Хороши в постели - Дженнифер Вайнер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вот только наше путешествие привело нас в чудесный мир одиноких ночей и магазинов для толстых, – проворчала я.
Доктор мне улыбнулся – очень уж обезоруживающе.
– Давайте на время забудем про толстых и тонких. Если вы, дамы, уже знаете, где сколько калорий и как должна выглядеть порция пасты, тогда, я уверен, вы имеете представление, что большинство диет не помогают. По крайней мере, в долгосрочной перспективе.
Тут-то он и завладел нашим вниманием. Верно, мы все пришли к такому же выводу (по большей части из личного горького опыта), но услышать из уст авторитетного человека, врача во главе программы по снижению веса… да это же граничило с ересью. Я почти ждала, что в конференц-зал сейчас ворвутся охранники, чтобы уволочь доктора на промывку мозгов.
– Я думаю, – продолжал он, – что нам всем повезет куда больше – и мы станем куда счастливей, – если вместо этого будем думать о маленьких изменениях в образе жизни. О мелочах, которые можем делать ежедневно и которые в долгосрочной перспективе не окажутся разрушительными. Если мы устремимся к лучшему здоровью, к принятию себя, а не к внешности как у Кортни…
Доктор глянул на меня, вопросительно вскинув брови.
– Кокс, – подсказала я. – Вернее, Кокс Аркетт. Она вышла замуж.
– Точно. Она самая. Забудьте о ней. Давайте сосредоточимся на достижимом. И обещаю, никто здесь не будет обращаться с вами, словно вы глупы, независимо от габаритов.
Я осталась невольно тронута его речью. В словах дока и правда был смысл. А что еще лучше – он не говорил с нами свысока. Это был… принципиально новый подход, честное слово.
Медсестричка напоследок одарила нас недовольным взглядом и поспешила прочь. Закрыв дверь, доктор сел за стол.
– Я хочу проделать с вами одно упражнение. – Он посмотрел на каждую по очереди. – У кого из вас бывает так, что вы едите, даже когда не испытывает голода?
Гробовая тишина. Я закрыла глаза. Заедание стресса. И эту лекцию мне тоже читали.
– Кто завтракает и потом, например, приходит на работу, а там коробка пончиков, и они такие вкусные на вид, что вы съедаете один просто потому, что они у вас под рукой?
Снова тишина.
– «Данкин донатс» или «Криспи крим»? – наконец спросила я.
Доктор поджал пухлые губы.
– Не думал об этом.
– А это имеет значение, – заметила я.
– «Данкин донатс», – обозначил доктор.
– Шоколадный? С джемом? В глазури, от которого кто-то из бухгалтерии оторвал половинку, а вторую оставил?
– У «Криспи крим» вкуснее, – вставила Бонни.
– Особенно теплые, – добавила Эстер.
Я облизнулась.
– Когда я последний раз ела пончики, – продолжила Эстер, – кто-то как раз принес их на работу, и я выбрала тот, что похож на бостонский пирог с кремом… такой, знаете, залитый шоколадом?
Мы закивали. Мы все знали, как опознать такой пончик с первого взгляда.
– А потом я откусила, и он оказался, – Эстер скривила губы, – лимонным.
– Фу, – ужаснулась Бонни. – Ненавижу лимонные!
– Ладно, – смеясь, заключил доктор. – Я вот к чему: пусть даже это лучшие пончики в мире. Ваш платонический идеал пончиковости. Но если вы уже позавтракали и, в сущности, не голодны, то, по-хорошему, вы должны быть в состоянии пройти мимо.
Мы на минуту задумались.
– Куда там, – наконец фыркнула Лили.
– Может, вам стоит попробовать говорить себе, что когда вы действительно проголодаетесь и если вам действительно захочется именно пончик, тогда можно пойти и взять один.
Мы снова задумались.
– Не-а, – не согласилась Лили. – Все равно сжую бесплатные пончики.
– И как понять, чего действительно хочешь? – спросила Бонни. – Ну, вот я… мне всегда хочется то, чего нельзя. Но, типа дайте мне пакетик мини-моркови, и я такая типа пф-ф.
– А ты не пробовала ее сварить и смять в пюре с имбирем и апельсиновой цедрой? – поинтересовалась Лили.
Бонни сморщила нос.
– Не люблю морковь, – подала голос Анита, – а вот мускатная тыква – совсем другое дело.
– Правда, это не овощ, – заметила я, – а крахмал.
– В смысле «не овощ»? – растерялась Анита.
– Крахмалосодержащий овощ. Как картофель. Я это узнала у «Весонаблюдателей».
– На курсе «Жир и клетчатка»? – уточнила Лили.
– Так, ладно! – вмешался доктор.
По глазам читалось, что неуемная трескотня пяти ветеранов диет «Весонаблюдателей», Дженни Крейг, Притикина, Аткинса и тому подобных начинала его доставать. А это уже не смешно.
– Давайте кое-что попробуем, – продолжил доктор.
Затем он прошел к двери и выключил свет. Конференц-зал погрузился в полумрак. Бонни хихикнула.
– Закройте глаза и попытайтесь понять, как вы себя чувствуете прямо сейчас. Вы голодны? Устали? Вам грустно, или весело, или тревожно? Постарайтесь сосредоточиться, а потом отделить физические ощущения от происходящего с вами в эмоциональном плане.
Мы послушно закрыли глаза.
– Анита?
– Я устала, – мгновенно отозвалась та.
– Бонни?
– Ох, наверное, устала. И, может, чуть-чуть голодная.
– А эмоционально? – не отстал доктор.
Бонни вздохнула.
– Тошнит от школы, – буркнула она. – Мне там говорят гадости.
Я глянула на нее украдкой. Бонни крепко жмурилась, лежащие на мешковатых джинсах руки сжались в кулаки. Очевидно, за те десять лет с тех пор, как я отмучилась, старшая школа не стала ни добрее, ни ласковей. Мне захотелось коснуться плеча Бонни. Сказать, что дальше будет лучше… правда, с учетом недавних событий в моей жизни, уверенности в этой максиме у меня поубавилось.
– Лили?
– Умираю с голоду, – быстро сказала та.
– А эмоционально?
– Э-э… в норме.
– Просто в норме? – уточнил доктор.
– Вечером покажут новую серию «Скорой помощи». Так что плохо быть точно не может.
– Эстер?
– Мне стыдно. – И она разрыдалась.
Я открыла глаза. Доктор вытащил из кармана маленькую упаковку бумажных салфеток и протянул их Эстер.
– Почему стыдно? – мягко спросил он.
Эстер слабо улыбнулась:
– Еще до начала я смотрела на пластиковую отбивную и думала, что выглядит же довольно вкусно.
Напряжение спало. Рассмеялись все, даже доктор. Эстер хлюпала носом и вытирала глаза.
– Не волнуйтесь, – успокоила ее Лили, – я думала ровно то же самое про кусочек масла на пищевой пирамиде.
Доктор кашлянул:
– И Кэндис?
– Кэнни, – поправила я.
– Как вы себя чувствуете?
Я закрыла глаза лишь на секунду и тут же увидела лицо Брюса, его карие глаза напротив моих. И Брюс говорил, что любит меня.
Я вперилась взглядом в доктора.
– У меня все хорошо, – ответила я, пусть это и не было правдой. – Все хорошо.
– Как прошло? – поинтересовалась Саманта.
В тот вечер мы бок о бок пыхтели на кардиотренажерах.
– Пока неплохо, – отозвалась я. – Препарат еще не дали. Но доктор, который ведет занятия,