В плену Гора - Мария Зайцева

Подпол оглядел меня темным бешеным взглядом, не упуская ни одной детали. У меня опять потянуло низ живота, волнующе заныла грудь. Соски собрались.

- Черт… Вот так и лежи, ясно? Я скоро.

Он развернулся и быстро вышел. Практически выбежал.

Я задумчиво провела ладонью по остывающей коже. Она отозвалась мягким будоражащим покалыванием. Кааайф…

Внизу заурчал мощный двигатель, открылись и закрылись ворота.

Я опять осталась одна в огромном уютном доме.

Измученная, истисканная, можно сказать, затраханная.

Лежала и лениво размышляла о дальнейшей стратегии. В связи с изменившимися, скажем так, обстоятельствами.

Потому что соблазнять подпола я, как бы, не была намерена. Оно само. Случайно.

Но вот отказываться от этого кайфа… Да ни за что.

Значит, надо будет как-то совмещать.

И, самое главное здесь, в такой ситуации, не прилепиться к нему. Одно дело – телом.

Это круто. Это удовольствие, которого я была лишена. А Гор мне его подарил.

А другое дело – сердцем. Душой. Всем нутром моим.

Хотя, в принципе, чего опасаться?

Я – холодная сучка. И ни к кому, кроме брата, не способна прилипнуть сердцем. Так что, это просто не мой вариант.

А то, что сейчас происходило, и то, что ночью происходило…

Это от того, что тело глупое наконец-то удовольствие распробовало. И временно отключило мозг.

Но все временно.

Я задумчиво покачала ногой, припоминая, как ночью подпол мне зацеловывал ступни, щиколотки, ямочки под коленками, ворча по-медвежьи, что ему пиздец как все нравится, и какая я гладкая, маленькая и хорошенькая.

Стало невероятно сладко. И в то же время печально. Когда мы расстанемся… Будет ли еще в моей жизни мужик, который вот так поцелует? Так прижмет? Так мягко хрипнет: «Коша моя»…

Осознав, что на глазах слезы выступили от обиды и жалости к себе и к тому, что еще не произошло, но обязательно произойдет, я перевернулась, злобно ударила кулаком в матрас.

А потом уснула.

И снились мне грубоватые ладони, по-хозяйски, сладко проходящиеся по вспотевшей от нежностей коже, тяжесть жесткого тела, обволакивающая меня. Интимный хрип на ухо : «Коша моя»…

И от этого хотелось плакать. Светлыми счастливыми слезами.

Вот правильно говорят, всему свое время.

Как там в «Ветхом завете»? Время собирать и разбрасывать?

Я раньше, несмотря на увлечение восточными медитативными техниками, которые только и позволяли бешеный нрав усмирить, как-то мимо пропускал все набившие оскомину сентенции из старых книг.

Соглашаясь, но не особо вдумываясь.

А сегодняшним утром прямо просветление случилось.

Когда проснулся, ощущая под боком хрупкое, измученное мною за ночь создание. Разглядывал ее, убирал волосы от лица… И с трудом сдерживался, чтоб не начать опять делать то, что делал с ней.

Кошка лежала, уткнувшись лицом в мой живот, по-собственнически обхватив рукой поперек тела. И только что не мурчала.

И не подходило ей в этот момент прозвище «Кошка». А вот трансформированное мною мягкое «Коша» - очень даже.

Я бездумно водил пальцами по тонкой коже шеи, спины, кайфуя от сиюминутности. И от неведомого раньше чувства спокойствия. Я такого даже во время медитации не добивался.

И думал про приятеля своего, Вика, совсем недавно сидевшего со мной в сауне и, с зубовным скрежетом и плохо скрываемой тоской в глазах, рассказывающего о феерическом попадании с одной маленькой, но очень холодной Снегуркой. Которая, наверняка, не была Снегуркой в постели, раз такого мужика, как Вик, сумела распалить.

Тогда я смотрел на него снисходительно.

И думал о том, что со мной такое уже было. И больше никогда. Ни за что. Потому что не дурак. И женщин насквозь вижу. И Снегурку его, кстати, тоже видел. Ну, как мне казалось. Хотя, они еще настолько мало знакомы, что мои слова и мои мысли по ее поводу вполне могут оказаться верными.

А в тот момент я смотрел на своего, нихрена не понимающего друга, угодившего в стандартную медовую ловушку, только более тонкой настройки, и говорил какие-то умные вещи. Которые очевидны любому опытному здравомыслящему человеку. Тем более, нашей с Виком профессии.

Мне казалось, что все правильно говорю.

Понятно, что Вик мало что воспринял, по нему видно было, что, пока своего не добьется, пока не получит горячую Снегурку в свою постель, не угомонится, но… Там я сделал все, что мог.

Постарался открыть глаза.

Мне всегда казалось, что, если глянуть на ситуацию со стороны, отстраниться от нее, то легко можно соскочить. И принять правильное решение.

По крайней мере, у меня самого всегда получалось.

До недавних пор.

Вот как так, а?

Ну как так возможно, вообще?

Я же все прекрасно понимаю, все вижу!

Я все ее манипуляции просекал с лету! И каждый взгляд, каждый выгиб изящной брови замечал, каждую тень, в глазах кошачьих мелькающую!

Все понимал, все анализировал, выводы правильные делал…

А все равно залипал. Как дурак. Как глупый мотылек в паутину. Чтоб потом позволить себя сладко сожрать.

А в том, что она меня сожрет, сомнений не было никаких.

Говорят, если понимаешь, что это вредно, что тебе впоследствии будет плохо, но все равно делаешь, то это значит, что подсознательно стремишься к саморазрушению.

Хорошо, если ты это осознаешь.

Или , наоборот, плохо?

Вот мне, например, понимание, что, связавшись с дерзкой Кошкой, я только умножу проблемы, хоть как-то помогло? Отвратило от нее?

Нифига.

И получение кайфа не испортило, не задержало.

Но значит ли это, что и дальше буду вот так, с закрытыми глазами, погружаться? Нет!

Я медленно, аккуратно перевернулся, оставил сладко чмокнувшую во сне Кошу на кровати и приступил к своим привычным делам.

Утренняя разминка на улице, в специально оборудованном спортивном уголке, растирание снегом, душ, быстрый завтрак овсянкой с ягодами. Планирование рабочего дня.

Вчера я с полудня уехал домой и провел время бессмысленно, хоть и невероятно хорошо.

Сегодня предстояло наверстать.

Хотел уйти, как в прошлый раз, без прощания.

Но не ушел.

Остановился возле кровати, поизучал спящую девочку. Наклонился, чтоб просто поцеловать, сказать, что ухожу, а она…