Пробуждение Чёрного Дракона - Лэгэн Алумдор

Донёсся тонкий хвойный аромат пойла. Морокух. Свартова отрава! Имард едва сдержался, чтобы не выбить флягу из рук племянницы.

— Это всё мне? — вытерев рот рукавом, невинно поинтересовалась Рэда. — Ты такой щедрый!

— Я о-очень щедрый, — согласился стражник.

— Нам нужно идти, — вмешался Имард.

— Ещё поболтаем, — пообещала Рэда и проскользнула под рукой градозащитника к выходу.

Как только за ними закрылась дверь, Имард отобрал у племянницы флягу, принюхался. Хвойный запах ему не померещился.

— Тебе ведь хватило ума, не пить эту дрянь? — Имард огляделся. Во дворе никого не было. Выход из ямы прятался в тени восточной стены, и отсюда было не заметно, что решётка из брёвен разворочена.

— А что такого? Ты вот в последнее время постоянно к своей прикладываешься, — фыркнула Рэда, направляясь к арке выхода из крепости.

— Там морокух! — Он догнал племянницу.

— Морокух… надо же. А такой приятный вкус…

— А вот твой труп через пару-тройку лет будет не слишком приятным.

— Ой, да мы может и года не протянем. Забыл в чем нас обвинили? — Рэда оглянулась на возвышающуюся высоко над крепостью Башню Раскаяния, на последнем этаже которой располагался кабинет Главы градозащитников Омакпайи Софэна Батиса. — Не занудствуй.

— Если я снова увижу тебя вот с этим… — тон Имарда приобрёл угрожающий оттенок. Он поднял флягу на уровень лица племянницы. С ней нельзя было поговорить по-человечески, она готова была бесконечно придумывать язвительные отговорки.

Рэда отмахнулась от фляги.

— Да, ладно-ладно, успокойся. Не пила я эту гадость. Мне и своих пороков хватает для счастливой жизни. — Последнюю часть фразы племянница сказала шёпотом. Они подходили к арке.

В боковом помещении находился механизм подъёма ворот. В таком же комнатке напротив был механизм опускания моста через широкий ров, окружавший крепость. Как правило, внутри дежурили по одному.

— Угостим наших доблестных градозащитников приятным хвойным напитком? — поинтересовалась Рэда, когда они остановились у узкой двери.

Имард нахмурился, ему не нравилось предложение. Во-первых, у него внутри всё передёргивало от мысли, что он будет потворствовать зависимости стражей закона от этой отравы. Во-вторых — это каралось смертной казнью. Кто сказал, что все градозащитники Омакпайи забыли о чести и долге? Что если стражник, что отвечал за механизм подъёма ворот — порядочный человек?

Рука сама перевернула открытую флягу. Розоватая с ярким хвойным запахом жижа тягуче полилась на землю.

Рэда закрыла распахнутый от удивления рот.

— Значит, по старинке? — прошептала она, когда фляга опустела. — Я посторожу, а ты твори там свою риардайядорскую «магию».

Он кивнул и постучал в узкую дверь.

— Эй! Внизу! — прогремел раскатистый мужской бас. — У ворот!

Имард осторожно обернулся. Стараясь сильно не поднимать голову, посмотрел на стену в поисках кричавшего. Жаль, что форма градозащитников не предусматривала капюшонов, под которыми так удобно было бы прятать лица.

— Слышите?! — продолжал кричать стражник со стены. — Скажите, чтоб ворота открывали.

— Чего вам? — Сонный градозащитник, приоткрыл дверь, заставляя Шамрисов отступить в сторону.

— Ворота открывай! — крикнул стражник со стены.

— Кого там на ночь глядя принесло, — заворчал градозащитник и скрылся в комнатке.

— Второго разбудите! — не унимались со стены. — Ну! Живее!

Охотники одновременно подорвались ко второй двери.

Зазвенели цепи подъёмного механизма. Шамрисы с удовольствием взяли на себя почётную обязанность распахнуть ворота для гостей крепости.

Вдвоём сняли тяжёлый засов, потянули двери, открывая нараспашку, поспешили поднырнуть под поднимающуюся решётку.

Мост опускался. Цепи натужно звенели, разматываясь с деревянного барабана.

Имард просчитывал варианты. Они почти сбежали из крепости. Почти. Осталось преодолеть ров и небольшую площадь. Главное, чтобы входящие в крепость не обратили на них внимания и не подняли тревогу.

Он бросил взгляд на Рэду. Та была напряжена словно кошка перед прыжком. Пальцы сжимали древко копья. Глаза следили за опускающимся мостом. Племянница повела плечами, будто прикидывая, сможет ли запрыгнуть сейчас на мост, а оттуда сигануть на тот берег.

— Спокойно, мы почти выбрались. — Имард поправил Рэде волосы, прикрывая ворот котты. Кровь раненой стражницы слишком сильно пропитала одежду.

Оставшиеся полтора метра мост пролетел за биение сердца, с грохотом бухнулся на мостовую, поднимая клубы пыли. Холодный свет опускавшейся к горизонту Старшей луны обрамлял градозащитника с копьём, двух его спутников и двух лошадей по ту сторону рва. Фигуры в широких плащах было сложно распознать. Лица Шамрисов Старшая освещала намного лучше. Имард опустил голову.

Первыми с места сдвинулись фигуры в плащах. Потянули за собой лошадей. Рэда тут же двинулась им навстречу. Имард догнал её, стараясь имитировать ходьбу при исполнении важного приказа. Целеустремлённый, задумчивый, хмурый. Такой, чтобы ни у кого не возникло желания остановить.

На середине моста, когда они поравнялись с гостями, Имард почувствовал удушающий приступ паники. Сердце пропустило пару ударов, неровно ускорилось. Пальцы рук начало покалывать. Мир сузился в одну маленькую точку, — на человеке, прошедшем мимо.

Имард подавил желание бежать как можно быстрее. Спиной почувствовал на себе пронзительный взгляд человека в плаще. Головная боль, сидевшая глубоко под черепной костью, лавиной рванула наружу. Имард пошатнулся. Рука племянницы вовремя дёрнула его за котту, оттаскивая от края моста.

— Не судите строго… — послышался голос стражника, сопровождавшего людей в плащах. — Главу Софэна многие любили. Мировым человеком был! У нас все сейчас немного не в форме… Идёмте.

— Переигрываешь, — шепнула племянница, потянув Имарда к ближайшему переулку.

«Выбрались», — мысленно выдохнул он.

Боль отпускала. Но чувство тревоги усилилось. Приступы стали слишком сильные. Слишком непредсказуемые. Следующий — мог стоить им жизни. Закрывать на них глаза и дальше было опасно, только вот что он мог сделать? Прийти в храм Энга'арта? Пасть ниц перед Богом, в которого не верил? Возможно, настало время вернуться в Риар Дайядор?

Имард мотнул головой, пытаясь переключиться на более насущные проблемы. Прежде всего нужно было добраться до укрытия.

[21]Мэртаби — ругательство, сокращение от проклятья «Трангх мэрторарэби» — «сдохни», «умри в муках»

Вируанские работорговцы — животные, напрочь лишённые сострадания. Апофеоз их жестокости — гладиаторская арена, где сражаться на смерть заставляют даже детей.