Спецотряд «Скорпион» - Александр Тамоников

— А кто сейчас их не берет?

— Сумму сам назвал?

— Нет, я спросила, сколько должна. Он ответил, что не знает расценок. Дала ему полтинник и вышла из машины.

— Он уехал сразу?

— Нет! Что-то пробурчал насчет мотора и поднял капот. Но это последнее, что я заметила, так как пошла к подъезду.

Пашин встал, прошелся по спальне, подошел к окну.:

— Ясно! Номер машины, естественно, ты не запомнила.

— Естественно!

Григорий через тюль взглянул на двор, образуемый двумя домами, где находилась небольшая стоянка. Обычно ночью она была пуста. Сейчас же на площадке стояла то ли «пятерка», то ли «семерка».

— Еще один вопрос. За то время, что ты была дома, никто мне не звонил?

— Нет! Но… часов в девять заходила одна женщина.

— Женщина?

— Да так, пустяки! Проводила опрос, как жильцы дома относятся к строящемуся на месте бывшего сквера городку элитных домов.

«Жигули» продолжали одиноко стоять в темноте пустынного сегодня двора. Пашин хотел уже вернуться в постель, как заметил отблеск огня от зажигалки, тускло освещенное лицо человека. Человека, сидящего на месте водителя.

Интересно, какую цель преследуют люди, находящиеся в машине? То, что они чего-то ждут, ясно. Ждут или наблюдают. За кем?

Пашин прошел к постели, присел на краешек широкой двуспальной кровати:

— Нина! Все мои вопросы связаны с делом Ангелины Дементьевой-Моховской и дочери моего покойного друга Толи Дементьева. Ты знаешь, что я был у нее. Так вот, на Лину наехали бывшие компаньоны второго мужа, требуя передачи им ее доли в бизнесе. И чтобы женщина была сговорчивее, эти «компаньоны» похитили ее дочь, обещая вернуть, когда Ангелина подпишет нужные бумаги. Она просила меня подстраховать ее, присутствуя во время сделки двадцатого числа. Но в ходе беседы и после нее я почувствовал, что бывшая супруга Демы ведет какую-то двойную игру. Возможно, мне это просто показалось, поэтому я и посчитал нужным узнать, не произошло ли с тобой, в мое отсутствие, чего-то необычного. Отсюда и вопросы. Я не хочу, чтобы кто-то из бывшего окружения Моховского, если Ангелину на самом деле используют в какой-то непонятной игре, вольно или невольно задел тебя.

— Гриша! Ты ввязался в опасные дела?

— Не знаю. Не думаю. По крайней мере не настолько опасные, чтобы стать жертвой. Всего я тебе сказать не могу. Сейчас. Но, обещаю, как эти дела закончатся, ты узнаешь все!

Пашин прилег. Нина прижалась к нему, прошептав:

— Мне отчего-то страшно, Гриша!

— Не бойся, прорвемся!

— Уверен?

— Конечно! Я же офицер спецназа! И мне приходилось сталкиваться с такими Рексами в стае противника, по сравнению с которыми всякие там Полесские, Моховские и их подельники — пустое место, пыль вдоль арыка. А теперь спи!

Пашин погладил ее волосы. Он решил сегодня не говорить Нине о том, что вскоре ему предстоит вернуться в Службу.

Суббота девятнадцатого августа началась с предложения Нины посетить ее мать. Пашину пришлось согласиться, хотя особого желания общаться с будущей тещей он не испытывал. Заехав по дороге на центральный рынок, прикупив всякой всячины к столу, отправились в район, где проживала Ольга Владимировна. Григорий продолжал внимательно следить за обстановкой, но ничего не обнаруживал.

Ольга Владимировна встретила гостей радушно. Так же она вела себя и за столом. Решение Пашина сделать предложение Нине резко изменило ее отношение к Григорию. Почтенная дама пыталась строить радужные планы счастливого брака своей дочери с достойным человеком, к которому она всегда относила писателя Сумбура. Нина подыгрывала матери. Майору оставалось молчать, иногда поддакивая Ольге Владимировне. Интересно было бы предугадать реакцию будущей тещи на известие о том, что писатель Сумбур перевоплотится в офицера спецназа, а ее дочь вместо спокойных, мещанских вечеров за чашечкой чая будет проводить бессонные ночи в ожидании мужа. Но, скорее всего, сей факт Нина скроет от матери. Иначе та просто заест ее. Так в пустых разговорах и пролетел день.

С чувством огромного облегчения Пашин покинул гостеприимный дом Ольги Владимировны Лазаревой.

Приехав домой, Григорий попросил Нину присесть в кресло в гостиной. Женщина выполнила просьбу жениха, подняв на него глаза, в которых отчетливо читался немой вопрос.

Пашин проговорил:

— Ты знаешь, Нина, что завтра, двадцатого августа я должен быть в доме Дементьевой-Моховской. Но уехать туда мне предстоит сегодня вечером.

Нина кивнула:

— Понятно! А эта Ангелина тоже прибудет заранее?

Пашин присел перед невестой:

— Нет, Нина, ее там не будет! Ночь в доме я проведу в гордом одиночестве.

— Когда думаешь выезжать?

— Часов в десять. Мне нужно попасть в поселок затемно.

— Не нравится мне эта поездка.

Майор согласился:

— Признаться, мне тоже. Но долг перед Демой я выполнить обязан. Несмотря ни на что!

— Да, конечно!

— Вот и умница, что понимаешь обстановку правильно. Слушай, как ты смотришь на то, чтобы уединиться в спальне?

— Прямо сейчас?

— Да, прямо сейчас!

— Но еще светло!

— Так это же хорошо!

Нина потрепала Пашина за щеку:

— Ладно, развратник ты мой нетерпеливый, иди в душ, я разберу постель.

Выехал из Переславля майор Пашин в 21.40. Вел машину не спеша, так как сразу за городом начался дождь. Сотовый телефон лежал на панели, доброжелательно подмигивая зеленым светом индикатора. Григорий был спокоен и сосредоточен. За дорогой следил внимательно, часто бросая взгляд в зеркало заднего вида. Наблюдения за его «десяткой» не велось. В салоне звучала спокойная лирическая музыка. Начало смеркаться. Пашин включил габаритные огни.

Через час движения, пройдя почти половину дороги, въехав в населенный пункт Златово, представляющий собой обычную придорожную деревушку, увидел на обочине у ранее бездействовавшего поста ГИБДД патрульного инспектора, а чуть сзади служебную «Волгу» ДПС и серебристую «Ауди» одной из последних моделей. Инспектор поднял светящийся жезл, приказывая Пашину остановиться.

Григорий сбросил скорость, включил правый поворот, подъехал к гаишнику, опустил боковое стекло. Сержант подошел. Представился.

Пашин полез за удостоверением офицера спецслужбы, но тут услышал то, чего услышать никак не ожидал:

— Не надо документов, Григорий Семенович! Я прекрасно знаю, кто вы.

— Даже так? Извольте объяснить, что все это значит?

— Выйдите, пожалуйста, из машины и взгляните на «Ауди», что стоит рядом с «Волгой», уверен, вам все станет ясно.