Дикарка - Фабио

– Нам нельзя оставаться здесь, – прошептал он.

Продираясь сквозь густой лес с драгоценной хрупкой ношей на сведенных от напряжения руках, Марко время от времени тихо окликал Эй Джи по имени, но она все не приходила в сознание.

Единственными звуками, доносившимися до его слуха, были щебетание птиц и треск сухих веток под ногами.

Осознав наконец, что он сумел-таки доставить девушку в относительно безопасное место, Марко позволил себе коснуться губами волос Эй Джи. Прежде чем вновь вернуться мыслями к предстоящему трудному пути, он запечатлел на дорогих волосах нежный поцелуй.

* * *

Марко держал Лию на руках, как младенца, и целовал ее волосы.

Хорошо…

Господи, как хорошо!..

Марко с ней, значит, все будет в порядке.

Лия была так напугана… Так одинока. Марко был страшно рассержен… А он здесь? Он никуда не делся? Он же исчезал. Исчезал надолго, надолго. Она никак не могла найти его. А может быть, это он так долго не мог найти ее?

Все так запуталось…

Всегда все так запутанно.

Но постой, постой…

Все это неправда.

Должно быть, это обычный ночной кошмар.

Нет…

Ее преследовало чувство какой-то спешки, чувство опасности, чувство движения.

Значит, кошмар продолжается. Вот так. Она все еще бежит, бежит в диком страхе…

Только теперь Марко не преследует ее, теперь он бежит вместе с ней. Он несет ее.

Какой во всем этом смысл?

«Ты просто спишь, – сказал ей ее собственный голос, невесть как прорвавший туман, окутавший ее мозг. – Все это нереально. Через секунду ты проснешься в своем доме на Саут-Бич. Рядом с тобой спит Марко. Лучи утреннего солнца заливают комнату ярким светом…»

Нет, этого не может быть, изумленно подумала она, ведь Марко никогда не проводил с ней всю ночь.

Он всегда уходил, когда она еще спала, и Эй Джи просыпалась в полном одиночестве. Каждый раз она испытывала чувство покинутости. Такое чувство, только намного сильнее, охватило ее, когда погибли родители. Конечно, то чувство было сильнее, но все же…

У них не было выбора.

У Марко он был.

«Почему ты все время уходишь от меня?» – требовала она ответа. Если бы сейчас она не была так оглушена, то, несомненно, рассердилась бы. Она заслужила это право – сердиться. Почему он никогда не оставался с ней?

«Мне надо проснуться и прямо спросить у него об этом».

Но что хорошего в этой идее? Пожалуй, ничего…

Как же она устала. Как она устала!..

Все-таки сны иногда бывают куда более приятными, чем реальность.

Мысли продолжали блуждать в каком-то полусне, унося ее все дальше в нереальный, воображаемый мир, в котором было куда больше смысла, чем в действительности.

– Поберегись!

– Боже милостивый, – простонал Альберто. Зажмурив глаза и зажав коленями только что перезаряженный пистолет, он в безмолвной молитве приник всем телом к спинке переднего сиденья.

Не снижая скорости, машина, едва вписавшись в узкий промежуток, проскочила между большегрузным автомобилем, ползущим по левой полосе, и большим автобусом, занимавшим правую.

Подскочив на бордюре, машина вылетела на разделяющий шоссе газон и, едва не врезавшись в купу деревьев, остановилась, повинуясь отчаянным усилиям водителя.

В салоне воцарилось недолгое молчание, сменившееся потоком свирепой испанской ругани.

– Баста! Все, хватит! – рявкнул наконец Альберто.

Наступившая тишина немного успокоила возникшую было тошноту и страх, от которого сосало под ложечкой. Не хотелось думать, что скажет Виктор, когда узнает, что Марко Эстевес и Эй Джи Саттон снова утерли ему нос.

– Если мы поедем дальше, то, пожалуй, сможем их настигнуть, – произнес Район, поглаживая черную бороду, что всегда служило у него признаком сильнейшего волнения. Его маленькие, близко посаженные глазки буквально впились в дорогу. Маленькое, жилистое тело, казалось, вот-вот взлетит на воздух от напряжения.

Чокнутый он, этот Рамон, подумал Альберто. Никогда не знаешь, от чего и когда он взорвется. Рамон был настоящим наемником, которого Виктор несколько лет назад увел из рядов знаменитого колумбийского наркокартеля.

Другой человек, которого Виктор выбрал для выполнения миссии, был фигурой еще более устрашающей. Звали его Хондо, что, как со значением в голосе объяснил Виктор, означало по-древнеегипетски «война».

За те шесть месяцев, что Хондо работал у Виктора, Альберто ни разу не видел его улыбающимся, хотя Хондо не раз скалил белые зубы в зловещей ухмылке. Он был лощеным красавцем, похожим на крадущуюся пантеру, – таким же прекрасным и смертельно опасным созданием. Громадное тело Хондо сплошь состояло из бугристых мышц, кожа отливала на солнце иссиня-черным асфальтовым блеском. Говорил он редко, но в его черных глазах проглядывала душа, неспособная к состраданию.

Именно последнее обстоятельство, по мнению Альберто, больше всего восхищало Виктора. Сам Альберто, которого при самом сильном напряжении воображения нельзя было назвать сострадательным, буквально цепенел в присутствии Хондо.

Хондо был членом ямайской группировки, сотрудничавшей с компанией Виктора. Ямайцы доставляли кокаин, а с недавнего времени и героин, частным самолетом из Колумбии на Ямайку, оттуда наркотики перевозили во Флориду, где их распределением занимался подпольный к синдикат Виктора Кэвала.

Ямайская группировка славилась своей жестокостью в подпольном мире наркодельцов, где насилие считается нормой жизни. Альберто не раз слышал леденящие душу истории о пытках, увечьях и зверских убийствах, которые не укладывались даже в его отнюдь не сентиментальном воображении.

Альберто изо всех сил старался держаться подальше от Хондо и его дружков по группировке, несмотря на то что не хотел показывать Виктору, насколько он боится ямайцев. Он хорошо знал Виктора и понимал, что его страх только позабавит двоюродного брата. Кроме того, он не остановится перед тем, чтобы однажды не воспользоваться этим страхом. Таков был Виктор Кэвал: его сила состояла в том, чтобы находить у других слабые места и потом использовать их в своих целях.

Альберто вспомнил, как давным-давно, когда они с Виктором были еще подростками, к ним в Боготу приехала из Бразилии подруга детства матери. С ней приехала ее внучка, Лидия, роскошная блондинка, охотно демонстрировавшая едва прикрытые мини-юбкой соблазнительные прелести. Как только Альберто ее увидел, его, брюки натянулись от восставшей плоти. Это, конечно, сразу заметил Виктор и не преминул, гнусно хихикая, обратить на это внимание Лидии.