Ликвидатор. Исповедь легендарного киллера - Алексей Шерстобитов

Всё произошло крайне быстро, протягивая и пожимая руку «Птице», Сергей «Культик», левой рукою вынул небольшой «ствол», как потом оказалось, мой подарок, и без тени сомнения, приставляя его ко лбу очередного «авторитета», спустил курок. Через секунду атмосфера пятачка, расположенного недалеко от памятника А.В. Суворову, разрезалась сухими хлопками выстрелов, ранящих и добивающих и, по-моему, даже не успевших дать отпор и не сопротивляющихся, чем-то перешедших дорогу тогдашнему «королю» преступного мира, так и не ставшему «вором в законе» — «Сильвестру». «Птица» лежал навзничь, холодеющий и ничего уже не представляющий. Взгляд, вперившийся в небо, смотрел на приближающуюся тьму, а душа отлетала, то ли пока еще ничего не поняв и сожалея о неудаче, то ли виня себя и свои действия, из-за которых души ещё троих соратников покидали вместе с ней мир земной. А может быть, в такие мгновения душу перестает интересовать происходящее в этом мире, а только предстоящие мытарства, «страшный суд» и приговор, ждущий каждого из нас, после которого лишь два выхода — на лестницу вверх, к свету, или вниз, к мразотной тьме?

Кому-то всё же удалось избежать такой же участи, и один из них, пробегая жигули седьмой модели, удачно припаркованные под выбранный заранее сектор обстрела с внимательно наблюдавшим за происходящим «Шарапом», тем самым парнем из «Крылатского», державшим наготове свой ПМ (8 патронов + один в стволе), разогнавшись без оглядки, не справился со скоростью, а может, от переизбытка адреналина и не заметив машину, со всего маха «въехал» в решетку радиатора, на секунду застыл в позе «Г», и не выпрямляясь, растерялся от вида направленного на него в полуметре, через лобовое стекло, дула ствола. Слишком резкое нажатие на спусковой крючок дёрнуло ствол вниз, влево, и ещё раз и ещё раз… Беглец стоял, как завороженный и согбенный, с выпученными глазами, уже представляя себя кошкой, у которой ровно столько жизней, сколько пуль изрыгнул пистолет. Происходящего не понял никто из них, оба были в шоке. Затвор находился в заднем положении, запертый затворной задержкой, что говорило об окончании боеприпасов, но палец упорно выжимал ещё хотя бы один. Первым опомнился безоружный, хотя и державший в руке пистолет, в суматохе то ли позабыв о нём, то ли от страха и неуверенности не подумал им воспользоваться, но рванул через машину, как показалось Александру, одним прыжком и вторым исчез восвояси — сушить портки и думать о смысле жизни.

Представляю величину комка в горле у «замечательного» стрелка, но ни взгляд, ни судорожно работающая мысль не давали объяснений, а делать что-то было нужно. Анус крепко вцепился через дорогие брюки в обивку сиденья, и отпускать не хотел. Ноги уже перебирались, как при беге, но ещё внутри салона. Понятно, что нужно было уходить, но глаза не могли найти ни одной дырки от пуль — если бы они были в исчезнувшем теле, то вряд ли оно могло бы двигаться с такой быстротой.

Это потом, через несколько часов, за множеством рюмок водки, «Шарап» понял, что ему, возможно, повезло не меньше, ведь парень мог так же разрядить свою пушку, но шансов промазать у него было меньше.

Несколько по-иному о том рассказывал Махалин, будто бы присутствующий на пассажирском сидении, но мне почему-то больше нравится именно этот вариант.

* * *

Воистину, Господи, чудесны дела Твои! Велика милость Твоя. Но какой вывод сделали и один и второй? Саня, по всей видимости, никакого, и об этом мы разговаривали на краю бассейна на вилле Андрея, принимая солнечные ванны и пуская колечки сигарного дыма. По прошествии многих лет, имея уже свои дома, входя в пятёрку основных представителей нашего «профсоюза», мы не то, чтобы жалели о содеянном, а уже вряд ли помнили о нём в полном размере!!! Сегодняшняя суета застила голос совести прошлого, но был ясен, хоть и часто слаб её голос в настоящем. Это отрезвляло, часто останавливало и, в результате, не дало сделать шаг для достижения самого дна пропасти и остаться, может, и содеявшим ужасное человеком, но человеком.

Завтра был «миллениум», а сегодня мы наслаждались редкими семейными идиллиями, совместив сразу три семьи. Неоформленную официально пару представляли только мы, но я свято верил во временность этого положения, хоть и очень долго продолжавшуюся, и тратил массу времени и денег, чтобы когда-нибудь прийти к решению этого вопроса. Девчонки щебетали и приятно суетились, готовясь к предстоящему походу в ресторан. Красивые и безопасные места, дорогие машины и одеяния, вкусная пища и вино и беззаботные две недели с красивой и любимой женщиной — это была моя предпоследняя поездка в Испанию и вообще встреча на свободе с «Андреем» и «Шарапом». Через пять лет стезя жизни круто повернётся и нарушит наше существование уже далеко отошедших от прежнего людей, занимающихся своим бизнесом, а главное, прочно вошедших в околосемейную идиллию с постоянным местом проживания, работой, а в моей ситуации уже, ещё чуть-чуть, и с женой. Но это после, а сейчас дышалось легко, здоровый, крепкий организм с трезвым разумом и огромным опытом по выживанию, просто наслаждался. Позади было двухдневное пребывание в Амстердаме, а впереди — солнце, удовольствие, свобода без напряжения, в России всегда чрезмерного. Мы вспомнили ту перестрелку, и Александр рассказал продолжение.

Очнувшись, он выбил простреленное стекло, так и не найдя дырок — лишь после, через две недели, на сервисе они чётко определятся, зияющие черным на капо-те, непонятно как не замеченные сразу. Схватив сумку, рванул как на «сотку». Пару раз в неделю, приезжая со своими парнями, он отмечал про себя, что машиной, кроме шпаны, никто не интересуется, а через 15 дней увёз через подставное лицо, которому якобы принадлежал автомобиль, его на сервис. Рейтинг всех участников, кроме трупов, дико поднялся, кроме «Ананьевского» — у него он и так давно зашкаливал за все мыслимые границы. Кстати, иногда на стрелках он приговаривал, обращаясь к противостоящей стороне: «На мне восемь воров, за каждого готов ответить, кто желает — подходите». Однажды этому я сам оказался свидетелем, причем нас было многим меньше, и мне подобное поведение показалось несколько безрассудным и нерасчётливым. Но странно, желающих никогда не находилось, за «голубую кровь» никто не спрашивал, хотя должны были. Но видно на то были причины у небожителей криминального мира. Не мне судить. Газеты пестрили заголовками о стрельбе в упомянутом месте и шести убитых, телевидение не отставало тоже, милиция в результате отрапортовала о разборке с. участием «чеченцев», а все настоящие участники о ней забыли до тех пор, пока не стали арестовываться доблестными органами. Но эти истории для будущего.

Но вернемся к «Филину» (Михаил Фомин, в прошлом — замначальника одного из спецподразделений ГУВД Москвы), а именно так называли того человека, жизнь которого я согласился променять на спокойствие и безопасность моей семьи и свою жизнь. «Усатый» с Пашей решили оставить на «точке» меня одного до самого исполнения, последний, по уговору с Юрой, должен был «прикрывать» меня лишь в момент выстрела. А сейчас они сидели у перекрёстка, в ожидании приближения тёмного мерседеса, на котором передвигался «клиент», чтобы дать об этом знать мне. Разумеется, всё должно было произойти по выходу, а не по входу, о котором меня тоже должны были предупредить. Смысл радийного сигнала был в том, чтобы не маячить на месте, с которого должен был быть произведен выстрел, и исключить случайных свидетелей, которые иногда шлялись к этому месту по всевозможным нуждам, а также минимизировать моё нахождение вместе с РПГ у окошка-отдушины. Была и ещё одна загвоздка: труба, в которой находился «выстрел», вставала на самовзвод и в обратное положение не возвращалась. Предохранителя же в одноразовой «базуке», как известно, не существует. И раз взведя, надо было палить. Поэтому, получив сигнал, я начал готовиться: проконтролировал приезд, обратив особое внимание на место в машине, где сидел этот человек, во что одет, как выглядит сегодня и что держит в руках.