Одиссея крейсера "Варяг". Чемульпо-Владивосток - Александр Чернов

Никаких особых повреждений, разнесена подшкиперская и вырвана клюзовая скоба с расклепанной якорной цепью. Весь эффект скорее моральный. Для всех, кроме троих раненых, что некстати оказались на баке в этот момент. Но все равно неприятно, когда в твой корабль попадают.

Тем временем артиллеристы «Нийтаки» по прежнему вели огонь с запредельной скорострельностью и минимальными, по причине отсутствия корректировки, результатами, напоминая Рудневу их визави с «Варяга» в оставленной им реальности.

«Акаси» с «Такачихо» еще не достигли дистанции действенной стрельбы, но, торопясь поучаствовать в празднике жизни или, вернее, смерти, тоже открыли огонь…

Проходя по траверзу «Асамы», «Варяг» выплюнул две торпеды из аппаратов правого борта. Залпом, за отсутствием на борту старшего минного офицера, управлял чуть ли не насильно снятый с «Корейца» старший офицер Анатолий Николаевич Засухин, ему помогал мичман Эйлер, младший минный офицер, совсем недавно выпустившийся из Морского корпуса. Как обычно, минеры при пуске из аппарата, установленного в корабельной церкви, пробормотали: «С Богом!», а те, что стреляли из кают-компании, проводили мину напутствием: «За здоровьечко!»

Какая из торпед, божественная или алкогольная, на пределе дистанции все же дошла до «Асамы», а какая затонула на полдороге, определить не удастся уже никому. Но вот эффект от попадания получился несколько неожиданный…

Всю реальную русско-японскую войну восьмерка японских броненосных крейсеров проходила с пороховой бочкой в башнях главного калибра в виде нескольких десятков снарядов. Такое решение было принято конструкторами для повышения скорострельности в начале боя, на чем настаивали заказчики, исходя из опыта войны с Китаем. И оно было бы не слишком опасно, пользуйся японцы и дальше родными английскими боеприпасами.

Черный порох внутри британских снарядов – штука, ко вторичным детонациям достаточно не склонная. Зато шимоза на которую стал переходить японский флот в конце XIX века, будучи пикриновой кислотой посредственной очистки, при большей фугасности особой стойкостью не отличалась. Ее стабильности еще кое-как хватало на то, чтобы собственные боеприпасы не разнесли в клочья башню вместе с расчетом при попадании русских снарядов в ее толстую вертикальную броню. Но вот взрыва торпеды на более тонкой крыше башни для их трепетной шимозной натуры оказалось чересчур. На «Варяге» так и не поняли, что именно грохнуло на «Асаме», потому что для торпеды взрыв смотрелся слишком уж эффектно, а для общей детонации зарядных и снарядных погребов все же скромновато…[35]

По мере сближения шансы на нанесение друг другу повреждений у «Варяга» и его двух наиболее грозных оппонентов увеличивались. Но первую серьезную кровь «Варягу» пустили не «Нийтака» с «Нанивой», а практически уже списанный Рудневым со счетов «Чиода». Поняв, что противник его игнорирует, и видя полную беспомощность своей артиллерии при стрельбе на циркуляциях переменного радиуса и направления, выписываемых крейсером из-за заклиненного руля, командир Мураками отдал беспрецедентный в боевой обстановке приказ: «Стоп машины!» Кровь моряков «Асамы» требовала мести!

После того, как «Варяг» перестал постоянно выскальзывать из прицелов, артиллеристы «Чиоды» добились наконец попадания. Неудивительно, они находились в наилучшей позиции – «Варяг» как раз проходил по траверзу менее чем в двадцати кабельтовых от нее. Их корабль не обстреливался (спорадический, без особой корректировки, огонь 75-миллиметровок «Варяга» не в счет), а, остановившись, представлял собой весьма устойчивую платформу для стрельбы.

120-миллиметровый снаряд с «Чиоды» взорвался при попадании в борт, прошив насквозь сетку с койками (все же эта импровизированная мера защиты давала не больше половины шансов на успех), образовав надводную пробоину и перемолов в пыль пару тонн кардифа. Под истошный визг осколков в носовую кочегарку хлынули клубы дыма и угольной пыли из горловины ямы, которую пришлось быстро задраить двум кочегарам, мгновенно сменившим расу и превратившимся в чернокожих. Не смертельно, но на нервы действует. Вернее, не смертельно для корабля, а тот, кому не повезло получить в голову осколок снаряда или кусок угля с полкило весом, вряд ли смог бы выразить свое мнение на этот счет. После боя надо будет озаботиться заделкой пробоины, она хоть и надводная, но на ходу и при волнении ее может заливать.

Только теперь Руднев понял, что полностью игнорировать вражеский корабль, даже находившийся в таком плачевном состоянии, как «Чиода», нельзя было категорически. Но и отвлекать только что пристрелявшихся по «Наниве» артиллеристов тоже не хотелось. Впрочем, если чуть довернуть влево, «Чиода» попадал в сектора обстрела двух кормовых шестидюймовок. Если их наведением займутся с кормового дальномерного поста, то японцу придется больше бегать, чем думать о стрельбе по «Варягу»!

Через минуту огонь кормового плутонга мичмана Балка дал понять каперангу Мураками, что для корабля стоять на поле боя – это не только проявление неуважения к противнику, но и чрезмерное упрощение наводки для его артиллеристов. С третьего залпа накрытие, с пятого попадание в борт. Из офицерских кают потянуло дымком. К тому моменту команда «Полный вперед!» уже достигла машинного отделения, и «Чиода» снова заковылял к берегу, неуклюже рыская на курсе то вправо, то влево, в зависимости от того, какой машине прибавляли оборотов. Вскоре второй шестидюймовый снаряд с «Варяга» разорвался, снеся «Чиоде» трубу и отперфорировав дефлекторы вентиляторов, а третий, прошив бронепояс прямо по ватерлинии, взорвался в угольной яме.

Едва различая даже корму своего крейсера из-за окутавшего мостик дыма, Мураками решил, что он еще легко отделался, но больше так дразнить богов не стоит. Очевидно, подготовка артиллеристов «Варяга» получше, чем на его корабле, постоянно прозябавшем на стационерной службе и не имевшем нормальных учений со стрельбой больше года. Смерти ни он, ни его моряки не боятся, но умирать надо с толком. А без толку подставляться под огонь не стоит. Постреляем на циркуляции. Не так эффективно, но еще пару удачных попаданий шестидюймовых снарядов «Чиода» может просто не пережить. Затоплены три отсека, переборки текут, как дуршлаг, и держатся больше на честном слове – кораблю-то уже больше пятнадцати лет. Надо думать, как доковылять до рейда Чемульпо и заняться ремонтом, да и команду «Асамы» принять на борт.

С этими грустными мыслями командир «Чиоды» начал разворот машинами в сторону Чемульпо. Не сойти с этого фарватера без руля достаточно сложно, пусть стрельбой занимается старший артиллерист. Останавливаться, кроме как для подбора шлюпок с «Асамы», командир крейсера больше не собирался. По большому счету, выбив в одиночку «Корейца», он свою часть работы уже сделал…