Я, Легионер - Георги Лозев

„Mais son coeur est au pays chéri,

Quitté pour voir des horizons lointains…“

«Но его сердце в дорогой родине.

Которую покинул, ища новые горизонты.»

Я видел, что ему совсем не было легко, объяснить нам смысл французских слов. Он, все-таки, был легионером, и это была его миссия, так что при следующих строках Буун разыграл самую выразительную пантомиму, которую я видел в своей жизни. Мы видели, что ни ветер, ни буря беспокоят постового.

Буун сделал грустную мину и жестами объяснил, что в мыслях он возвратился на родину. Потом он очень хорошо сыграл как он покидает свою страну с единственным желанием путешествовать и увидеть мир.

„Ses yeux ont aperçu l’ennemi qui s’approche,

L’alerte est sommée, les souvenirs s’envolent,

Maintenant au combat…“

«Его глаза заметил приближающегося врага

сигнал тревоги, воспоминания исчезают…

Время для борьбы…»

Вдруг постовой, в чью роль вжился капрал Буун, вскочил и ответил огню противника, что на секунду вырвало его из воспоминаний. Он закричал на английском: «Now! Action!» и продолжил отстаивать свою позицию против воображаемых противников. В какой-то момент он повернулся к нам и сказал: «You understand «ennemi»?». Но после шоу слов не требовалось. Все мы узнали, что враг был уже на сцене. Легионер забил тревогу и битва началась. Оставался только припев»

«Dans le ciel brille l’étoile qui lui rappelle son enfance,

Adieu mon pays, adieu mon pays,

Jamais je ne t’oublierai»

«В небе блестит звезда,

Которая напоминает ему о детстве.

Прощай, моя Родина, я никогда тебя не забуду».

Буун уставился в потолок, воображая, что это небо и вдруг глазами застрял в одну точку и объяснил, «the star, l’étoile». Затем он снова сделал печальное лицо, и подтвердил «Adieu mon pays, I will never forget you, jamais oublier». Это был конец невероятного шоу, только аплодисментов не хватало. С одной стороны, мы, как дети из детского сада изучали слова песни, но с другой, это был первый настоящий урок французского для тех, кто должен были выучить этот трудный язык для произношения язык.

После неимоверных усилий капрала Бууна появился сержант Раза, который в свою очередь должен был научить нас петь мелодию. Я начал понимать, что каждая песня легионеров несет в себе послание и что через слова мы узнавали о традициях Иностранного легиона. У сержанта был довольно хороший голос, и когда он запевал, мы могли следовать за ним. Но он прервал нас и начал нас распределять по голосам. Я почувствовался частью хора. Раза сказал некоторым ребятам из строя, которые пели хорошо, петь громче, и в нашем взводе был все отлично. В этот день сержант нас похвалил и объяснил, что как в пении, так и в бою мы все должны быть как один.

— То, что имеет значение, это достижение взвода S4, а не отдельные результаты. Чтобы чувствовать себя хорошо в Легион, вы должны делать все так, как вы только-что спели эту песню. Те, кто хорошо пел, прикрыли своими голосами, тех, которые фальшивили. Это ваша обязанность и во время испытаний, марш-бросков и учениях. Давайте помогать друг другу в боевых парах. Вы всегда должны работать как одна команда, связанная между собой, все вместе!

В Кастельнодари, главный урок, который нам преподавали, был — реагировать все вместе, как один. Из-за ошибки одного — целый взвод страдал. Потом мы разбирались с теми, кто не смогли следовать за остальными. Если он не понимал язык, находился кто-то, который смог объяснить, но если он продолжал ставить палки в колеса, его жизнь превращалась в ад. Таким образом, еще на первой недели в Четвертом иностранном полку двое ребят из нашей группы захотели покинуть борьбе за место в Легионе. Но здесь вещи стояли по иному, чем в Обани. Мы были зарегистрированы под номерами, как французские солдаты, и хотя мы еще не были легионерами, возвращение к гражданской жизни не было разрешено. Оба парня были помещены в карцер и, выйдя оттуда, служили до конца нашего обучения в роте технического обслуживания, где им всегда давали самую грязную и тяжелую работу. После трех месяцев их признали негодными к военной службе, и только того позволили вернуться к своей прежней жизни.

Таким образом, в пении, маршировках и активного спорта прошла моя первая неделя в школе Легиона. В общем, это все началось мирно, за исключением первого дня. Единственная трудность оказалась уборка личных шкафчиков. Я никогда не забуду, как дежурные капралы одним махом сбрасывали наши вещи на пол снова и снова, чтобы достичь идеального порядка. Каждый очередной провал сопровождался нарастающим счетом отжиманий, почти до потери сознания.

В конце недели из Обани приехали остальные утвержденные добровольцы и наша боевая группа S4 была уже полностью укомплектована. К моему большому сожалению, Владо, единственный прошедший через все испытания болгарин, который ожидал только решения Гестапо, не был среди новичков. Я видел много знакомых лиц, так как с большей частью ребят ждал вместе для медицинского обследования в Обани. Один из русских поведал мне, что моего соотечественника не приняли и он вернулся к гражданской жизни, так что я остался единственным болгарином в нашем взводе. Я очень обрадовался Фудзисаве, маленькому японцу, с которым мы прошли через тест Купера и кто, подобно мне, был единственным представителем своей нации. Он поздоровался со мной легким кивком головы, как поступают японцы, и пошел в свою новую комнату.

Фудзисава, кроме того, что приходил из совершенно иного, в языковом отношении, мира, оставался наиболее оторванным от реальности. Он был настоящей одиночкой в нашей роте добровольцев. Джеймс Форд был так же единственным представителем своей нации, но его на его родном языке говорила большая часть планеты, Джеймс также свободно говорил по-французски — необычайно для американца.

На второй день новой недели каждый из нас получил по автомату FAMAS и полное боевое снаряжение, в том числе патронташ, каску, спальный мешок, непромокаемые плащи, большой ранец, маленький боевой ранец и кучу мелких предметов, за которые с того времени мы отвечали головой. Нам объяснили, наш самый верный друг, брат или жена, наш FAMAS, номер которого нужно было выизустить. В учениях или во время миссии автомат должен быть с нами на каждом шагу, даже ночью в спальном мешке. Старший сержант Халиль проверил экипировку каждого из нас и сказал, что через час мы отправляемся на ферму, где он и сержанты сделают из нас настоящих легионеров.

Нас посадили в три грузовика, так как нас было три боевые группы и отправили к настоящим испытаниям. Мы прибыли в известную ферму в около двух часов дня и хотя был конец октября, и в этой области осадки являются обычным делом, в тот момент солнце освещало несколько холмов, окружающих небольшое озеро. Картина была очень приятной и не имела ничего общего с угрозами и предупреждениями сержантов инструкторов.

В таком красивом месте можно было бы подготовить замечательный отдых, наслаждаясь природой, но, к сожалению, мы не уезжали в отпуск, а провести один из худших месяцев обучения в Легионе. За мою боевую группу отвечал капрал Буун, второй бы занялся капрал Мунителло и третьей — Пайетт.