Зарисовки на запотевшем стекле - Дмитрий Вощинин

Надя приехала вместе со своим маленьким сыном, мальчиком спокойным, здоровым и веселым. Теперь тринадцатилетний Миша с удовольствием и интересом занимался с ним. Надя ухаживала за мамой и на правах старшей дочери занималась хозяйством.

Осенью 1936 года старшие братья перевезли маму в Москву.

Коля к этому времени получил комнату в Ростокино. Туда и привезли маму – решили полечить ее у московских врачей. С мамой приехала и Вера, которая сразу поступила в пищевой институт. В 1937 году болезнь мамы приняла катастрофический характер. Она слегла со страшными болями в области спины и сердца, и скоро ее парализовало: отказали руки, ноги и не поворачивалась голова. Сознание было полное и речь не нарушена.

Надя в это время уже вернулась в Уфу и работала в одной из лабораторий завода. Тимофей Андреевич оформлял командировку в США с целью изучения технологии и закупки оборудования для завода и в октябре уехал туда на шесть месяцев. После получения от братьев письма с просьбой срочно приехать к маме в Москву, состояние которой ухудшается, Надя опять с сыном оказалась в столице.

Жили все вместе в Колиной комнате в четырнадцать метров: мама на диване, Надя с сыном на кровати, братья и Вера на полу. Шура в это время жила у подруги. Ночью мама не спала и Надя или Вера поочередно не раз вставали к ней.

Приходили районные врачи и даже очень важный платный профессор. Поставили диагноз – костный туберкулез позвоночника и посоветовали положить ее в больницу. Скоро маму устроили в бывшую Екатерининскую больницу за театром Красной Армии.

Теперь Надя каждый день проводила там: маму надо было кормить – руки ее не действовали, а дома заведовала хозяйством своих братьев и сестер.

Комната Коли в коммунальной трехкомнатной квартире была до отказа заселена его родственниками, хотя он там был прописан один. Маленькая кухня, одна плита, одна раковина, уборная тоже одна. Соседи оказались на редкость чуткие. Несмотря на то, что нашествие родственников одного жильца, им, несомненно, приносило дополнительные неудобства, с их стороны было только искреннее сочувствие и предложения помощи.

Сыновья тоже очень заботились о своей маме, и вся палата вслух восторгалась мягкостью, красотой и воспитанностью ее детей.

В середине марта врачи предупредили Надю о безнадежном состоянии мамы, и она телеграммой вызвала отца.

22 марта мама умерла. Папа приехал и просидел около нее последние день и ночь.

За неделю до смерти вернулся из командировки Тимофей Андреевич, и они вместе были у мамы, такие веселые, нарядные, с заграничными подарками, и теперь Надя с горечью представляла каково, было все это видеть умирающей.

Похоронили Валентину Николаевну на Новогиреевском кладбище, рядом с умершим годом раньше сыном Георгия Александровича Шуриком.

Дети очень переживали эту потерю. Надя, может быть, в большей степени: ведь они были так близки после смерти Коки. Сестра Шура не без зависти так и говорила: «Ты самая верная дочь своей матери».

Папа вернулся домой к своим младшим детям: Мише, который заканчивал учебу в школе, и учившемуся в третьем классе Алику. Надя переехала в Новогиреево, и в комнате Коли остались Митя и Вера.

Надя с мужем и сыном жили в своей старой квартире в Новогиреево. За шесть месяцев работы в Америке Тимофей Андреевич заработал намного больше, чем если бы работал на заводе. Помимо этого он привез массу красивых вещей себе, жене, родственникам.

А самое главное – незабываемые впечатления о незнакомом заграничном мире. Эти впечатления нисколько не изменили его представление о ценностях жизни в нашей стране и, как тогда казалось, временных и вполне оправданных трудностях, хотя они и были предметом его размышлений и раздумий…

Никакие преимущества хваленой демократии и экономической обеспеченности страны не могли оправдать виденное им своими глазами.

Для осмотра оборудования Тимофей Андреевич должен был ехать на поезде в близлежащий город. Имея время, он задолго до отправки поезда приехал на вокзал, прошелся вдоль вагонов и сел в самый скромный и совсем пустой.

Спокойно смотря из окна на перрон, он обратил внимание, что люди подходят к вагону, но не садятся в него, а стоят рядом, поглядывая в его сторону. Через некоторое время собралась уже большая группа.

Тимофей Андреевич, поглядывая на часы, ожидал через пять минут отхода поезда, как вдруг в вагоне появился кондуктор и объяснил ему, что это вагон «для черных».

Тимофей Андреевич начал ему говорить, что это для него не имеет никакого значения, и пусть люди садятся в вагон.

Кондуктор вышел, думая, что иностранец его не понял.

Толпа на перроне начала возмущенно галдеть, но никто не посмел войти в вагон. Тогда Тимофей Андреевич вышел сам и был так взволнован, что уехал только следующим поездом.

После командировки в Америку у Тимофея Андреевича был отпуск, и они с женой все это время жили в Москве, наслаждаясь ее красотами и гостеприимством.

В этом же году Шура вышла замуж за Славу Серова, который работал на заводе Туполева. Слава был тоже из ее родного города и даже являлся очень дальним родственником Гладковых.

Петр Александрович приезжал на свадьбу и остался очень доволен замужеством второй дочери. При этом Шура обрела постоянное место жительства в том же Новогиреево.

После его отъезда не оставляла тревога за оставшихся в родном городе младших братьев.

Окончив школу, в 1940 году Миша сдал экзамены и прошел по конкурсу в строительный институт в Москве. Но, вернувшись домой, он получил повестку из военкомата о призыве в армию. Миша постеснялся сообщить, что как студент может быть освобожден от призыва и вместо учебы пошел в армию. Прошел всю войну в технических войсках авиации. К счастью остался жив. Институт он окончил после войны, но уже юридический, остался военным до пенсии и жил под Москвой.

В родном городе оставался папа с Аликом.

В одно из их посещений в каникулы Вера обратила внимание, что младший брат Алик практически предоставлен самому себе и не получает должного внимания отца в части воспитания.

Всему виной был беззащитный характер Петра Александровича, который сам являлся предметом нападок квартирантов, сделавшими его жизнь просто невыносимой: его постоянно обманывали, обкрадывали и даже нередко издевались. Он лишился многих вещей, части посуды, белья, икон… От всего этого у него иногда стали наблюдаться признаки душевной болезни.

Вера обратилась к Шуре со Славой с просьбой взять Алика в Москву «в сыновья». Те согласились, и Алик тоже стал москвичом.

Последним покинул родной город Петр Александрович, его приняли сначала сыновья в Москву, потом старшая дочь забрала его к себе. Он жил в ее семье до конца своей жизни сначала в Уфе, потом в Москве. Он очень привязался к ее детям, которых по возвращению в Москву было уже трое.

Казалось, что Петр Александрович любил своих внуков больше чем собственных детей.