Без шума и пыли - Анатолий Сарычев

– Она тебе житья не дает! Ревнуешь, что ли?

– Ну, ревную. Я, по-моему, женщина, и довольно молодая!

– Эммочка! Твои ножки произвели на меня неизгладимое впечатление! Я готов хоть сейчас тебе отдаться!

– Если нужна машина, бери «Запорожец» – он на ходу, пользуйся. Документы, ключи в бардачке. Там же пустая заполненная доверенность. У меня такое ощущение, что мы больше не увидимся. Кончаю болтать, открывается дверь, пришел мой благоверный.

– Звонила твоя пышная врачиха! Объяснялась тебе в любви, клялась в верности и перемывала мне кости, – спокойно пояснила Лариса, завернувшаяся в простыню.

– Откуда ты знаешь? – удивился Филарет, поворачиваясь к ней.

– Все бабы одинаковы. Обязательно хочется обгадить соперницу. Она по тебе сохнет, видно невооруженным глазом.

– Слушай! Я что, медом обмазан? Вы меня все подозреваете в изменах, постоянном прелюбодеянии! Какой-то Казанова городского разлива! – возмутился Филарет.

В глубине души ему было приятно оказаться предметом спора двух женщин.

– Иди мойся, сейчас будешь доказывать, что я не зря остановилась на тебе! После всех этих стрессов так хочется немного любви! Ты у нас такой в этом умелец! – Лариса сладко потянулась, обрисовав под простыней все свои притягательные выпуклости.

Приняв душ, он вернулся к ней.

– Тебе звонили два раза. Один раз противный дядька из ФСБ, а второй звонок какой-то блатной. Я поставила на громкую связь, и они оба оставили в памяти телефона сообщения, – доложила Лариса.

Голос Сергея Ивановича твердо сказал:

– Говорит полковник Федотов из ФСБ. Вам надо срочно явиться завтра, не позже десяти часов утра, в управление.

«Это навряд ли. У меня на завтра запланированы более важные дела. Вы там играете в шпионские игры, а у меня на завтра ограбление банка намечается!» – про себя ответил Филарет, включая вторую запись.

Говорил Лапа:

– Шеф! У нас проблемы! Это не телефонный разговор! Жду тебя на хате до восьми часов вечера! Потом сваливаю!

Взглянув на дисплей телефона, Филарет обнаружил, что у него в запасе осталось всего сорок пять минут.

– Извини, родная! Труба зовет! Дела требуют моего немедленного присутствия в городе. Завтрашняя операция под угрозой!

– Черт бы тебя побрал! Один раз решила расслабиться с любимым мужчиной, так его прямо сдернули с голой женщины! Ты обещал стишок, который ты мне написал…

– Пока одеваюсь, прочту. На большее, к сожалению, у меня времени нет, любимая! – говорил Филарет, распихивая по карманам документы, деньги.

– Это ты зимой написал? – спросила, обернувшись на лестнице, Лариса. Щеки ее покраснели от удовольствия.

– Только стеснялся тебе прочитать, – смутился доморощенный поэт, вылезая из люка.

– Стихи как нельзя к месту. Будем надеяться на то, что у нас будет завтра много времени не только читать стихи.

– Все будет, родная, сейчас пошел цейтнот.

– Я тебе на мобильник завтра позвоню без пятнадцати одиннадцать. Спрошу: это банк? Если все как договаривались, грубо ответь: крематорий.

– Договорились! Сейчас мальчики направо, девочки налево! – закончил разговор Филарет, открывая потайную дверь в гараже.

– Мне действительно надо налево. Я позвонила мужу и сказала, что сегодня ночую у мамы.

– Ты у меня умница! Надо всегда говорить правду!

Открыв дверь в конспиративной квартире, Филарет обнаружил перед собой Лапу, который виновато чесал голову, стоя в коридоре. Исподлобья посмотрев на Филарета, глупо ухмыльнулся.

– Давай рассказывай, что случилось, – приказал Филарет, закрывая за собой дверь.

– Короче, пошли мы в магазин взять пузырь в дорогу. Тут заскочили какие-то фраера, перо Чепцу в бок, и пошел жесткий базар: «Ты, говорит, козел, зачем мою сестру трахнул и бабки не отдал?» Чепец, не рассуждая, сразу ему в рыло, отнял нож, бутылкой второго фраера по голове, ну и пошла махаловка. Слава богу, что я не успел врубиться, а то и меня бы замели! Подскочила охрана, пушки наставили и повязали всех! Отмудохали всех прямо около кассы, теперь еще и в ментовке добавят, – закончил рассказ Лапа, повесив лохматую голову.

– С вами, ребята, не соскучишься, – сказал Филарет, внимательно осматривая своего наемного работника.

Легкая царапина на щеке и разбитые костяшки пальцев правой руки показывали, что собеседник, мягко говоря, рассказывает не всю правду.

Он в драке принимал активное участие, отсюда и легкие телесные повреждения.

– Это не самое страшное, что сегодня случилось! Самое ужасное, что Чепец в розыске! Если его накроют, то червонец ему светит! Если не повезет, то и строгача можно схлопотать или даже усиленный режим! Если можешь, помоги! Чепец – старый друган мой! С детства вместе корешим! Сегодня пятница, менты бухают, можно договориться! Сколько денег надо, отстегнем! У самих не хватит – кореша помогут! Ты местный, тебе и карты в руки!

– Как его фамилия, имя, отчество? – спросил Филарет, в раздумье теребя свой нос.

– Селиверстов Михаил Степанович, 1977 года рождения.

– Я тебя спрашиваю, по каким ксивам вы сюда приехали?

– Вот его ксива, – подал паспорт Лапа.

– Локшин Михаил Степанович, 1976 года рождения, – прочитал вслух Филарет и спросил: – У него в голове хоть одна извилина есть?

– Есть, наверное, – пригорюнился Лапа, всем своим видом показывая, что он сильно преувеличил умственные способности своего кореша.

– Если он назвался своей настоящей фамилией, то я ничего не смогу сделать. А если по этому паспорту, попробуем, но ничего не обещаю, – сказал Филарет, забирая мобильник Лапы. – Эммочка! Я не могу жить без тебя и хочу срочно увидеться, – как можно ласковее произнес Филарет, услышав знакомый голос санитарного врача.

– Что, твоя коза надоела и решил на меня перекинуться?

– Ты правильно поняла мой интерес к тебе, но есть еще одно неотложное дело. Это не телефонный разговор.

– Давай через дом увидимся, там и решим. Я буду через двадцать минут! – сказала Эмма.

– Жди меня в квартире! Ни шагу за порог! В какое отделение милиции его забрали? А черт, ты же города не знаешь! Это Кировский район! – крикнул на бегу Филарет, выскакивая из квартиры.