Книги онлайн и без регистрации » Романы » Правда по Виргинии - Мария Фашсе

Правда по Виргинии - Мария Фашсе

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 48
Перейти на страницу:

– Они не кажутся тебе эротическими, – улыбнулся Сантьяго и повел меня смотреть еще раз единственного Бэона, который был в музее.

Выйдя на улицу, мы вдохнули воздух, будто в музее нам запрещали дышать.

Мы практически не прикасались друг к другу, пока Сантьяго не остановил меня и не сказал приказным тоном: «Поцелуй меня».

Я, как ребенок, повисла у него на шее. Мы долго целовались, закрыв глаза. И тут я вспомнила о поцелуе Диего на центральной площади, о своих скрещенных руках.

– Кажется, ты стал больше, – сказала я. – Ты заставляешь меня чувствовать себя ребенком. Тебе нравятся дети?

– Нет, мне не нравятся дети. Мне нравятся симпатичные девушки, которые похожи на детей.

– Тебе не нравятся дети? Малыши?

– Нет, они мне не нравятся.

Мы продолжали гулять под полной луной, расположившейся посередине неба, как картина, которую кто-то нарисовал специально для нас. Но, однако, что-то произошло после того поцелуя с плаката Доено. Сантьяго пошел в телефонную будку позвонить. «Наверное, своей девушке», – подумала я и почувствовала, как кровь по венам начала течь быстрее и по телу пробежал холодок. Сейчас мы были похожи на любовников в последний день тайных каникул: немного разочарованные, немного надоевшие друг другу, жаждущие выполнить формальность, – пойти в постель последний раз – и закрыть вопрос. Он был похож на мужчину из такой пары. Я успела заметить, что он отвернулся, чтобы я не могла понять, что он говорит. Мы даже еще не поужинали.

Мы проснулись где-то на рассвете. Сантьяго прижал меня к себе. Он ласкал мои плечи, талию, бедра, будто лепил форму. Один аргентинский скульптор делал что-то похожее с картинами Макса Эрнста, эта техника называлась «отливка». Я чувствовала его тело всем своим телом: жесткое «и мягкое одновременно. Его кожа имела текстуру упаковочной бумаги, лепестков мака; словно он постарел с того последнего раза в Париже, хоть это и было всего лишь несколько месяцев назад; даже черты его лица немного изменились.

– Уходи, нам лучше распрощаться сейчас, – сказала я и поцеловала его, чтобы избежать его взгляда. Я всегда целовала его, когда он на меня смотрел. Но дело было в расстоянии: когда мы лежали на одной подушке, так близко друг к другу, что наши ресницы соприкасались, меня не смущал его взгляд. Я отодвинулась от него.

– И что ты собираешься делать до завтра? – спросил он.

– Ничего. Не знаю. Но лучше уходи.

– Мы бы могли остаться здесь, в этой кровати, до завтра.

– Без еды? – сказала я, но я не собиралась это говорить. Я хотела спросить, почему только до завтра, почему не навсегда. «Он не любит детей, – подумала я. – Он не захочет остаться навсегда».

– Мы будем есть друг друга, – сказал он и легонько укусил меня за плечо.

Я улыбнулась. Я не могла видеть себя в зеркале, но была уверена, что улыбка вышла очень грустной.

Я бы не удивилась, увидев крылья, когда он повернулся ко мне спиной. Я надела ночную сорочку и попрощалась с ним у дверей номера. Открыла и закрыла рот, так ничего и не сказав.

– Что? Что ты хотела мне сказать?

– Что этим вечером мы не пойдем танцевать.

Мы поцеловались. Поцелуй получился долгий и трогательный, словно мы оба думали о том, что больше никогда не встретимся, но никто не хотел говорить это вслух. В тишине был слышен только шум лифта, который то поднимался, то опускался. Я так и не увидела ни одного тореро.

Сантьяго скрылся за металлическими дверьми.

Я посмотрела на ногти на ногах: я накрасила их красным лаком специально для Сантьяго; красный хорошо сочетался с ковровой дорожкой в коридоре. М-риэл Хемингуэй никогда бы не покрасила ногти на ногах в красный цвет.

ДИЕГО

1

Его звали Диего Ринальди. Он изучал историю. Мы не встречались ни на одной из лекций. Я увидела его проходящим мимо, увидела его кожаные сандалии. «Аргентинец», – подумала я. Я никогда его раньше не видела; должно быть, он приехал по обмену только в этом семестре. За границей я избегала аргентинцев – да и в Аргентине тоже, – я сама себя убедила держаться в стороне, может быть, я бы могла сойти за француженку, испанку или итальянку и избежать этого патриотического общества аргентинцев за границей.

– Привет, – сказал Диего.

Я стояла у афиш. Возможно, он долго рассматривал меня перед тем, как подойти.

– Ты аргентинка, – сказал он. Он внимательно посмотрел на мои очки, словно они имели отношение к моей национальности. – Диего.

Он не поцеловал меня и даже не протянул руку, как это делают французы; казалось, он забыл, как здороваются в Буэнос-Айресе.

Я продолжала записывать расписание фильмов к себе в записную книжку, но он не двигался с места:

– Я приглашаю тебя пообедать к марокканцам. Еще с нами пойдет Николас, перуанец с факультета французской литературы. Я тебя жду в восемь в вестибюле общежития. Договорились?

– Хорошо. Спасибо, – ответила я и пошла перед лекцией выпить кофе из автомата.

Какой перуанец? Он учился на моем факультете?

2

В Шамбери марокканец приготовил для меня хлебный суп. В тот вечер шел дождь, и выходные тянулись очень долго. Почти все уехали к своим семьям, а остальные катались на лыжах. В общежитии совсем нечего было делать, кроме как есть у того марокканца хлебный суп. Он мне нравился больше, чем этот, который мы ели сейчас из серебряной посуды, сидя на подушках.

У Диего не было живота, даже в этой позе не образовывались складки. Было очень неудобно есть, сидя на подушках, но он, похоже, всегда так ел.

Вошел мужчина с тремя сильно накрашенными женщинами. Но, в общем, все эти женщины были хорошо одеты. Мне едва хватило времени отнести книги в комнату; когда я вернулась в университет, уже было восемь, и Диего с перуанцем ждали меня в холле. Я почти никогда не носила джинсы, но именно в тот день я их надела. Я натянула свитер, чтобы он закрыл мою отсутствующую талию. Официант принес блюда.

У Диего был красивый профиль. Мне понравилось, как официант наливал нам чай из чайника на расстоянии метра от чашек; казалось, что он поливает цветок, вода попадала точно в центр чашки, ни одной капли не упало мимо. Я бы так никогда не смогла.

– Тебе нравится хлебный суп? – Диего наклонился, чтобы спросить меня.

Я кивнула. Он был примерно одного возраста с Сантьяго. Почему он разговаривает со мной, будто мне пять лет?

– Хорошо, по крайней мере, ты будешь вспоминать обо мне, когда будешь его есть.

Я попросила сахар к чаю, и Диего улыбнулся, словно я попросила соду или лед для вина.

Почему я должна вспоминать о нем? В любом случае, я буду вспоминать этот мятный чай, он гораздо вкуснее, чем у марокканца в общежитии.

1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 48
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?