Заклятая дружба. Секретное сотрудничество СССР и Германии в 1920-1930-е годы - Юлия Кантор

Если до конца 20-х гг. советские военные руководители, ведя переговоры с германским военным и дипломатическим истеблишментом, пытались решить вопрос об организации с немецкой помощью современного военного производства в СССР и заключить с немецкой стороной своего рода «военно-политический союз», то после «рапалльского десятилетия» приоритеты постепенно изменились. Теперь поездки в Германию стали носить прежде всего информационный характер. Непредсказуемость развития внутриполитической ситуации в Германии, быстрый рост ее военной мощи закономерно заставили командование РККА учитывать ее как возможного военного противника. Отсюда – усиленное внимание к новейшим военно-техническим достижениям Германии и происходящим в ней политическим процессам.

Большой интерес к настроениям руководящих кругов рейхсвера в свете политических изменений в Германии проявляло и руководство СССР. В начале 1932 г. посланец Сталина К. Радек, будучи проездом в Берлине, специально встретился с полковником Фишером, который заверил его, что рейхсвер заинтересован в продолжении военного сотрудничества с СССР.

Осенью 1932 г. командование рейхсвера принимало представительную делегацию РККА во главе с заместителем наркомвоенмора по вооружениям М. Н. Тухачевским. Во многом его миссия носила дипломатический, зондирующий характер. В первую очередь командование Красной Армии интересовало отношение рейхсвера к национал-социализму и военно-технические новинки Германии. С делегацией встретился президент Веймарской республики генерал-фельдмаршал П. фон Гинденбург.

«От верху до низу рейхсверовский генералитет и офицерство подчеркивали особое уважение и дружбу к советским “генералам”», – отмечал Тухачевский в докладе наркому. Заместитель наркома присутствовал на оперативных маневрах рейхсвера в районе Фюрстенберг-Кюстрин, осмотрел новые образцы вооружения и боевой техники на Куммерсдорфском полигоне и посетил ряд военных заводов («Крупп», «Тиль-Рула», «Рейнметалл», «Юнкере», «Сименс», «Телефункен»), проведя при этом предварительные переговоры с представителями фирм.

В конце 1932 г. в Германии побывал начальник штаба ВВС РККА С. А. Меженинов. Главной целью его поездки было изучение авиационной промышленности Германии. Он осмотрел крупнейшие немецкие авиа и моторостроительные заводы («Юнкере», «Сименс», «Хирт», «БМВ», «Майбах», «Даймлер») и посетил летные школы рейхсвера в Шлосгейме (под Мюнхеном) и в Брауншвейге.

31 мая 1933 г. в наркомате по военным и морским делам состоялось совещание начальников управлений Штаба РККА. Председательствовал начальник разведуправления Я. К. Берзин. Присутствовали начальник УММ[217] РККА И. А. Халепский и начальник ВОХИМУ Я. М. Фишман. В отношении школ были приняты следующие решения: не допускать увеличения немецкого персонала на объектах; свести до минимума передвижение германских военных специалистов по территории СССР; отказать школам в льготном воинском тарифе при перевозке грузов и оборудования, следующих из Германии; организовать в НКВМ ликвидационные комиссии по объектам; выразить Берлину протест в связи с фактами опубликования в германской печати данных о «совместных предприятиях».

31 августа 1933 г. начальник разведуправления Берзин докладывал наркому Ворошилову: «Ликвидация предприятий “друзей” проходит ускоренным порядком и будет закончена к 20–30 сентября с. г.

1. 15 августа закончена ликвидация ст. Томка. Технический персонал “друзей” выехал из Томки, и 15.8 станция перешла в ведение ВОХИМУ.

2. В период 7-10 сентября намечается окончание ликвидации ст. Казань. Последний транспорт “друзей” отправляется 5 сентября. Имущество станции, представляющее интерес для управления механизации и моторизации РККА, закупается у “друзей” за 220 тыс. рублей.

3. В период 20–30 сентября будет окончательно ликвидирована станция “друзей” в Липецке… Приемка станции проходит без инцидентов»[218].

К осени 1933 г. «рапалльский этап» советско-германских отношений подошел к концу.

В августе 1925 г. группа высокопоставленных офицеров рейхсвера впервые присутствовала на маневрах Красной Армии, открыв тем самым новое направление сотрудничества – взаимное участие наблюдателей на учениях армий обеих стран. Немецкие офицеры прибыли в Советский Союз в штатском под видом германских рабочих-коммунистов. Почти в то же время группа красных командиров под видом «болгар» прибыла в Германию и присутствовала на осенних маневрах рейхсвера. Делегацию возглавлял Тухачевский, к тому моменту – член РВС СССР, заместитель начальника Штаба РККА. Краскомы присутствовали на тактических занятиях отдельных родов войск, участвовали в «общих маневрах», где были представлены главнокомандующему рейхсвера генералу фон Секту. Вернувшись, Тухачевский отчитался о поездке:

«Состав и политическая характеристика

Германское командование очень хорошо следило за тем, чтобы мы не вступали в общение с солдатами. Было установлено и тайное наблюдение. Так, например, во всех группах шоферы, как мы убедились, понимали по-русски, но отрицали это. Лишь с офицерами можно было говорить открыто. Вследствие того, дать исчерпывающую картину политического состояния Рейхсвера для нас затруднительно. Дисциплина в солдатской массе твердая и глубоко засевшая. Грубого обращения с солдатами со стороны офицеров я не замечал, со стороны же унтер-офицеров видел. Солдатский состав в подавляющей массе совершенно молодой, благодаря различного рода обходам 12-ти летнего срока службы. Одиночное обучение выдающееся… Офицерский состав почти сплошь состоит из кавалеров ордена “Железного креста”. Только молодые лейтенанты не были на войне. Бросается в глаза громадный процент аристократов среди офицеров как строевых, так и генерального штаба, чего, по отношению к генштабу старой германской армии не было. Принадлежности к той или другой партии выяснить не удалось»[219].

Краскомы констатировали, что упадок духа в связи с поражением в Первой мировой войне, Версальскими ограничениями и экономической депрессией влечет за собой равнодушное отношение к военно-научным вопросам у самих военных. При этом отмечался и прямо противоположный факт: отношение населения к рейхсверу с каждым годом улучшалось, и интерес к военному делу повышался. Указывалось, что посмотреть на маневры приходили тысячи человек.

Общие выводы, сделанные по результатам командировки, были осторожно оптимистичными. В них содержалась не только оценка немецких вооруженных сил, но и политической ситуации, и перспектив сотрудничества:

«В деле организации двухсторонних учений и в деле штабной работы мы можем и должны многому поучиться у Рейхсвера. Четкость занятий, заблаговременная подготовка их, продуманность, – все это делает полевые занятия германской армии гораздо более интенсивными, чем у нас, несмотря на короткий срок, в течение которого они имеют место (4–6 недель). На эту сторону дела нам необходимо обратить особое внимание и многое позаимствовать… Германские офицеры, особенно генерального штаба, относятся одобрительно к идее ориентации на СССР. Вначале об этом говорилось, но довольно глухо, а при прощании – немцы старались внушить нам мысль о том, что они считают нас своими неминуемыми союзниками и что это является единственной их надеждой для выхода из того безвыходного положения, в котором они сейчас находятся. Насколько искренне все это – трудно судить»[220].