Сибирская амазонка - Ирина Мельникова

— Не-ет, ты здесь ошибаешься! — покачал головой Алексей. — Если б они не знали, чей он, они бы его в дом занесли, фельдшера вызвали и не таились бы от нас. Ты внутрь баньки хотя бы заглянул?

— Не получилось, — вздохнул Иван. — На дверях — огромный замок, а оконце тряпкой занавешено. И ни звука, ни шороха!

— Но не могли же они оставить раненого на весь день без присмотра?

— А для чего ж тогда нас и ребятню на реку спровадили и харчами снабдили? Ясно для того, чтобы подольше не возвращались, — рассмеялся Иван. — Наверняка и перевяжут его, и обмоют… Зря, что ли, Гаврюха за бинтами бегал? — Он быстро поднялся и сел, уставившись на Алексея своими живыми черными глазами. — Пожалуй, сегодня я ночь не посплю, посижу в засаде. Заросли лопухов там просто замечательные.

Натяну зипунок да залягу с вечера. Авось и угляжу что-нибудь?

— Вряд ли, — засомневался Алексей, — разве что кого ночевать отправят к мальчонке. Ночью там одному страшновато.

— Да и то дело, — не сдавался Иван. — А вдруг они разговор какой заведут, если раненый в сознании?

— И как ты думаешь уйти из-под наблюдения? — скептически произнес Алексей. — Никита и Гаврюха так ведь и секут глазами за нами.

— Скажусь усталым и отправлюсь раньше спать. А твое уже дело, как отвлечешь их от сеновала, чтоб не полезли проверять. Собака будет в это время закрыта, поэтому я проберусь в огород незаметно…

— Дядька Иван! Дядька Лексей! — замахали призывно от костра близнецы. — Идите скорее! Хариус поспел.

Рыба и впрямь уже зарумянилась, дразня аппетитным запахом.

Устроившись возле костра, они принялись за лакомство, присаливая его и жмурясь от удовольствия. Нежная мякоть без костей буквально таяла во рту.

— Ну как рыбалка? — Сашка потянулся, словно сытый кот на печной лежанке.

— Как в лавку сходили, — рассмеялся Иван.

— В лавке рыба не та, — пояснил Шурка, вгрызаясь в сочную спинку. — И там деньгу платить треба. А здесь, — кивнул он на реку, — все бесплатно!

— Бесплатно-то бесплатно, но рыбка тоже недешево достается, — вздохнул Иван и посмотрел на свои руки. — Сегодня, ребята, придется ночную рыбалку отложить. Пусть руки подживут.

— Ну, смотрите, — неожиданно легко согласились близнецы. — Вечером после джигитовки батя наверняка баню устроит. Да и после пожара они, точно черти, грязные завалятся.

Алексей и Иван быстро переглянулись. И Вавилов, как ни в чем не бывало, произнес:

— Баня и нам в самый раз сгодится — городские кости распарить, чтоб легче по вашим горам бегалось.

Под веселую беседу дружно уговорили еще не меньше двух десятков рыбин. Сашка хвастался, что уже к вечеру угостит всех малосолом. Под шумок он, оказывается, успел часть хариусов присолить и уложить в ведро, обернув каждого листьями того же дудника.

— Ведро можно зараз вдвоем слупить, — хвастался он, приканчивая материнские пироги. Затем установил пустую бутылку из-под молока на плоский камень и с веселым вызовом оглядел гостей. — Хотите горлышко нагайкой отхвачу?

— Сашка, — подал голос брат, — мамка за бутылку заругается, а батя, если узнает, еще и батогов даст.

— Не узнает, — лихо ответил казачок и, отступив на несколько шагов, размахнулся нагайкой. Горлышко он снес чисто» точно бритвой прошелся, но и в руках у него осталось лишь кнутовище с обрезком плети.

Сашка покраснел, а Шурка со злорадством произнес:

— Что я говорил, опять нагайку извел? Батя всяко теперь уши оборвет!

Сашка свистнул и забросил кнутовище в кусты, потом окинул брата презрительным взглядом:

— Че пялишься? Скажу — потерял, батя за то только подзатыльник отвесит, а Степана попрошу, он мне новую сплетет!

Алексей подошел к бутылке, осмотрел горлышко, потом повернулся к Сашке.

— Ловко управился! Долго учился?

— Он столько посуды всякой перебил, — мстительно сообщил Шурка и, отскочив в сторону подальше от кулаков брата, закончил:

— А батя ему сколько батогов отвесил по…

Далекий грохот грома слился с последними словами парнишки. Они подняли головы вверх. Над горами заходила огромная туча. По кронам деревьев пронесся верховой ветер, заламывая ветки кедров и мохнатые лапы пихт.

— Быстрее! Быстрее! — заторопил их Сашка, с опаской поглядывая на небо, а Шурка бросился упаковывать вещи. Не забыли про тайменя и ведро с соленым хариусом.

В тайге тем временем потемнело. Не оставалось сомнений, что надвигается страшный грозовой ливень. Молнии беспорядочно крестили небо, удары грома сотрясали гольцы, когда рыбаки галопом, наперегонки с лошадью, выскочили на дорогу, ведущую к станице. Уже завиднелись колокольня станичной церкви и первые избы, когда холодным водопадом на них обрушился дождь.

Но близнецы принялись вдруг прыгать по лужам и громко кричать:

— Дождь, дождь, пуще, дам тебе гущи!

Сашка оглянулся на гостей и, радостно сверкая глазами из-под гривы мокрых волос, пояснил свой восторг:

— Теперь вода обязательно в логу огонь погасит. — И заорал еще громче:

— Дождь, дождь, пуще!

И тогда Алексей, а следом Иван неожиданно для себя присоединились к этим диким необузданным крикам, не замечая, что вода скатывается с них потоками.

— Ладно, ладно порыбачили! — Никита Матвеевич смерил взглядом распластанного на столе летней кухни тайменя и похлопал его по широкой спине. — Такого зверя добыли!

Я сейчас Степана снаряжу, он его ко мне на коптильню отвезет. Как раз к вашему возвращению с озер поспеет! Сами балыка поедите да еще домой в подарок отвезете.

Они вышли во двор, и атаман, довольно щурясь, оглядел отмытое до эмалевого блеска небо.

— Вовремя дождичек упал, ох, вовремя! Видно, дошли наши молитвы до всевышнего. Иначе всю бы ночь пришлось в логу пахать. Огонь уже на тайгу стал перемахивать… — Он повернулся к Ивану:

— Когда на озера думаете отвалить?

— Все-таки завтра! — Иван приложил ладонь к глазам и посмотрел в сторону гольцов, которые, казалось, плавали в лучах заходящего солнца. — Надо лошадей проверить да тюки уложить как следует.

— Все правильно, — согласился атаман, — а если с утречка до солнышка выйдете, то как раз к закату до озер доберетесь. Будет время и балаган соорудить, и ужин сготовить.

— Ты ж говорил, что там зимовье есть? — удивился Иван.

— Есть, — кивнул головой Шаньшин, — только оно на острове расположено. Переночуете на берегу, а с утра мои бесенята лодки осмотрят. Они всю зиму простояли, может, рассохлись, или какая друга беда стряслась. Если на них нельзя плыть, значит, плот свяжете. Я вам и пилу дам, и топор. А на острове вам раздолье будет, и вряд ли кто потревожит.