Сад Лиоты - Франсин Риверс

— Думаю, Джеральдо без меня обойдется, — пошутила Лиота, щелкнув выключателем.

В комнате стало тихо. Лиота повернулась и снова посмотрела на внучку, как бы изучая ее. Заметила сильное сходство с Эйлинорой, когда та была девчонкой. Такая же, как у нее, линия губ и нос, правда, есть кое-что от отца — эти восхитительные голубые глаза. Лиота жадно всматривалась в каждую черточку, не зная, что сказать, как спросить о причине ее прихода. По взволнованному и смущенному виду внучки она поняла, что у нее должна быть веская причина, чтобы появиться здесь после стольких лет.

— Эти милые фиалки для меня, надо полагать? — Лиота улыбнулась, надеясь таким способом помочь гостье справиться с волнением.

— О, да! Конечно. — Энни протянула горшочек, который держала обеими руками.

— Мои любимые цветы, — заметила Лиота, принимая подарок и не сводя восхищенного взгляда с нежных бархатных лепестков. — Как ты узнала?

— Я не знала, — тихо сказала Энни. — Я подумала, что тебе понравятся эти симпатичные цветы.

— Действительно, они мне очень нравятся. Спасибо. — Лиота вспомнила о фиалках, которые она своими руками сажала в саду, и они так забавно высовывали свои головки из травы и мха. Она посмотрела на Энни, снова подумав о том, что же привело ее сюда, но не решилась спросить. Зачем портить такие мгновения? — Может, выпьешь чего-нибудь? Чай? Кофе?

— Да, с удовольствием, все равно что.

— Тогда пойдем на кухню. Я заварю чай.

Она будет пить чай со своей внучкой.

Интересно, когда я очнусь от этого чудного-чудного сна?

Энни последовала за бабушкой на кухню. Она не ожидала, что Лиота окажется такой миниатюрной. Худенькая, да и росту в ней футов пять. Заплетенные в косу седые волосы уложены валиком, из-под которого выбивались непослушные прядки. Белый старомодный кардиган, голубое, в цветочек платье, розовые тапочки. На душе у Энни потеплело от того, что бабушка такая славная и такая трогательная: она прижимала к груди горшочек с фиалками, как свое самое ценное имущество. Бабушка еще немного полюбовалась цветком и бережно поставила его на маленький стол у окна. Энни обратила внимание, что кроссворд в лежавшей на столике газете был наполовину разгадан. Затем она подняла глаза и устремила взгляд на внутренний дворик, видный из окна. О, как грустно…

— Я помню, каким был твой сад. Он казался мне страной чудес.

Лиота оживилась.

— Страной чудес? — Такая характеристика, казалось, польстила ей; затем она проследила за взглядом внучки, и ее лицо стало печальным. — Да, теперь сад так не назовешь. Скорее, это дикие заросли. Я не занималась садоводством долгое время.

— А эльфы еще есть в саду?

— Эльфы? — Лиота немного подумала, но так и не вспомнила.

— У входа в огород была увитая розами решетка, и там, на грифельной доске, сидели зеленые фарфоровые эльфы. Три фигурки, кажется. Такие миниатюрные, размером с твою ладонь.

— Надо же, я совершенно забыла о них.

Она поставила эти фигурки давным-давно, когда Майкл был еще ребенком, надеясь, что он обрадуется, может быть, придет в восторг или удивится. Но он никогда не упоминал об эльфах, и она про них забыла.

— В саду еще была большая зеленая лягушка, — улыбнулась Энни, не отводя глаз от окна. — Вон там, в дальнем углу, где растут каллы.

На душе у Лиоты потеплело, ведь Энни, оказывается, помнила сад до мелочей.

— Полагаю, лягушка сидит на своем месте. Я не убирала ее.

Она расставляла эти простенькие вещицы в саду, чтобы порадовать своих внуков, но они никогда не задерживались здесь надолго, и она даже не успевала поинтересоваться, нашли они что-нибудь или нет. Когда-то, очень давно, она мечтала спрятать в саду расписанные красками пасхальные яйца, чтобы потом детки самозабвенно искали их и…

Лиота решительно остановила поток своих воспоминаний. Что хорошего, если она будет вспоминать о своих прежних обидах и несбывшихся мечтах? От этого на душе не станет легче.

Энни оглядела кухню, и Лиоте очень захотелось узнать, о чем подумала ее внучка. Кухонька была небольшой и уютной. Когда-то ей придавали довольно веселый вид белые шкафчики, развешенные на канареечно-желтых стенах. Окно над раковиной смотрит на кухню соседнего дома. Энни вряд ли знает, что раньше створка этого окна поднималась и женщины могли переговариваться друг с другом, пока готовили еду, а их дети играли на заднем дворе.

— Какой чай ты любишь?

Пока Энни разглядывала кухню, Лиота любовалась таким открытым и милым лицом внучки. Какое разительное отличие между ним и лицом того молодого «помощника», который приходил к ней.

— Какой у тебя есть, бабушка Лиота. Можем мы здесь еще немного посидеть?

— Сиди, где хочешь, дорогая, — обрадовалась Лиота и проследила взглядом, как ее внучка садится на стул напротив нее.

Энни опять посмотрела в окно, и в ее взгляде не было ни малейшего признака отвращения к неухоженному саду. Может, совсем еще юная девушка смотрит на него глазами ребенка и видит его таким, каким он был тогда, а не теперь? Конечно, Лиоте хотелось не пускать все на самотек в свое время, но артрит, сковавший ее движения, мешал работать. И, надо полагать, не только в артрите было дело. Не мешало бы ей признаться в этом. Она забросила все, потому что сдалась. Зачем проводить долгие часы в саду, если, кроме нее, больше некому наслаждаться его красотой? Сейчас она сожалела об этом. Нельзя было так поступать. Наоборот, ей следовало сохранить красоту сада. Но уже слишком поздно. Не сможет она восстановить то, что приходило в запустение в течение многих лет. Она слишком стара, слишком немощна.

Сейчас не время перебирать в памяти горькие неудачи и сожаления. Ее внучка пришла к ней в гости.

Хвала Богу.

У Лиоты возникло ощущение чего-то значительного, и ей захотелось отпраздновать это событие. Открыв ящик, она порылась в нем и достала несколько пакетиков хорошего чая, который она убрала, после того как умерла мама Рейнхардт, любившая этот чай; в полдень они, бывало, садились вдвоем и не спеша попивали его. Осталось ли в загашнике печенье? Если да, то оно, скорее всего, окажется таким же старым, как и чай, а значит, не просто черствым, а твердым настолько, что хоть в ступе толки. Крекеры? Ни одного. О, как бы ей хотелось знать заранее о приходе Энни. Она купила бы все необходимое и испекла арахисовое печенье. Ну, ничего, может быть, испечет в следующий раз.

А выпадет ли когда такой случай?

О, Господи… пожалуйста.

Рука ее слегка дрожала, когда она наполняла чайник водой. Поставив его на газовую плиту, она зажгла конфорку.

— Это не займет много времени.

Вдруг Энни устанет ждать и уйдет? Современные молодые люди, кажется, вечно торопятся и делают все в спешке. Куда-то бегут впопыхах. Что-то делают наспех. Она знала об этом от Китти. «Может, из-за того, что они беспрестанно играют в видеоигры, где все движется очень быстро, подобно мошкам, которые толкутся на двери-ширме и сводят тебя с ума».