Дом - Ольга Сонина

Расставив все на столике перед диваном, я потянула на себя одеяло. Он придержал его.

— я сам.

— вы что трехлетний ребенок? Я сам, я сам…. — вздохнула, раз-другой, отпустила край ткани, — Хотите сами, пожалуйста…

Фыркнула и отступила. Села напротив скрестив ноги и руки, и уставилась на него недобро, как мне казалось. Он глянул на меня исподлобья, уголок рта его дернулся, более никаких эмоций. Сев поудобней, стал разматывать повязку. Это было долгое занятие. Раздражающее занятие. Да терпения и терпимости во мне осталось очень мало.

Может, стоит выспаться?

— может ножницами? В бинтах дефицита нет, — не выдержала.

— вы старались, — просто сказал он.

Нет, определенно этот фрукт меня бесит. Я соскочила с дивана и, схватив в руки ножницы, опустилась перед ним. Понятливость у него становилась все лучше. Похвально. Он быстро убрал руки, позволив мне разрезать часть повязки, а часть что прилипла к ране снять с помощью перекиси.

Не думаю что ему понравилось то, что он увидел. Хотя рана выглядела намного лучше, чем ночью. Словно прошло как минимум дня три, а не несколько часов.

— ночью она была хуже, — рассматривая ее, сказала я, склонившись к его бедру, — давайте перевяжем. А потом посмотрим что с остальными. На боку и руках. Хорошо?

Он не ответил. Просто послушно подставлял нужные части своего тела. Еще более внимательно осмотрел начавшую затягиваться рану на боку с тремя швами, которые для меня были самым страшным кошмаром прошедшей ночи. Даже сейчас глядя на них я дрожала. Но под пытливым взглядом мужчины взяла себя в руки и сделала перевязку. Как могла. Руки тоже выглядели значительно лучше, но горячее тело мужчины не давало покоя, поэтому я стала настаивать на жаропонижающем. Долго объясняла что это. Даже предложила выпить вместе с ним таблетку, чтобы он не сомневался, что это не яд. Он внимательно выслушал меня и безропотно выпил ее. Взгляд его терял ясность и становился осоловелым. Он устал.

— вы устали, давайте вы поспите, а я съезжу в магазин пока. Ладно? Домовики присмотрят за… вами…. И Домом. Попить если захотите, поесть… или еще что обращайтесь к ним.

Он все так же ровно смотрел на меня. Без эмоций. Просто смотрел. И я уже было стала сомневаться в его разумности.

— хорошо, — снизошел до ответа.

— вот и славно. Спите. Должно полегчать. Я скоро. Федя, Лия, за мной!

Дебоширы и тунеядцы вышли за мной следом. Лия вся сникла и прятала глаза, Федя обнимал ее за плечи.

— пациента не обижать. Не бить. Не хочу найти тут… хочу, чтобы порядок был. Лия, спасибо за заботу и защиту и извини, что так вышло.

Домовушка расцвела на глазах. Заулыбалась и засверкала глазищами.

— я за продуктами. И хоть что-нибудь из одежды возьму. Ему явно не по себе в таком виде. Да и я раскромсала его одежду. Должна теперь. Где, кстати, его китель. Я в химчистку его сдам.

— я его уже почистила. Сохнет на чердаке.

— но там же пыльно.

— уже нет.

— ладно, хорошо. Я пошла. Дайте ему поспать и больше не пугайте. Быстрее поправится, быстрее вернется туда, откуда пришел.

Последнее я сказала шепотом, чтобы слышали только домовики.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Когда я вернулась груженая как верблюд домой, в Доме был мир и покой. Наш пациент спал, домовики суетились по дому. Бодро сообщили. Что попросили дом ограничить сферу передвижения мужчины. Он согласился, но сие не понадобилось. Тот уснул как только я вышла из дома и не просыпался больше.

Пошла проверить гостя. Жар больше не изводил его тело. Он закутался в одеяло и спал. Я сложила перед ним на столике стопкой толстовку с замком серого цвета, такого же цвета штаны, черную футболку, упаковку белья и носков. Надеюсь, угадала с размером. Рядом большое банное полотенце и средства личной гигиены в паке. Вроде бы ничего не забыла.

Пока он спал, я занялась готовкой, отправив домовиков заниматься вторым этажом. Ведь мне все еще на него нельзя. Там много вредностей. И как я в них не наступила, когда в первый раз гуляла по дому? Удивительно. Чистое везение.

Сварила суп, запекла мясо, нарезала салат. Эту привычку не искоренить….

Мысли потекли в неправильном направлении. Зашли туда куда нельзя. Туда где стоит табличка опасно. Мир поблек вокруг. На душе непогода. Такая же, как и на улице. Снова льет дождь.

Я стояла у окна и смотрела, как капли стекают по нему, как их блики высвечивает люстра. Стояла и по маленькому глоточку отпивала обжигающий кофе. Когда в холле послышались тихие шаги. Наш раненый встал. Прошел в ванную комнату, тихо прикрыл дверь. Через некоторое время оттуда послышался шум льющейся воды.

Я впитывала звуки льющейся в ванной комнате воды и дождя как губка. Ощущая какое-то извращенное удовольствие от этого. Постепенно успокаивая внутренний шторм и придя к выводу, я все еще не пережила расставание. Мне все еще больно.

От грустных размышлений отвлек сигнал духовки, возвещавшей, что мясо готово. Очень вовремя.

Когда я накрывала на стол, наш гость появился на кухне. Встал в дверях и вновь просто смотрел. На этот раз не вызывая во мне бури эмоций и раздражения. Я слишком устала.

Когда я ставила кружки с травяным чаем для домовых на стол, он все-таки приблизился.

— спасибо, — кивнул на одежду на себе, которая, кстати, была ему в пору.

— не за что. К сожалению, я испортила вашу одежду. Остались целы только ваши сапоги и китель. Это все что я могла найти, ориентируясь на глаз.

— это было необходимо в тот момент, думаю.

— Присаживайтесь за стол. Вам нужно покушать. Кофе или чай?

— что? — спросил он, спустя минуту, на которую снова словно «завис».

— что вам хочется? Чай или кофе? — повторила я.

Он долго смотрел на меня нечитаемым взглядом. Я даже немного смутилась.

— просто пить. Что-нибудь, пожалуйста, — ответил ровно, словно диктор телевидения.

— хорошо, — улыбнулась ему и развернулась спиной, чувствуя, как он все еще смотрит на меня.

Сделаю ему ромашковый чай. Он полезный. И себе пожалуй…. Говорят, он на нервы действует благотворно. Пока делала его, все время чувствовала его взгляд. Он следил за мной пристально, за каждым движением.