Лишь в твоих объятиях - Кэролайн Линден

Она осторожно взглянула на него.

— Это было очень благородно с вашей стороны — защищать свой дом от опасностей.

— Я так и думал. Как-то я отправился ловить Левиафана. Я уже представлял, как волоку его в дом в качестве трофея. Но как только я забросил удочку в воду, с берега в пруд прыгнула лягушка, прямо туда, куда я закинул крючок, а в этот момент я как раз наклонился, чтобы лучше видеть его. От неожиданности я упал в пруд и потом совсем мокрый поплелся домой — с меня капало, я был весь покрыт ряской.

На этот раз она засмеялась, правда, тихо и сдержанно.

— Бедная лягушка. — Рассказ ее явно развлек. Алек даже заметил на ее губах полуулыбку.

— Возможно, эта роза, в самом деле, настоящая Сцилла. Я много раз оказывался в ее объятиях и выбирался весь исколотый.

Она сделала глубокий вдох.

— Очень похоже на гостей в доме.

— Можно и так взглянуть на все это, — ответил он тем же беспечным тоном. — Только тогда следы от уколов оказываются гораздо глубже.

Потом какое-то время они молчали.

— Я не хочу, чтобы все знали, что мы в долгах, — наконец очень тихо произнесла она. — Я ненавижу собственную бедность и не могу видеть, как все жалеют нас, потому что отец исчез. Я знаю, некоторые думают, что он бросил нас.

Алек сразу же представил себе жену викария с ее поджатыми губами и лицемерным взглядом.

— Но ведь вы в это не верите. Она покачала головой:

— Не верю. При всех его недостатках он никогда не бросил бы нас. — Она помолчала. — Как вы думаете, что с ним могло случиться?

Это был трудный вопрос.

— Мне сообщили совсем немного, — осторожно сказал он. — В сущности, только то, что вы написали. Хейстингсу. Вы с сестрой сказали мне больше, чем он, но даже при этом… Я не хочу высказывать мнение, которое может оказаться ложным. Могу только уверить вас, что у меня нет других целей, кроме как узнать правду, и я ни за что не согласился бы заниматься розыском, если бы не был намерен добиться успеха.

Крессида изучала его. Высокий, импозантный, лицо спокойное, невозмутимое, говорит ровным голосом. Он умел быть незаметным, оставаться в тени. Если бы не белые галстук и жилет, он был бы совсем черным. Он все еще загадка для нее, но она не могла забыть картину: он кружит своих маленьких племянниц и так тепло улыбается им. Она снова облизнула губы.

— Что вы собираетесь делать? Не могу представить, с чего вы начнете, ведь даже мы, прекрасно знающие отца и его привычки, ничего не смогли выяснить.

Его губы чуть дрогнули в улыбке. — Вы сомневаетесь в моих способностях? Она смутилась и покраснела. К счастью, в темноте он не мог этого видеть.

— Нет, совсем нет. Я не сомневаюсь в ваших способностях, я просто… то есть…

Он наблюдал за ней, склонив голову набок, и в его глазах светилось любопытство. Будто он видел, что она покраснела, и ему это нравилось. Или будто он думал о чем-то другом, совсем не о ее отце. В общем, было похоже на то, что она заинтересовала его.

— А вот Хейстингс считает, что мои таланты подходят для этой работы.

Крессида закрыла рот, чтобы не выглядеть совсем глупой. Сегодня она вела себя нелепо, подстегнутая дерзким предположением сестры, что он… Она смотрела себе под ноги. Майор не двигался и не делал ничего такого, что могло бы оправдать ее участившийся пульс. Он просто вышел с ней в сад, рассказал несколько смешных историй из своего детства и был очень вежлив. Бедный майор. Если бы он знал, что она приписала ему, то пришел бы в ужас.

Она вздохнула и повернулась к нему.

— Спасибо вам, — сказала она, — за предложенную помощь. Мы будем очень благодарны вам за содействие.

Он поклонился:

— Я сделаю все возможное, чтобы не разочаровать вас.

У этого человека была опасная улыбка, загадочная, намекающая на то, что у них есть общая тайна. У Крессиды снова появилось чувство, что он легко может выведать все ее секреты. И она содрогнулась от мысли, как быстро это может произойти, если за то короткое время, что они пробыли здесь, в темноте, он довел ее до такого состояния, что она практически потеряла способность соображать, а колени ее подкашивались.

— Я сделаю все, чтобы помочь вам. Он широко улыбнулся.

— С нетерпением жду этого, — проворковал он. — Завтра начнем?

— Я… — Она сглотнула. За какие такие таланты, гадала она, выбрали именно его? Должно быть, он загоняет людей в угол и смотрит на них, пока они не признаются во всем? С ней получилось именно так. — Да.

Он задержал на ней взгляд чуть дольше, чем следовало бы.

— Прекрасно. До завтра, мисс Тернер.

Он повернулся и пошел к дому. Крессида прижала руку к груди и задумалась: на что же она дала согласие? И почему она уже начала ждать его прихода?

Чтобы не терять времени, Алек появился у них рано утром следующего дня.

— С чего мы начнем? — Крессиде хотелось участвовать во всем, что бы он ни делал. Интересно, как он собирается действовать, чтобы быстрее отыскать их отца? Или, быть может, существует нечто такое, очевидное, что давно следовало бы сделать? Ей очень хотелось знать, почему прислали именно его, но, как и многое другое, он держал это при себе.

— Расскажите мне все, что вам известно о последней поездке вашего отца. Даже самые мелкие детали могут иметь значение.

Она вздохнула, но рассказала все, что знала о поездке отца в Лондон. Майор внимательно выслушал и задал несколько вопросов. Крессида ожидала услышать нечто свидетельствующее о его необыкновенной проницательности, но он вообще ушел от этой темы.

— Где ваш отец держал свои личные бумаги? Она нахмурилась:

— Зачем они вам? Какое отношение они могут иметь к его розыску?

— Из них можно узнать, не направился ли он, в другое место и не было ли у него в Лондоне другого интереса, — объяснил Алек.

Он должен был с удовлетворением отметить для себя, насколько все упрощается, когда нет необходимости прибегать к уловкам. Возможность открыто задавать вопросы позволяет гораздо быстрее получать результаты. Он видел, что мисс Тернер пока не полностью сдалась, но она уже реально помогала, и ее острый наблюдательный взгляд был гораздо привлекательнее прежней подозрительности.

Она какое-то время не отвечала, сидела, сложив руки, и смотрела на него с явным сомнением. Он видел прекрасную линию ее шеи, как всегда, в завитках выбившихся прядок. По непонятной причине Алеку все время хотелось протянуть руку и заправить выбившиеся колечки наверх, в узел заколотых на затылке волос. Это неуправляемое желание раздражало его, и он сцепил за спиной руки, чтобы справиться с искушением.

— Что вы хотите найти? — спросила она, наконец.