Шампанское с того света - Ирина Хрусталева

— Ладно, так и быть, уговорили, — притворно вздохнул тот, уселся за стол напротив девушек и подпер щеки кулаками. — Расскажу все, что знаю, и даже то, чего не знаю, но о чем догадываюсь. Я весь внимание, очаровательные детективы, допрашивайте. Только, умоляю, не пытайте, я очень нежный и до ужаса боюсь боли, — состроил он комично испуганную гримасу.

Две новоиспеченные сыщицы старательно терпели, но, глядя на уморительную мимику Виктора, не выдержали и расхохотались. Отсмеявшись, Галина уже серьезно посмотрела на молодого человека и проговорила:

— Ну, а теперь поговорим о деле, Виктор.

— Давайте, — тут же согласился тот. — Задавайте вопросы, которые вас интересуют, а я отвечу, если смогу.

— Нас интересует странное заявление Анфисы. Что вы думаете по этому поводу?

— В тот день, когда она сделала это заявление, я счел его бредом. Простым нервным расстройством из-за внезапной смерти Кирилла Николаевича, — откровенно признался Виктор. — А теперь, когда девушка пропала в неизвестном направлении… даже и не знаю, что думать. Мне уже не кажется, что она была не права.

— Почему вы пришли к такому выводу?

— А почему же тогда Анфиса пропала? Она очень серьезная девушка, просто загулять не могла, отсюда выходит, что… Вы же понимаете, что я хочу сказать?

— Ну, это совсем не аргумент, — возразила Люсьена. — Мало ли у нас пропадает людей неизвестно куда? Девушка могла стать жертвой какого-нибудь маньяка, например.

— И этот маньяк появился именно тогда, когда шеф умер, а его секретарша заявила, что его убили? Вам не кажется это странным?

— Могло случиться простое совпадение, — пожала Люся плечами.

— Я не верю в такие совпадения, — возразил молодой человек. — А вы верите?

— Честно?

— Конечно.

— Нет, не верю.

— Я тоже, — откликнулась Галина. — Действительно, слишком странное совпадение, этот факт наводит на определенные мысли.

— Да я почти уверен, что девчонку убрали, чтобы не болтала лишнего, — запальчиво проговорил Смирнов и стукнул ладонью по столу.

— Витя, что ты несешь-то? — возмутился Владимир. — Ты зачем Анфису хоронишь заранее, когда еще ничего не известно?

— Извини, — нахмурился Виктор. — Просто раз уж у нас такой серьезный разговор, значит, и высказываться нужно серьезно. Куда она могла деться? Ты сам-то веришь в чудеса? Я, например, не очень.

— Ребята, не ссорьтесь, — поторопилась вмешаться Галина. — А вы, Владимир, не обижайтесь на своего друга. В какой-то степени он прав, мы пришли для серьезного разговора, поэтому вы должны высказываться откровенно. Нам очень важно знать, что каждый из вас думает об этом.

— А я вот не верю, что Анфисы больше нет, — не сдался Володя. — Я согласен, возможно, с ней что-то случилось, но она жива! Если бы она… если бы ее… короче, я бы сразу это почувствовал!

— Так это же отлично, вера в хорошее, это сила, это… здорово одним словом, — возбужденно высказалась Люсьена. — Дай бог, чтобы ваши чувства не обманули вас и оправдались в полной мере.

— Я ведь тоже не против и буду очень рад, если Анфиса найдется живой и в добром здравии, — отозвался Виктор. — Только профессия у меня такая, я привык все анализировать. Девушка заявляет нам, что она уверена в неестественной смерти шефа, а через неделю пропадает. Где гарантия того, что она, кроме нас с Владимиром, не сказала об этом еще кому-то? То, что мы никому не рассказывали о нашем разговоре, я знаю, поэтому и пришел к выводу, что есть некто третий, который не стал молчать, и результат не заставил себя ждать.

— Некто третий действительно есть, только вот кто это — он ли, она ли, — мы, к сожалению, не знаем, — нахмурилась Галина. — Мать Анфисы слышала, как она кому-то говорила по телефону, что сердечный приступ спровоцирован, а это означает, что шефа убили.

— Вот что и требовалось доказать! — воскликнул Виктор. — Осталось узнать, кому она это говорила, и сразу же станет известно, куда делась девушка.

— Это всего лишь наши предположения, стопроцентной гарантии все равно в этом нет, — возразила Люсьена. — Да и где искать этого третьего, если мы не знаем, кто это?

— А если подойти к этому вопросу с другой стороны? — задумчиво проговорил Виктор, что-то прикидывая.

— Что вы имеете в виду? — насторожилась Галина. — У вас есть какие-то зацепки или идеи?

— Я не знаю, будет ли для вас зацепкой то, что я вам сейчас скажу, — задумчиво пробормотал он, собрав лоб гармошкой. — Но сама по себе мысль вполне… очень и очень… я бы даже сказал… нет, я даже уверен…

— Витя, не тяни за душу, говори скорей, — поторопил друга Владимир.

— А я что делаю, по-твоему, молчу, что ли? — огрызнулся тот. — И нечего меня подгонять, мне с мыслями собраться нужно. Ты вот кофе мне не захотел налить, у меня мыслительный процесс и тормозит.

— Я тебя сейчас точно придушу, — пообещал Владимир.

— Действительно, Виктор, говорите быстрее, — нахмурилась Галина. — Сами недавно сказали, что вы прирожденный актер, а настоящий актер никогда не будет мучить публику.

— Сегодня я точно сорву оглушительные овации. Володя, ты помнишь, когда мы уходили с кладбища, я тебе показал на одного парня и спросил, кто это такой?

— Нет, не помню.

— Ну как же? Ты еще сказал, что это личный адвокат семьи Ступиных.

— Ах, ты об этом? Ну, конечно, помню. Ты мне еще что-то о нем хотел рассказать, но не успел, к нам Анфиса подошла.

— Вот-вот, именно этот момент я и собираюсь вам осветить. Дело в том, милые дамы, что у меня имеется хобби, я занимаюсь изучением физиогномики. Надеюсь, вы знаете, что это за зверь?

— Да, я знаю, — откликнулась Люсьена. — Это когда по чертам лица определяют характер человека.

— И не только характер, — отметил Виктор. — Я, например, по выражению лица могу угадать даже мысли человека. Не все, конечно, но процентов на пятьдесят — точно попаду, а то и на все семьдесят. Так вот, на похоронах рядом со вдовой я увидел юркого такого парня. На вид ему лет тридцать пять, не больше, и лицо смазливенькое такое, даже приторное немного. У меня привычка: как только вижу интересное лицо, сразу же начинаю его разбирать по составным частям.

— Это как — по составным? — удивилась Галина.

— Ну, глаза отдельно, нос отдельно, рот, уши и все прочее. Не будем отвлекаться на детали, я вам потом об этом лекцию прочту, если пожелаете, а сейчас вернемся к интересующему нас объекту. Я обратил внимание, как он наклоняется к ушку вдовы, как успокаивает ее, какое у него выражение лица при этом, а заодно и у нее тоже. Так вот что я вам скажу, милые дамы. Эта парочка состоит в близких отношениях! Причем в очень близких, в самом прямом значении этого слова. А парень этот, так называемый адвокат семьи, очень и очень скользкий тип. За деньги он перешагнет через кого угодно, мать родную не пожалеет. Его жадности можно только позавидовать, и Скупой рыцарь Пушкина — дитя по сравнению с ним, поверьте мне на слово как специалисту. В то же время этот человек очень ловко умеет скрывать свой порок, когда ему это выгодно. Сам собой напрашивается вопрос. Если, как утверждает Анфиса, нашего шефа убили, то, как мне кажется, первой кандидатурой на убийцу должен быть именно он — адвокат! Если меня не подвели мои наблюдения и сделанные выводы, он является любовником вдовы, и ему, как никому другому, выгодна смерть Ступина. Вдова становится весьма богатой женщиной, причем совершенно свободной. Он как адвокат наверняка осведомлен о финансовом состоянии своих клиентов, так что делайте выводы, господа. Володя, а как его имя, кстати? — спросил Виктор у друга.