Панорама времен - Грегори Бенфорд

— Ага. — До Петерсона наконец дошло. — Значит, приемник, в свою очередь, получает все более слабые сигналы из будущего? А усилие нажима на выключатель ослабевает потому, что сигнал из будущего в прошлое становится все слабее. Поэтому он медленнее движется к положению “отключено”…

— В том-то и дело. Чем ближе переключатель подходит к положению “отключено”, тем медленнее он движется. Информационная волна движется в будущее, а обратно — подобно отражению — движется поток тахионов.

— И чего же мы достигнем?

— Допустим, что переключатель приближается к положению “отключено”, и поток тахионов становится все слабее. Переключатель не может дойти до положения “отключено”, и так же, как в случае с комнатным выключателем, вернется в положение “включено”. Но чем ближе он будет подходить к положению “включено”, тем сильнее будет работать передатчик, находящийся в будущем…

— ..и тем мощнее будет поток тахионов, — закончил за него Петерсон. — И при этом переключатель снова начнет перемещаться от “включено” к “отключено”, то есть застрянет где-то посередине.

Маркхем откинулся назад и допил портер. Его загар, ослабленный хмурой кембриджской зимой, пошел морщинками, когда он улыбнулся своей обычной кривой улыбкой.

— Переключатель будет колебаться относительно середины пролета между двумя крайними положениями.

— Никакого парадокса.

— Как сказать… — Маркхем почти незаметно пожал плечами. — Логических противоречии здесь нет. Но мы все-таки не знаем, что означает это промежуточное положение. Действительно, при этом парадокса не наблюдается. Можно в данном случае убедительно формализовать явление квантово-механическими выкладками, однако что именно выдаст настоящий эксперимент, мы не знаем.

— А почему?

— Эксперименты не проводятся, — покачал головой Маркхем. — У Ренфрю на это нет ни времени, ни денег.

Петерсон сделал вид, что не услышал скрытой критики, а может быть, он ее просто вообразил. Ясно, что работа в этой области прекращена много лет назад. Маркхем просто констатировал факт. Петерсон подумал о том, что ученый более склонен к простому изложению фактов, чем к заявлениям, рассчитанным на определенный эффект. Чтобы сменить тему разговора, Петерсон спросил:

— А то, что переключатель застрянет посередине, не помешает передаче информации в 1963 год?

— Видите ли, наше представление о причине и следствии — просто иллюзия. Маленький эксперимент, который мы с вами обсуждаем, представляет собой случайный замкнутый контур. В нем, то есть в замкнутом контуре, нет ни начала, ни конца. Именно это подразумевали Вилер и Фейнман, когда требовали, чтобы наше описание выглядело логически непротиворечивым. В физике главенствует логика, а не причина и следствие. Попытки упорядочить протекание каких-либо процессов — всего лишь наше восприятие. Очень приятная и привычная нам точка зрения, как я полагаю, но законы физики не считаются с ней. Новая концепция времени, которую мы сейчас принимаем, может рассматриваться как комплекс полностью взаимосвязанных событий, она непротиворечива. Мы считаем, что движемся вместе со временем, но это не так.

— Но ведь мы с вами знаем, что события происходят именно сейчас, а не в прошлом и не в будущем.

— Когда это сейчас? Если мы говорим “сейчас” — это значит в данное мгновение, — то снова все пойдет по кругу. Каждое мгновение может получить название “сейчас”, когда в это мгновение что-то происходит. Сложность в том, как измерять скорость перехода от одного мгновения к другому. Ответ только один — никак. Вы никак не можете измерить промежутки между двумя последующими мгновениями. С какой скоростью проходит время?

— Ну, эта скорость… — Петерсон замолчал и задумался.

— Так как все-таки время движется? Со скоростью одна секунда в секунду! В физике нет сколько-нибудь мыслимой системы отсчета, с помощью которой можно измерять течение времени. Значит, нет и движения времени. Время, существующее в нашей Вселенной, не движется.

— Но тогда… — Петерсон поднял палец, чтобы скрыть свою растерянность, и нахмурился. И сразу же откуда-то появился управляющий, излучая готовность к услугам.

— Слушаю вас, сэр. — Управляющий засуетился, торопясь выполнить заказ лично.

Петерсону нравилось разыгрывать такие маленькие сценки. Подобная реакция окружающих на проявление минимума власти была привычной старой игрой, но все же он при этом в какой-то степени тешил свое тщеславие.

— Но вы все-таки верите, что эксперимент Ренфрю имеет смысл? — спросил Петерсон” повернувшись к Маркхему. — Знаете ли, весь этот разговор о замкнутых контурах и о переключателях, которые не могут замкнуть свои контакты…

— Конечно, это сработает.

Маркхем принял от управляющего кружку темного портера. Управляющий аккуратно поставил эль перед Петерсоном.

— Сэр, я хотел бы принести свои извинения… Петерсон, которому не терпелось услышать ответ Маркхема, нетерпеливо махнул рукой.

— Не стоит, все в порядке, — сказал он быстро. Маркхем с любопытством наблюдал за поспешным отступлением управляющего.

— Очень эффектно. Этому обучают в лучших школах?

— Конечно, — улыбнулся Петерсон. — Сначала лекции, потом практические занятия в самых известных ресторанах. Важно научиться правильно владеть кистью руки.

Маркхем отсалютовал кружкой пива. После недолгой паузы он продолжил:

— Вилер и Фейнман не заметили только одного, а именно: если вы посылаете в прошлое сообщение, которое не связано с отключением передатчика, то при этом не возникает никаких проблем. Например, я хочу сыграть на скачках и решаю послать результаты скачек моему другу так, чтобы он успел поставить на выигравшую лошадь. Находясь в прошлом, мой друг ставит на эту лошадь и получает деньги. Однако это не влияет на исход скачек. Потом мой друг передает мне часть денег. Фактически я могу все организовать так, что получу деньги уже после передачи информации.

— Здесь парадокса нет.

— Правильно. Значит, вы можете изменить прошлое, но только в том случае, если не будете пытаться создать парадокс. Если же вы попытаетесь, то эксперимент зависнет где-то посередине.

— А что из этого получится? — нахмурился Петерсон. — Каким станет мир, если вы будете его изменять?

— Этого никто не знает, — спокойно ответил Маркхем. — Никто никогда не пытался этого делать.

— До сего времени не было тахионовых передатчиков.

— И кроме того, не было причины добраться до прошлого.

— Давайте начистоту. Как Ренфрю собирается действовать, чтобы избежать возникновения парадокса? Если он передаст им большое количество информации, то он и решат проблему, и тогда у него не будет причины посылать туда сообщение.

— Вот в этом-то и весь фокус. Нужно избежать парадокса, или вы застрянете со своим экспериментом, подобно тому, как выключатель может застрять между двумя крайними положениями. Поэтому Ренфрю пошлет им порцию жизненно необходимой информации, достаточную, чтобы начать исследование, но недостаточную для того, чтобы решить проблему полностью.