Осторожно, история! Мифы и легенды нашей страны - Владимир Рыжков

Во-вторых, нельзя забывать исторический опыт нашей страны, который с детства незримо сидит в памяти каждого человека. Именно он во многом создает мнение, что «мы окружены», «все о нас думают плохо и хотят урвать кусочек нашей территории» и «лишь бы не было войны». Тогда как если ответственно говорить о военных угрозах, то единственное, что можно обсуждать всерьез — это вероятный крах американской операции в Афганистане. В случае реализации этого сценария агрессивный ислам может перескочить в слабые авторитарные режимы в Центральной Азии, с которыми у России фактически нормальной границы нет. Вот это действительно может вылиться в большие проблемы. И как раз в этом вопросе российская власть действует совершенно рационально, создавая Коллективные силы оперативного реагирования вместе с союзниками на постсоветском пространстве. И не потому, что России так нужен, к примеру, батальон таджикских войск, а потому, что это легитимная возможность вмешаться в тамошний внутренний конфликт на ранней стадии.

Что касается НАТО, то оно само по себе не представляет никакой военной угрозы для России, но потенциально, если что-то произойдет — это серьезная военная сила, которую всегда надо учитывать.

Вообще, взаимоотношения России и НАТО довольно сложные. НАТО нигде открыто не заявляло, что Россия представляет собой угрозу, но, с другой стороны, блок подошел непосредственно к российским границам, что выглядит неприятно, непонятно, чуждо и даже зловеще в глазах большинства российских граждан.

В последние годы не раз поднимался вопрос о вступлении России в НАТО — не на официальном уровне, но как пробные заявления со стороны как российских, так и натовских политиков. Конечно, вступление России в НАТО маловероятно, но полемика, наверное, в этой атмосфере все-таки на несколько градусов понизится. Потому что Запад делает свои примирительные жесты, и России в свою очередь нет смысла ухудшать отношения.

Сейчас в НАТО тоже готовят свою новую стратегическую концепцию, и то, что их генсек обиделся на российскую доктрину, сказав, что «мы России не враги», видимо, найдет отражение в этом документе. Конечно, никаких заявлений о том, что Россия может быть врагом или военным противником, или представляет какую-либо опасность для НАТО, в этом документе содержаться не будет.

Надо понимать, что все зигзаги в отношениях России с НАТО связаны прежде всего не с военной опасностью, которую представляет этот блок. И если говорить прямо, сегодня в его нынешнем состоянии никакой опасности он и не представляет по той простой причине, что кардинально изменились обстоятельства. Например, сейчас НАТО мучительно пытается сформировать пятидесятитысячные силы быстрого реагирования. Дело в том, что у блока огромное количество проблем со вновь вступившими государствами — в том числе и потому, что нет денег, чтобы реформировать их армии нужным образом. И поэтому внутри НАТО была принята концепция так называемых «нишевых возможностей»: каждая из стран, чтобы не воевать всеми вооруженными силами, должна сформировать по натовскому образцу хотя бы батальон, в лучшем случае полк. А на все остальное в НАТО просто закрыли глаза — справиться с проблемами в их армиях они все равно пока не могут. Поэтому для России так называемая проблема с НАТО на самом деле заключается в том, что это очень удобный «бумажный тигр», которым нужно пугать, когда нужно, но который не представляет никакой реальной угрозы.

Стремясь снизить напряженность в отношениях, генсек НАТО Расмуссен не случайно первую свою крупную внешнеполитическую речь посвятил именно взаимоотношениям с Россией. И в ней было выдвинуто очень интересное предложение обсудить все то, что является предметом российского беспокойства, в чем Россия видит угрозу от НАТО.

Официально все переговоры между Россией и НАТО упираются сегодня в проблему ПРО, хотя системы ПРО в том виде, в каком они развиваются сейчас, можно назвать еще одной обманкой. Тот вариант ПРО, который решили развивать американцы уже администрации Барака Обамы, по мнению большинства экспертов, никоим образом не угрожает российскому ядерному потенциалу. Дальность поражения у них тысяча километров — нет такой точки на российских границах, где, установив эти ракеты, можно было бы достать до российских стратегических ракет, размещенных в центре России.

В нашумевшем докладе Института современного развития (ИНСОР), который был опубликован в начале 2010 года, не то чтобы предлагается России вступать в НАТО, но поднимается вариант рассмотреть в перспективе такую возможность с точки зрения обеспечения российской безопасности.

Что в большей степени обеспечивает безопасность России?

• Вступление в НАТО — 69,3 %

• Невступление в НАТО — 26,1 %

• Затрудняюсь ответить — 4,6 %

(По результатам голосования на сайте радиостанции «Эхо Москвы»)

Когда в 1994 году НАТО опубликовало толстый том критериев, которым должна отвечать страна, которая хочет вступит в НАТО, все были сильно удивлены, особенно в России. Потому что предполагалось, что это будет прежде всего набор требований по стандартизации вооружений и по подготовке Вооруженных сил. На самом же деле оказалось, что основной смысл этого документа заключался в том, что в НАТО должна вступать страна с демократическими институтами, с прозрачным военным бюджетом, с разделением властей, с внятным гражданским контролем над военной сферой, и так далее. Тогда как в России сейчас считается, что ей требуется еще достаточно много лет ручного управления и специфической «суверенной демократии». При этом очевидно, что страну с «суверенной демократией» в НАТО не примут.

В начале 2010 года в «Russia Today» появилось нашумевшее интервью начальника Генштаба Николая Макарова, где, в частности, он признал, что реализовать задачу перехода на профессиональную армию не получилось и что в этой ситуации в рамках реформы, которая сегодня идет, будет сокращаться контрактная часть и опять увеличиваться призывная часть.

Здесь имеет место изрядное недоразумение. Во-первых, контрактная армия и профессиональная армия — это разные вещи. Во-вторых, вопрос этот — третьестепенный. Если есть хороший, профессиональный офицерский корпус и сержантский кадровый корпус, то любая армия эффективна, и неважно, контрактная она при этом или призывная. И чем иметь плохую контрактную армию, а хорошей у нас не получается — опыт это показал, лучше иметь хорошую призывную армию. Конечно, частично она все равно будет смешанной — так, контрактников на флоте в любом случае оставят. Но в сухопутных войсках в основном снова будут призывники. И это разумно, поскольку это лучше отвечает современным российским реалиям. Но армию нужно сделать такую, которой бы люди не боялись. Министр обороны Сердюков как раз такую задачу сейчас и ставит и поэтому совершает такой непопулярный поворот — от прежнего акцента на контрактников вновь возвращается к призывной армии.

Документы о контрактной армии были подписаны на самом высоком уровне, а он этот процесс остановил, потому что понял, что тот несвоевременен. И сейчас проще, надежнее и быстрее создать хорошую призывную армию, которой никто в обществе не будет бояться. Армию нужно сделать такой, какая она, например, в таких демократических странах, как Швеция, Норвегия, Финляндия, Швейцария, Израиль. В этих странах армии все сугубо призывные, но там нет ни дедовщины, ни безобразий. И напротив, есть цивилизованность и порядок.