Постельный режим - Сара Билстон

— О… Кейт Спейд, — небрежно заметила я. — Одна из ее лучших моделей, верно? — И добавила, вся исходя притворной непритворностью: — Кейт, правда, устарела, слегка отдает девяностыми, ты не находишь? Но эта сумочка — прелесть, просто прелесть.

Пусть знает, что я и без нее могу себе позволить дорогие вещицы, премного благодарна.

Элисон захлопала ресницами.

— Можешь выкинуть, если не нравится… — В голосе явно прозвучала обида и разочарование. (Есть! Прямо в цель!) — Мне хотелось купить тебе что-нибудь миленькое, Кью. Я же знаю, какая досада получать в подарок одежду размером с палатку или такую, что раньше чем через год не наденешь. Вот и подумала: косметичка — как раз то, что надо. — Она умолкла и жалостно засопела.

Я взглянула на хорошенькое, пылающее, опрокинутое лицо и почувствовала себя последней мерзавкой. Что ж, надо уметь проигрывать.

— Отличная мысль, — нехотя согласилась я. — Куда лучше, чем эта нелепая пшеничная подушка. Что мама себе навоображала? Что я беременная мышка или кто? — Шутка, надо признать, не очень удачная.

Но лицо Элисон немедленно просветлело, и она с готовностью захихикала, донельзя довольная своей победой.

— Так-то лучше, Кью. — Она снисходительно похлопала меня по колену. — Гораздо лучше, дорогая.

Я натянуто усмехнулась и самую капельку, миллиметра на три, отодвинула колено.

Сейчас она спит в соседней комнате. А я ломаю голову — как выдержу сегодняшний вечер, не говоря обо всей следующей неделе. У меня уже никаких сил. Общение с Элисон вытягивает из человека все соки. А что до вечеринок — терпеть не могу устраивать вечеринки! Зачем я все это затеяла? Ненавижу, когда мне приходится отвечать за то, чтоб другим было весело.

Суббота, 17.00

Вечеринка вышла — это нечто! Куча обломов, и все разные. Вот первые три, какие приходят на ум, в произвольном порядке:

1. Паола абсолютно не заинтересовалась Фэй. Вместо этого она почувствовала непреодолимую симпатию к Элисон. Они сошлись на почве искусства, и расцепить их не было никакой возможности. Примерно в десять вечера, когда Элисон и Паола уже часа два самозабвенно обсуждали лауреатов прошлогодней премии Тернера[24], я заставила Тома подключить к беседе Фэй. Паола и Фэй пообщались минут семь, после чего Фэй почувствовала себя третьей лишней, забилась в угол, жалкая, одинокая, и, просидев там с четверть часа, исчезла не попрощавшись. А Паола и Элисон расстались с клятвам в вечной дружбе.

2. Брианна и Алексис так и не встретились, поскольку Брианна ушла за пять минут до его прихода. А ушла она, поскольку находиться в одной комнате с Марком было выше ее сил. Стоило тому войти с Ларой под руку, как Брианна побледнела, позеленела, минут десять проторчала в ванной и сбежала. В ванной остался легко узнаваемый запах рвоты, а у меня — такое чувство, словно я утопила целый выводок котят-беспризорников.

3. За завтраком Элисон, поблескивая глазами, заметила, что, похоже, еще не отошла от перелета. «Подумать только, Кью, ведь я с твоих слов вообразила, будто друзья у тебя… гм-м… испорченные, чуть ли не законченные распутники. А оказалось — на удивление благочестивая публика. Половина в рот не берет спиртного! Бог мой, как вспомню, сколько выдувают у нас на обедах приятели Грегори и что они потом вытворяют…»

Она права. Моя вечеринка оказалась безнадежно чинной и степенной. Не вышло из меня ни благородной хозяйки времен королевы Виктории, ни леди Оттолин Моррел[25]. Не могу похвастать тем, что свела экстравагантных меценатов и полубезумных от голода поэтов. Великих Слов никто не произнес, опиум отсутствовал, и сильно сомневаюсь, что, выйдя от меня прошлой ночью, хоть кто-то покончил собой. (Не знаю, происходило ли подобное на приемах у леди Оттолин Моррел, но вряд ли она так прославилась бы, если б ее гости только и делали, что невозмутимо хрупали соленым печеньицем да обменивались мнениями касательно собственных меморандумов по судебным делам.)

И наконец, самое ужасное: под утро мы с Томом здорово переругались. В полночь я с трудом сползла с тахты и со слипающимися глазами, придерживая живот, побрела в спальню, а двумя часами позже меня разбудило громкое, но невнятное (полный рот зубной пасты) исполнение «Моста над бурными водами»[26]. Перебор с «Лагавулином», подумала я, глядя, как Том торжественно опускает зубную щетку в корзину для грязного белья, а трусы — в мусорное ведро. Хоть вечер и прошел в самых строгих правилах, это не помешало моему перетрудившемуся муженьку уговорить три четверти бутылки скотча двойной очистки.

Немного погодя он ввалился в спальню и застыл, щурясь в темноте. Я приподнялась на локте и сурово покачала головой:

— Ты пьян!

Том захлопал глазами.

— А, вот ты где… да-а-рагая, — заговорил он с фальшивым английским акцентом, что делает всякий раз, как переберет в три раза больше разрешенного водителям за рулем. Потом скроил клоунскую гримасу и пьяно икнул: — Ну, чё, па-а-друга, п-рядок?

Мой муж пребывает в глубоком заблуждении. Ему представляется, что его английское произношение а) правильное и б) обворожительное. На самом деле оно раздражает до скрежета зубовного.

— Ей-богу, шел бы ты спать, — проворчала я, снова падая на подушку. — Устала чертовски… — И я демонстративно зевнула.

Пристыженно повесив голову, Том подошел, присел на край кровати и заглянул мне в лицо.

— Ты сердишься? Зачем сердишься? Не надо на м-ня… — Он выдохся и умолк, с трагической миной ероша свои кудри.

Я сжалилась, с тяжким вздохом подвинулась, освобождая ему место на кровати.

— Ладно уж. Не сержусь я, понял? Давай ложись и расскажи про вечеринку. С кем пообщался?

Он расплылся в радостной ухмылке, на карачках заполз под одеяло и прижался ко мне, как ложка к ложке.

— Вечеринка… нормалек вечеринка. Гости — класс. Марк в п-рядке. Лара… не знаю, Пэтти — ой, зануда… — Том снова умолк и засопел, мне даже показалось, что уснул, но вдруг: — А этот Алексис — идиот!

Я изумленно вытаращила глаза.

— Что?!

— Алексис, так? Ну, смазливый… блондинчик, челочка… Идиот, — мрачно повторил он. — Полный идиот!

— Почему?!

Том зарылся носом мне в шею. Его теплое дыхание пахло дымом и щекотало кожу.

— Ты была такая красивая, Кью. На тахте лежала — прям королева. Волосы… так блестят!.. М-м-м, и как пахнут… О чем я? A-а, да. Алексис. Рассказал мне про дом через дорогу, про раз… разбро… разборку. Или как там ее? Ну ты знаешь. Говорит, они хотят помешать. Дураки. Ничего не выйдет. Прям круглые дураки, честно, — проговорил он так, словно до него только сейчас начала доходить серьезность происходящего. — Старикам придется — фьють! — сматывать удочки. Большие деньги в игре. Ох большие! А фикш… фиксированная аренда — вчерашний день. Так ему и сказал. Ни черта, говорю, ты не понимаешь…