Борьба за власть на Украине с апреля 1917 года до немецкой оккупации - Евгения Богдановна Бош

начала направлять своих делегатов войсковых рад и кулацких спилок, группами в 20–30 человек, вооруженных и выпивших, в мандатную комиссию Областного Исполкома Советов за получением решающего голоса на съезд Советов. На отказ мандатной комиссии первая группа ответила дикой руганью, отказалась оставить помещение и, когда подошли следующие группы делегатов Рады, они устроили разгром комнат, поломали столы, вырвали печать и билеты и начали сами себе выдавать мандаты на съезд Советов.

Вооруженной силы, которая смогла бы прекратить это хулиганство, у Киевского Совета Рабочих Депутатов уже не было, – Совет Солдатских Депутатов совершенно стушевался и никак себя не выявлял.

В день открытия съезда Советов (5 декабря вечером) руководители Ц. Рады направили всех своих делегатов в зал бывшего Купеческого Собрания, где назначено было заседание съезда Советов, и невзирая на протесты мандатной комиссии и караула, делегаты Ц. Рады, без проверки мандатов, стали проходить в зал и занимать места.

Для всех было очевидным по тому нетерпению и требовательным крикам об открытии заседания съезда, какие раздавались со стороны делегатов Ц. Рады, до крайности возбужденных, явившихся с оружием у пояса и сильно выпивших, что они получили соответствующие инструкции и ждут только сигнала для действий.

Открыть заседание съезда Советов при такой аудитории не представлялось возможным. Но и отложить или перенести заседание, при существовавшем настроении делегатов Ц. Рады, это значило не учесть провокационной уловки Винниченко и Грушевского и датъ им повод, под видом возмущения большинства делегатов действиями организаторов съезда, устроить расправу с большевиками и действительными представителями Советов и самим выйти чистыми и невинными из кровавой расправы.

На совещании президиума Краевого Парткомитета, Киевского Комитета и президиума Областного Исполкома, экстренно устроенного тут же в Купеческом Собрании, приняли решение – открыть частное совещание делегатов съезда Советов, другими словами, по существу, провести митинг и постараться воздействовать на делегатов Ц. Рады и, если удастся, отколоть лучшую часть. Председателю организационного бюро по созыву съезда Советов (б-ков) поручено было выступить первым, с информационным докладом по вопросу о созыве съезда Советов Украины и в конце речи сообщить, что сегодня открывается частное совещание.

Но с первых же слов докладчика прервали криками: «Долой», «Просим представителей Ц. Рады открыть заседание съезда». У трибуны появилась группа гайдамаков, угрожающе размахивающих кулаками и кричащих: «Давайте нам эту сволочь, мы им покажем, как кровью заливать Украину?» В то же время за столом президиума стали занимать места руководители Ц.Р., с еле сдерживаемой, торжествующей улыбкой.

Но товарищ не растерялся и бросил представителям Ц.Р.: «Посмотрим, как вы будете учинятъ самосуд над безоружными представителями рабочих и крестьян», и сделал шаг вперед к бесновавшимся гайдамакам.

Мгновенно водворилось гробовое молчание. Занявшие место в президиуме поколебались и движением руки успокоили «законный гнев народа».

Это был решающий момент. Ц. Рада не решалась провести заранее намеченного плана. Крикуны умолкли и дальше почти не прерывали.

После сообщения о том, что сегодня не будет открытия съезда, а только совещание, раздались голоса: «Просим говорить представителя Ц. Рады». Тогда Порш – один из активных политиков Ц. Рады – предложил перерыв, чтобы сговориться с представителями Областного Исполкома. С этого момента руководство съездом Советов перешло полностью к Партийному Краевому Комитету. Никто из членов Комитета не придавал никакого значения этим переговорам, но выделили своих представителей только для того, чтобы избежать повода для конфликта на этом заседании.

Предложение Ц. Рады сводилось к следующему: открыть съезд вместе и ввести в президиум двух представителей от Областного Исполкома. При переговорах представители Ц. Рады не могли сдерживать своего торжества и нагло заявляли: «Вы должны принять наше предложение – сила на нашей стороне». Это предложение нашими представителями было отвергнуто. Сговорились только на том, что сегодня открываем совещание, и на этом прервали всякие переговоры, – но это не было совещание делегатов съезда, а митинг, к тому же самый хаотичный и дезорганизованный.

На экстренном заседании 5 декабря Краевого и Киевского Парткомитета решено было: 1) ввиду того, что киевский пролетариат и революционные войска разоружены и не в силах оказать вооруженного сопротивления, а для продвижения сил из провинции потребуется время, избегать вооруженных столкновений с Ц. Радой и при открытии съезда Советов, назначенного на другой день в Большом театре, если Ц. Рада повторит срыв и объявит открытие съезда Советов селянских и войсковых рад, выступить со своей декларацией и призвать делегатов Советов покинуть заседание и 2) назначить совещание делегатов съезда, по возможности избегая огласки, в Доме союзов, на котором предложить перенести съезд в другой город – Полтаву или Харьков. Несмотря на срыв первого заседания съезда, киевские товарищи все еще надеялись, что Ц. Рада на разгон съезда Советов не пойдет, и возражали против предложения перенести заседание съезда в другой город. Среди киевлян было настроение пойти на коалицию с Ц. Радой, подчиняясь временно вооруженной силе Ц. Рады в Киеве. Но 6 декабря было днем, положившим конец всяким колебаниям в Киевском Комитете и уничтожившим всякие надежды на возможность сговоров с Ц. Радой – Ц. Рада открыла свои карты.

С утра 6 декабря всю Театральную площадь оцепила конная охрана, и все входы и выходы в театре заняли войска Ц. Рады. У главного входа, куда пропускали делегатов съезда, Ц. Рада установила свой контроль мандатов, в зале – своих распорядителей, указывающих места прибывающим – не скажу делегатам, так как в ложе заседали представители Гос. Думы и военные. Все руководство взяла в свои руки Ц. Рада. Получилось, что мы являемся частью съезда, организуемого Ц. Радой. Все ложи и все места сверху донизу были заполнены. У стола президиума заняли места Грушевский, Винниченко, Порш, Петлюра и другие руководители Ц. Рады. Поднялся Порш, призвал собрание к порядку и заявил, что перед открытием «заседания» предоставляется слово Петлюре для экстренного заявления.

После 10-минутной вступительной речи, содержание которой сводилось к агитации за самостоятельную Украинскую Народную Республику, где единственной властью является Ц. Рада и ее Генеральный Секретариат, во внутренние дела которой никто не имеет права вмешиваться, он указал собранию на бумажку, которую держал в руке, и сообщил: «Но Сов. Нар. Комиссаров не хочет признать независимость Украины и объявляет нам войну, вот эта телеграмма». Он, не читая телеграммы, продолжал: «Москали устроили у себя беспорядки, их народ сидит без хлеба, грабежи и убийства господствуют у них по всей стране, так они то же хотят устроить и у нас, хотят нашим хлебом воспользоваться. Мы не хотим войны, но мы не можем допустить насилий над украинским народом – везите хлеб к нам и все, как один, поднимайтесь на борьбу с москалями».

Сообщение об объявлении войны Украине для всех нас было неожиданностью, телеграммы Совета Народных Комиссаров у нас не было. Наше требование огласить телеграмму Совета