Нож в спину. Из жизни пособников и предателей - Леонид Млечин

Готовность Власова и других служить Германии нанесла ущерб репутации российского офицерства. 6 октября 1943 года рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер, назначенный еще и министром внутренних дел, выступал перед партийным активом страны в Познани:

— Я гарантирую вам — почти из каждого русского генерала мы сможем сделать Власова! Это будет стоить неслыханно дешево. А этот русский, которого мы взяли в плен, нам вообще ничего не стоит. На третий день мы сказали этому генералу примерно следующее: то, что назад вам пути нет, вам, верно, ясно. Но вы — человек значительный, и мы гарантируем вам, что, когда война закончится, вы получите пенсию генерал-лейтенанта, а на ближайшее время — вот вам шнапс, сигареты и бабы. Вот как дешево можно купить такого генерала! Очень дешево…

Выдать свои дивизии или план наступления Власов не мог. Его войска были окружены и уничтожены. Но отношение немцев к своим русским подручным характерно.

Те, кто в годы Второй мировой войны сотрудничал с Гитлером, утверждают, что главным злом для России были советские коммунисты и ради их сокрушения можно было пойти на временный союз с Гитлером. У них есть свои аргументы: в ГУЛАГе томилось больше людей, чем в фашистских лагерях. Сталин довел страну до нищеты…

Ненависть к Сталину, желание свергнуть большевистский режим в России понятны. Но почему в компании с нацистской Германией? Можно ли было во имя борьбы со Сталиным пойти вместе с Гитлером? Ради свержения коммунизма служить немецкому национальному социализму, служить оккупантам? Можно ли ради освобождения родины войти в союз даже с дьяволом? И закрыть глаза на все преступления гитлеровского режима в России?

В пражском (сорок четвертого года) манифесте Комитета освобождения народов России, созданного генералом Андреем Власовым, записали: «Помощь Германии является единственной реальной возможностью организовать вооруженную борьбу против сталинской клики».

Союз с немцами, утверждают поклонники генерала Власова, был вынужденным. Только с помощью Германии можно было свергнуть Сталина и избавить Россию от большевиков… Такое объяснение годится для тех, кто не понимал, что Россия как государство, по немецким планам, должна была исчезнуть с политической карты мира, а русские превращены в дешевую рабочую силу для немецких колонистов.

20 апреля 1941 года, в свой день рождения, Гитлер утвердил выходца из Прибалтики и главного идеолога нацистской партии Альфреда Розенберга уполномоченным по урегулированию вопросов восточноевропейского пространства. Через два месяца после назначения и за два дня до начала войны, 20 июня, Розенберг объяснил своим подчиненным политические цели Германии в войне с Советским Союзом:

— Сохранение единой и неделимой России исключено. Замена Сталина новым царем или выдвижение на этой территории какого-либо другого национального вождя только мобилизовало бы русских против нас. Надо выкроить из огромной территории Советского Союза отдельные государственные образования и настроить их против Москвы, обезопасив тем самым Германскую империю от угрозы с востока…

Альфред Розенберг еще мог как-то смириться с определенными национальными чувствами украинцев, прибалтов, некоторых других этнических групп, но только не русских. Под властью рейха самостоятельной России быть не могло.

С первых шагов в политике фюрер откровенно говорил о намерении уничтожить большевистскую Россию как источник мирового зла.

«О Советской России, — вспоминал министр иностранных дел Иоахим фон Риббентроп, — фюрер всегда говорил с острейшей враждебностью. При таком внутреннем возбуждении глаза его темнели, лицо становилось жестким и неумолимым. Гитлер был преисполнен фанатической решимости ликвидировать коммунизм».

Гитлер утверждал, что он затеял войну против России во имя уничтожения мирового коммунизма. Но в реальности ему было все равно, кто управлял Россией. Россия была соперником Германии на Европейском континенте. Она подлежала уничтожению, а славянские земли — колонизации.

Гитлер с пренебрежением замечал, что русский народ, по-видимому, уже на семьдесят-восемьдесят процентов состоит из монголов. Поэтому предстоит уничтожить «биологическую субстанцию восточных народов», чтобы воспользоваться их жизненным пространством. Этот огромный пирог, говорил Гитлер, нужно умело разрезать.

Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер в январе 1941 года, еще до начала войны, приказал своим подчиненным готовиться к массовому уничтожению русского населения. Массовая гибель советских военнопленных была частью общего плана «биологического ослабления русского народа».

Министр по делам оккупированных восточных территорий Альфред Розенберг предполагал изгнать из европейской части России примерно тридцать миллионов русских. Если выселение из какого-то города затянется, посоветовал ему Гитлер, «сбросьте парочку бомб на город — и вопрос решен». Оставшиеся славяне будут рабами. Образование им не понадобится. Восточные земли заселят немецкие колонисты.

После войны уцелевшие власовцы пролили море чернил, сокрушаясь по поводу «политической близорукости» Гитлера и его окружения: немцы упустили шанс победить Сталина; они могли это сделать, если бы создали на своей стороне мощную русскую армию, если бы обращались с русскими как с равными и обещали русским независимое государство. Да если бы Гитлер мог обращаться с русским как с равными, он вообще бы не начал войну! Русские были для него низшей расой, которую надо было подчинить себе. Славяне не могли быть союзниками немцев, а только их рабами.

Бывшие власовцы после войны утверждали, что союз с Гитлером был уловкой. Главное было с его помощью уничтожить советский режим, а потом избавились бы и от немцев. Иначе говоря, сначала с Гитлером против Сталина, а затем с народом — против Гитлера… Звучит это довольно наивно. Если бы Гитлеру удалось сокрушить советскую армию, то какая же сила смогла бы с ним совладать?

Нацисты были не только антикоммунистами, но и русофобами. Насчет России у нацистов были совершенно ясные планы, которые не предусматривали никакой иной роли для русских националистов. Немцы принимали русских на службу в оккупационную администрацию, потому что не могли обойтись собственными силами, но не хотели, чтобы сохранялось русское государство.

Гитлер повторял вновь и вновь:

— Я не желаю иметь с русскими ничего общего… Мы заинтересованы в том, чтобы эти русские не слишком сильно размножались; ведь мы намерены добиться того, чтобы в один прекрасный день все эти считавшиеся ранее русскими земли были бы полностью заселены немцами.

Свои планы Гитлер никогда не скрывал. Он говорил об этом открыто и потому раздражался, когда слышал, что какие-то русские националисты претендуют на союз с ним. Он не нуждался в таких союзниках! Вот почему Гитлер не мог понять генерала Власова и других русских, которые желали ему служить и лезли с предложением своих услуг. Фюрер не верил, что русские, зная о планах нацистов в отношении России, могут искренне служить нацистской Германии. Он считал их слабоумными.