Эргоном: Час ассасина - Михаил Ежов

— Не хочу снова тебя перебивать, но кто не рискует, тот стоит на месте. Вы рискнули, когда перешли ко мне на службу. Я — когда вас взял. Так что не стоит об этом. Риск — дело благородное. Всё, тема закрыта. Я рассчитываю в ближайшее время заняться выманиванием аль-гуля, так что будьте наготове. Вы можете понадобиться в любой момент.

Глава 31

Оставив инженеров и мастеров демонтировать клетку, часть которой должны были остаться в замке, пока не придётся их собрать или перевезти туда, где состоится встреча с Алим-Д’ааханом, я отправился к Пешковым. Им предстояло поучаствовать ещё в одной маленькой операции с использованием иллюзии.

Девчонки встретили меня радостно. Младшая кинулась на шею, но не допрыгнула и повисла, обхватив за талию. Старшая явно была не прочь повторить её попытку, но стеснялась. Всё-таки, она «большая», и вести себя, как ребёнок, ей не к лицу.

Шушики оживились, но остались на диване, где лежали в «гнезде» из пледов и подушек.

— Ваша Милость, вы очень давно нас не навещали! — укоризненно заявила Арина, задрав голову и глядя на меня снизу вверх. — У вас было много дел, да?

— Очень много. Но я выкроил время, чтобы вас повидать. Вы, наверное, тут скучаете?

— Ужасно! Можно нам куда-нибудь съездить? Пожа-а-алуйста! А то мы с ума сойдём!

Арина, наконец, отпустила меня и отступила на шаг. Глаша сделала книксен. Вид у неё был смущённый. Похоже, детская влюблённость ещё не прошла.

— Ты играла на пианино? — спросил я её.

— Немного.

— Что за произведение?

— «К Элизе». Это Бетховен. Я нашла в библиотеке сборник нот и разучиваю потихоньку.

— А мне приходится слушать эту нудятину! — тут же нажаловалась Арина. — Уже просто невыносимо.

— Я бы послушал. Ты не против? — обратился я к мелкой.

Та демонстративно вздохнула.

— Только если вам действительно очень хочется…

— Очень.

Я сел на диван, и Арина бесцеремонно пристроилась рядом, взяв меня за руку. Всё-таки, дети есть дети. К какому бы обществу не принадлежали. Бесцеремонность, которая вызвала бы раздражение и неприязнь со стороны взрослого человека, в них кажется очаровательной.

— Но я недавно начала, — сказала Глаша. — У меня пока плохо получается.

— Ничего. Это неважно. Мне хочется послушать. Это моё любимое произведение. Сыграешь для меня?

Чуть помедлив, девочка кивнула и села за рояль. Её руки на несколько секунд замерли над клавишами, взгляд впился в ноты, а затем она заиграла. Неуверенно и не особо чисто, но очень старательно.

Я слушал сначала рассеянно, однако постепенно звуки проникли в меня, и внутри зазвучала мелодия, которую я сотни раз слышал в детстве.

Отец был преподавателем по классу фортепиано, к нему приходили ученики, которые играли «К Элизе» целыми вечерами. А когда они уходили, он сам садился за рояль и показывал мне, как надо это делать. Тогда я испытывал к произведению Бетховена чувства, схожие с теми, которые описала Арина. Но потом многое отдал бы за то, чтобы ещё хоть раз услышать, как отец играет эту чудесную, проникновенную композицию. И сейчас мне казалось, что в ушах звучит не то, что извлекают из инструмента неловкие детские пальчики, а та самая мелодия, которой наполнял дом отец.

Глаша закончила, а я ещё почти минуту сидел, перенесшись в другой мир и иное время.

— Ваша Милость? — осторожно окликнула она меня. — Вам не понравилось?

— Это было великолепно, — ответил я почему-то дрогнувшим голосом. Мои слова адресовались не ей, а давно умершему отцу. Но девочка просияла. — Ты чудесно сыграла, — сказал я. — У тебя талант.

— Лучше бы у Глашки был талант к рисованию! — капризно вставила Арина. — Ваша Милость, хотите посмотреть, какую иллюзию мы научились делать за это время?

— Не зря тренировались, — добавила Глаша. — Вы будете довольны.

— Конечно. Давайте.

Надо сказать, девчонки меня приятно удивили. Им удалось отработать безупречные иллюзии, подвижные и, главное, они научились долго их держать. Сначала я наблюдал за сестрой Авинова, которая ходила, двигала руками и вообще вела себя, как живая. А затем мне показали несколько полов, которые должны были замаскировать клетку.

— Мы можем создать любой! — гордо заявила Глаша. — Абсолютно. Даже тот, который увидели впервые. Если рисунок не слишком сложный, конечно, — добавила она тут же.

— Учту. А замаскировать пару человек в комнате сумеете?

— Легко! — кивнула Арина.

— Одновременно с полом или этой тётей? — спросила Глаша.

— Допустим, да.

— Нет, это слишком, — сказала девочка. — Больше двух иллюзий нам не удержать. Даже и это уже довольно сложно.

— Она права, — нехотя согласилась Арина.

— Больше двух и не нужно. Отработайте пол и маскировку. А тётя пусть будет сама по себе.

Мои слова обрадовали Пешковых. Арина принялась рассказывать о жизни шушиков. Те чувствовали себя прекрасно, хорошо кушали, спали и вели активный образ жизни — благодаря девчонкам, не дававшим им покоя. Приходил ветеринар, которого вызвал дворецкий. Осмотрел животных и заверил маленьких хозяек, что шушики в полном порядке. Только сделал мелкому прививки. Арина утверждала, что тот совсем не боялся, и больно ему не было.

— Хотите погладить? — предложила она, протягивая мне щенка. — Он совсем ласковый.

Я взял шушика на руки и почесал между ушами. Тот зажмурился и довольно заурчал.

— Вы ему нравитесь! — шепнула Арина.

Мать мелкого сначала настороженно наблюдала, но затем успокоилась и прилегла, слегка помахивая хвостиком.

— Вы хотите, чтобы мы создали ещё какую-нибудь иллюзию? — спросила вдруг Глаша.

Хороший вопрос.

Шёл я сюда именно за этим. Мне надо убедить владельца завода военной оптики не выделываться и не набивать цену. Для этого пригодился бы маленький спектакль, вернее, иллюзия, изображающая, как одну из его любимых малюток постигает смерть. Уверен, это мигом вправило бы Викулову мозги, и пакет акций оказался бы в моём кармане. И Пешковым ничего не стоило бы сделать это. Да, поступить так было бы проще всего…

— Нет, я просто зашёл вас навестить. Ну, и шушиков повидать. Как говорил один писатель, мы в ответе за тех, кого приручили.

— Что за писатель? — тут же заинтересовалась Арина. — Как его зовут? У вас есть его книги?

— Честно говоря, не знаю. То есть, не помню. Можно поискать, если хочешь.

— Да-да! Вы нам почитаете?

— Арина! — укоризненно произнесла Глаша. — Господину барону некогда. У него полно дел.

— Если найдём — почитаю, — сказал я, перекладывая шушика на диван поближе к матери. — Ну, что, в библиотеку? Кто найдёт книгу, тому приз!

Глава 32

По идее, если, кроме меня, желающих приобрести оптический завод нет, то и беспокоиться не о чем. И суетиться не нужно. Даже наоборот — лучше отойти и подождать, пока Викулов испугается, что его акции вообще никто не купит. Но приглядывать за ним всё равно стоит: вдруг, и правда, объявится конкурент.

Об этом я думал, пока девчонки искали на полках книгу. Наконец, Глаша издала торжествующий возглас и подняла над собой старое издание «Маленького принца».

— Нашла! Это же она⁈

Спрыгнув с табуретки, девочка кинулась ко мне. Арина присоединилась к ней через пару мгновений — как только спустилась с лестницы на колёсиках, которые используют, чтобы добираться до верхних полок.

Мы расположились на диване с полосатой обивкой. Пешковы устроились по обе стороны от меня. Прикинув, что книжка не слишком толстая, и времени на неё уйдёт немного, я начал читать. Это было издание с рисунками автора. Не такое, как у меня в детстве, но похожее — с крупным шрифтом и большими, яркими иллюстрациями.

В какой-то момент я понял, что текст не так уж короток, и лучше разделить чтение на две части. Но услышав об этом, девчонки заявили, что справятся сами. Оставив им книгу, я отправился в кабинет. У меня была назначена встреча со Свечкиным. Начальник разведки докладывал о том, что удалось собрать на моего нынешнего главного врага — барона Лукьянова. Я слушал, делая в блокноте пометки. Кратко записывал то, что казалось интересным. Затем из этого следовало выбрать пару наиболее перспективных вариантов. Когда Свечкин замолчал, я просмотрел свои записи и поставил галочку возле строки, где были записаны сведения о любимой