света - Харуки Мураками

СТРАНА ЧУДЕС БЕЗ ТОРМОЗОВ

Аппетит. Фиаско. Ленинград

В ожидании длинноволосой я состряпал нехитрый ужин. Растер в ступке соленые сливы, приготовил из них соус для салата, обжарил в масле несколько сардин с бататами, потушил говядину с сельдереем. В целом вышло довольно неплохо.

До ее прихода еще оставалось время. Потягивая пиво из банки, я отварил имбирь в соевом соусе. Начинил фасоль кунжутной приправой. А потом завалился на кровать и стал слушать старенькую пластинку – фортепьянные концерты Моцарта в исполнении Робера Казадезуса[21]. Мне кажется, Моцарт особенно глубоко проникает в нас, если слушать его именно в старых записях. Хотя, возможно, это – лишь мой предрассудок.

Перевалило за семь, за окном уже совсем стемнело, а ее все не было. В итоге я прослушал полностью 23-й, а за ним и 24-й концерты. Наверное, передумала и решила не приходить. Если так – я не могу ее осуждать. Как ни крути, а в решении «не приходить» явно больше здравого смысла.

Тем не менее, когда я стал выбирать очередную пластинку, в дверь позвонили. Я посмотрел в глазок: за дверью, прижимая к груди пачку книг, стояла девушка из библиотеки. Не снимая цепочки, я приоткрыл дверь и спросил, нет ли вокруг посторонних.

– Никого нет, – ответила она.

Я снял цепочку, впустил ее. И только она вошла, запер дверь на замок.

– Какие запахи! – воскликнула она, поводя носом. – Можно на кухню заглянуть?

– Да ради бога. Ты у подъезда никого не видела? Дорожных рабочих каких-нибудь или машины с людьми внутри?

– Никого, – ответила она, проскользнула на кухню и, положив книги на стол, принялась открывать одну за другой крышки у кастрюль и сковородок.

– Да! – спохватился я. – Хочешь есть – могу тебя ужином накормить. Не ахти какой ужин, конечно...

– Ой, что ты! Я как раз такое люблю.

Я разложил еду по тарелкам и с возрастающим любопытством стал смотреть, как она уписывает все подряд – блюдо за блюдом, начиная от края стола. Когда твою стряпню уплетают с таким энтузиазмом – ей-богу, хочется отдать поварскому делу всю жизнь. Я достал бутылку «Олд кроу», налил в большой стакан виски, набросал льда. Затем поджарил ломтики тофу[22] на сильном огне, откинул на тарелку, добавил тертого имбиря – и принялся за виски, закусывая имбирным тофу. Моя гостья, не говоря ни слова, работала челюстями. Я предложил ей виски, но она отказалась.

– Дай лучше тофу попробовать, – попросила она. Я положил в ее тарелку оставшиеся ломтики и дальше пил без закуски.

– Если хочешь, от обеда рис остался и соленые сливы. А еще могу быстро заварить мисо[23], – предложил я на всякий случай.

– Высший класс! – обрадовалась она.

Я приготовил простенький бульон из сушеного тунца, закинул туда морской капусты, лука, соевой пасты и, когда все сварилось, подал вместе с рисом и солеными сливами. В считанные секунды она подчистую умяла и это. Теперь, когда на столе осталось лишь несколько сливовых косточек, она наконец-то казалась довольной.

– Большое спасибо, – сказала она. – Было очень вкусно!

Впервые в жизни я видел, чтобы худенькая симпатичная девушка заглатывала пищу, как взбесившийся экскаватор. С другой стороны, я не мог не признать: смотрелось это красиво. Наполовину заинтригованный, наполовину шокированный, я рассматривал ее довольное лицо.

– Послушай... И ты всегда столько ешь? – не удержался я.

– В общем, да, – спокойно ответила она. – Примерно столько я обычно и ем.

– Но ты такая худенькая...

– У меня растяженье желудка, – призналась она. – Сколько ни ем, не толстею.

– Ого! – удивился я. – На еду, небось, кучу денег тратишь?

О том, что в один присест она уплела весь мой завтрашний рацион, я, понятно, говорить не стал.

– Просто ужас какой-то, – кивнула она. – Когда ем где-нибудь в городе, враз по два ресторана посещать приходится. Лапшой с пельменями червячка заморю[24], а потом уже обедаю по-человечески. Почти вся зарплата на питание улетает.

Я опять предложил ей виски, но ей захотелось пива. Я достал банку из холодильника и на всякий случай разогрел на сковородке с дюжину франкфуртских сосисок. Из которых – увы! – сам успел съесть только две. Она пожирала все подряд с аппетитом станкового пулемета, втягивающего ленту с патронами для полного и окончательного разгрома врага. Мой недельный запас еды таял буквально на глазах. Не говоря уже о том, что из этих сосисок я мечтал приготовить свою фирменную немецкую солянку под кислым соусом.

Достав упаковку картофельного салата, я смешал его с морской капустой и консервированным тунцом. Она уничтожила это под вторую банку пива.

– Вот оно, счастье! – объявила она. Почти ничего не съев, я заканчивал третье виски со льдом. При виде того, как ест она, мой аппетит заклинило.

– На десерт могу предложить шоколадный торт, – сказал я. Разумеется, через минуту торта не стало. Глядя на нее, я чувствовал, как мой желудок поднимается к горлу. Я люблю готовить и угощать. Но, что ни говори, у всего должен быть предел.

Думаю, именно поэтому мой пенис не встал, когда нужно. Просто все мои мысли были сосредоточены на желудке. И все же такого фиаско – чтобы мой пенис подвел меня в нужный момент, – со мной не случалось, наверное, с года Токийской Олимпиады[25]. До этого проклятого вечера я жил, абсолютно уверенный в своей потенции, и такая измена сразила меня наповал.

– Не бери в голову. Слышишь? Это все пустяки! – утешала меня Длинноволосая Библиотекарша с Растянутым Желудком. После десерта мы стали пить виски и пиво, прослушали две-три пластинки – и оказались в постели. За свою жизнь я спал с разными девушками, но библиотекарши мне еще не попадались. И, кроме того, я ни с кем до сих пор не оказывался в постели так быстро. Видимо, с ней это вышло потому, что я умудрился ее накормить. В любом случае, до финала дело не дошло. Мой желудок напрягся и разбух, как пузо дельфина, а все, что ниже пояса, утратило всякую силу.

Она прижалась ко мне всем телом и погладила меня по груди.