Дневник историка (2015–2018) - Валентин Валентинович Шелохаев

последствиями. Поэтому сбрасывать со счетов историю политических партий в 1917 г., как предлагают мои оппоненты, представляется более чем неблагоразумным. Еще раз хочу подчеркнуть, что политические партии являлись «мозговым центром» революции 1917 г.

В СМИ продолжается обсуждение результатов голосования в Англии. Вчера в Турции произошел очередной террористический акт. В международном аэропорту Стамбула подорвали себя несколько смертников. В результате этой акции погибло более 40 человек, более 200 ранено. Турецким властям уже давно пора прекратить прямую или косвенную поддержку террористических игиловских организаций. После личного письма Эрдогана Путину с извинениями за сбитый самолет состоялись телефонные переговоры между президентами России и Турции. Судя по тем поручениям правительству, которые дал Путин, все прежние санкции в отношении Турции должны быть сняты в полном объеме.

Сегодня в гости на короткое время приезжали Стас и внуки. После обеда Стас с Ваней пошли в кино, а мы с Федором домой. Федор спел песню, с которой выступал на корабле. После возвращения из кино Вани они ту же песню исполнили вместе. За июнь оба подросли. В ближайшее время собираются на дачу.

30 июня

Возвращаюсь к вчерашней записи, ибо вопрос о революции 1917 г. не может решаться путем утверждений типа: надо исходить из концепции Фуко. Школьнику ясно, что революция является сложносоставным историческим процессом, первопричины которого могут накапливаться в течение продолжительного времени. Если же существующая власть оказывается неспособной вовремя провести объективно назревшие в стране преобразования, то рано или поздно свои решения предложат другие общественно-политические силы, каждая из которых, разумеется, будет преследовать свои собственные интересы. В России начиная с середины ХVIII века, стали формироваться несколько моделей выхода из кризисных ситуаций, которые уже в начале ХХ века были представлены в программах соответствующих политических партий.

Едва ли нужно специально доказывать, что изменения происходят сначала в умах, прежде чем они перейдут в конкретные действия. Идеологами и политиками различных политических партий еще в конце ХIХ – начале ХХ века были разработаны и предложены общественному вниманию разные модели вывода страны из кризисной ситуации. Необходимость назревших перемен, естественно, ощущала и власть во главе с монархом. Напомню, что сразу же после поражения России в Крымской войне верховная власть приступила к важным реформам, которые, к сожалению, реализовывались в неполном объеме и с существенными отличиями от их первоначальных замыслов. Подобный курс реализации реформ «сверху» привел не к эволюционному «рассасыванию» противоречий, а их накоплению, переплетению нерешенных старых с новыми проблемами, что уже само по себе делало ситуацию взрывоопасной. Революция 1905–1907 гг. со всей очевидностью обнажила весь комплекс противоречий, вынудила власть пойти на реформирование политической системы. Предложенная российскому обществу масштабная программа преобразований давала власти реальный шанс выйти из системного кризиса эволюционным путем. Следует признать, что до Первой мировой войны власти удалось добиться весьма позитивных результатов. Однако нельзя забывать и другого, что по мере политической стабилизации в стране комплексная столыпинская программа преобразования России стала фрагментироваться на отдельные, хотя и важные части, утрачивая свой целостный первоначальный замысел. Так, существенную часть важнейших базовых преобразований в области управления и самоуправления П. А. Столыпин под давлением консервативных сил, поддержанных императором, вынужден был изъять из представительных учреждений и передать на «доработку» в Совет по делам местного хозяйства, часть была возвращена на «переработку» в соответствующие министерства и ведомства.

Нельзя сбрасывать со счетов и медлительность работы законодательных учреждений. В результате, с одной стороны, прежнее единство столыпинской программы постепенно распадалось, а с другой – принятие важных законов (например, аграрного и рабочего) растягивалось на ряд лет. Подавляющее большинство правительственных реформ осуществлялось в порядке ст. 87 Основных законов, т. е. без их одобрения законодательными учреждениями. После убийства премьер-министра П. А. Столыпина, который являлся подлинным «мотором» эволюционной перестройки России в соответствии с вызовами времени, намечаемая им программа реформ окончательно фрагментировалась, утратив свой первоначальный творческий потенциал.

Первая мировая война с предельной ясностью и очевидностью не только для интеллектуалов, но и для подавляющей массы населения страны обнажила пороки «обновленной» (но до конца так и не реформированной) политической системы, ее неэффективность в экстремальных условиях войны. Война выявила и «ножницы» между отраслями народного хозяйства, остроту противостояния между различными социальными стратами российского общества по всему комплексу проблем (правовых, экономических, социальных, национальных, конфессиональных). Базовые объективные противоречия не могли не отразиться на накале борьбы между различными политическими партиями и движениями, каждое их которых намеревалось воспользоваться сложившейся в стране кризисной ситуацией, извлечь из нее соответствующие политические дивиденды.

Важно подчеркнуть, что к 1917 г. в России был, образно говоря, накоплен «горючий материал», который мог в любой момент вспыхнуть и превратиться в грандиозный революционный пожар, моментально охвативший всю страну. Характерно, что одни общественно-политические силы предпринимали попытки этот пожар локализовать и потушить, а другие, наоборот, его активно раздували. В революционном горниле стремительно «сгорела» старая монархическая власть, и мало кто хотел ее спасти, шло переформатирование политических партий и движений (одни из них навсегда покинули политическую арену, другие стали «перекрашиваться» в ранее не свойственный им цвет). Экстремальная ситуация заставила партийных лидеров корректировать свои идеологические и программные установки, перестраивать прежний тактический курс. Иными словами, революция 1917 г. стимулировала работу партийных «мозговых центров» их агитационно-пропагандистского аппарата, перед которым была поставлена задача масштабного воздействия на массовое сознание. Естественно, революция обострила конкуренцию между политическими партиями в их борьбе за массы. Для 1917 г. характерен стремительный рост численного состава партийных организаций, который стал еще более разношерстным. Расширяясь, каждая партия стремилась охватить все больше социальных слоев и групп, привлечь их на свою сторону, чтобы в случае необходимости использовать их силу для решения собственных целевых установок. Разумеется, в ходе революции 1917 г. все без исключения партии (в большей или меньшей мере) пользовались изощренными приемами политической и социальной демагогии, не скупились на заведомо невыполнимые обещания. Одновременно со стороны политических партий отчетливо проявилась тенденция (в большей или меньше мере) к мимикрии в той социальной среде, в которой они в данный момент вели пропаганду и агитацию. По-разному заканчивались попытки политических партий канализировать массовые движения в выгодном им направлении. Как правило, выигрывали те партии, которые шли навстречу максималистским требованиям масс, заигрывали с ними. Если, например, кадеты вели работу в массах с целью разъяснения им практической невозможности удовлетворить их запросы, то леворадикальные партии не скупились на обещания. В результате либералы свою борьбу за массы проиграли, о чем свидетельствовали выборы в Учредительное собрание. Однако даже победа на выборах в Учредительное собрание не могла спасти умеренные партии от разгрома их большевиками. Дело в том, что помимо леворадикальных политических