Большая волна - Галимов Брячеслав

– Недоступной? Значит, мы не можем увидеть дедушку Сотобу? – переспросил маленький Такэно.

– Ни ты, ни я, ни твоя мама не можем увидеть его, – кивнул Сэн. – Вот если бы мы были Просветленные Духом…

– Как хорошо, что мы – не Просветленные Духом! – горячо прошептал маленький Такэно.

Сэн тихо рассмеялся и погладил мальчика по голове.

– Какой ты еще глупенький. Радуешься тому, чему надо огорчаться… Но продолжим разговор о жизни после смерти. В астральном мире человек задерживается более или менее долго, смотря по большей или меньшей силе его страстей. Если вся его жизнь была посвящена только тому, чтобы служить своим страстям, тогда его пребывание в этой области будет очень продолжительное. Астральное тело соткано из волнений и страстей, и если во время земной жизни мы работаем над укреплением этого тела, оно станет для нас – после смерти – крепко построенной тюрьмой с толстыми стенами.

Но все преходящее имеет свой конец, и рано или поздно человек покидает и свою астральную оболочку. Когда очищение свершилось, дурные чувства изжиты и отброшены, человек переходит в следующую сферу, в небесный мир, унося с собой туда из астральной природы только те наклонности или скрытые зародыши, которые определят состав его астрального тела в последующем воплощении.

И здесь, в высшем мире, пребывание его будет продолжительным или кратковременным, судя по тому, чем была его жизнь на земле. Если его жизнь была сильна и благородна, если он выработал в себе высокие чувства, он будет жить очень долго в небесной сфере. Здесь мы воспримем неизреченную гармонию сфер и войдем в сношение с ангелами; именно здесь мы можем осушить до полного насыщения чашу познания.

Вот почему мудрость требует благородной жизни уже здесь, на земле, не дожидаясь посмертного существования. И не следует думать, что достаточно одного молитвенного мгновения, чтобы достигнуть неба! Вселенная управляется законом абсолютной справедливости, законом причинности. Нет ничего произвольного. Небо и ад – только естественные последствия или соблюдения данных нам законов, или же нарушения их. Земная жизнь определяет всю последующую жизнь, и несомненно, что мы сами куем те цепи, которые впоследствии будут связывать нас…

Промежуточный процесс между смертью и новым рождением занимает период от 1000 до 1500 земных лет. Затем душа облекается в новое астральное тело, которое будет служить проводником ее чувствований. Наконец, эфирная оболочка и тело из кожи и костей для нее образуются в организме новой матери этого человека, которому предстоит вновь начать земную жизнь.

– Да, да, понятно, – сонно пробормотал маленький Такэно.

– Астральная жизнь может быть продолжена долее нормального срока, но такими путями, которые очень не желательны. Замечено, что смертная казнь за преступления не только не уменьшает, а увеличивает их количество. Причина такого явления вполне понятна. Человека нельзя убить: казня убийцу, мы распоряжаемся только его телом из кожи и костей, но он остается жить в самых низших сферах невидимого мира, со всею своею ненавистью и со всеми своими страстями. Он делается опасным более чем в своей тюрьме. Когда он был заключен, он мог влиять на других только силою своих дурных мыслей; теперь он освобожден не только из тюрьмы, но даже и из своего тела. С быстротою мысли он переносится из одного места в другое, овладевая дурною волей, направляя к преступлению тех, которые питают мысли ненависти или мщения. Следовательно, истребляя преступников, мы этим только увеличиваем число преступлений. Вообще всякие испарения крови и порока помогают питать астральные существа самые порочные, которые притягиваются такими местами, как бойни, кабаки, притоны разврата.

Другая ошибка состоит в излишнем оплакивании мертвых, которые могут задержаться в астральной сфере, благодаря слишком страстным жалобам близких, которых они оставили на земле. Именно поэтому, малыш, я не дал, как того хотел и Сотоба, волю плакальщицам из деревни на его похоронах. Эти соболезнования живых действительно достигают по назначению, они вызывают в умерших земные воспоминания, и направляют внимание души на земные вещи.

Истинные друзья не должны этого делать. Если наши мертвецы успокоились, зачем желать их возвращения на землю, в этот мир страдания? Зачем этот мрачный вид, эти траурные одежды? Человек должен радоваться, зная, что друг его освободился из цепей земной жизни. (Сэн снова тяжело вздохнул и сделал долгую паузу).

Наоборот, продолжил он, мы должны поставить себе священной обязанностью посылать нашим мертвецам мысли успокаивающие и вызывающие надежду, особенно в первое время посмертного смятения, когда они очень могут нуждаться в нашей опоре…

Всё что есть в мире составляет одно целое с Высшим Сущем, малыш. Человек отличается от животного, и животное от растения только степенью своего сознания. Божественное начало, всегда неизменное, присутствует в глубоко скрытом виде даже в недрах холодного камня, и потому смерти нет – везде и всюду есть только жизнь. А жизнь человеческая, осознанная, просто обязана быть основана на добре, милосердии, сострадании; она должна быть царством высокого духа… Ты понимаешь меня, малыш?

Сэн нагнулся над маленьким Такэно, вглядываясь в его лицо. Мальчик крепко спал. Сэн улыбнулся:

– Спи, малыш, спи. В такую погоду хорошо спится; затишье закончилось, и ветер опять стонет в деревьях.

Столица Радужной долины готовилась к осеннему празднику Благодарения Всех Богов – за тепло прошедшего лета и собранный урожай. Повсюду были развешены фонари: маленькие и незатейливые – у домов простых горожан; большие, расписные – у реки, на верандах особняков знатных людей; огромные, из металла и фарфора – около храмов и княжеского замка.

Горожане очень любили этот праздник и отмечали его весело и шумно, позволяя себе вольности, недопустимые в другие дни. Князь, свято соблюдая народные обычаи, не только не препятствовал гуляниям, но поощрял их – по его приказу по всему городу были расставлены жаровни, на которых готовились и бесплатно раздавались всем желающим завернутые в тесто кусочки мяса с мелко нарезанными ранними овощами, и выложенная на банановые листья гречишная лапша с ломтиками рыбы и маринадом, – а из больших котлов разливали в глиняные миски густой рисовый суп с острым перебродившим соевым соусом.

Конечно, нельзя было обойтись и без крепких напитков, но они отпускались за деньги, – не потому, что князь был скуп, а из предосторожности, дабы не допустить злоупотреблений питием и вредных последствий, как для здоровья горожан, так и для городского хозяйства.

Некоторую тревогу вызывала погода: дул сильный ветер, что усиливало опасность пожаров от множества зажженных огней, – но не отменять же из-за этого праздник! Князь распорядился еще раз проверить и держать в полной готовности все средства, необходимые для тушения пожара; помимо того, были назначены особые люди, призванные следить за соблюдением пожарной безопасности, а заодно и за порядком в городе в целом.

Такэно был одним из тех, кто должен был исполнить это распоряжение князя. Ранним утром вместе со старостой квартала Такэно обошел всю территорию, вверенную ему.