Бойня - Дик Фрэнсис

— Не может быть!

— И тем не менее.

— Ну, не все же полицейские такие, — мягко заметил я.

— Мне очень жаль, что я заставила тебя тащиться в такую даль, сказала Даниэль. Но по ее голосу не было заметно, что она об этом жалеет.

— Но в полицию мне обращаться не хотелось, а иначе пришлось бы будить Даусона и вызывать кого-нибудь из дома... Я была совершенно не в себе... Я знала, что ты приедешь.

— Угу.

Она вздохнула. Голос у нее наконец-то перестал дрожать.

— Хорошо еще, что кошелек был почти пустой. Губная помада, расческа и немного денег. Кредитных карточек там не было. Я никогда не ношу их с собой на работу.

— А ключи?

— Ой...

— Ключ от входной двери дома на Итон-сквер?

— Да... — Даниэль была расстроена. — И от задней двери студии, через которую входят служащие. Надо будет позвонить им утром, когда дневная смена придет на работу.

— Там было что-нибудь с адресом дома на Итон-сквер?

— Нет, — уверенно сказала Даниэль. — Я вечером убрала все, что было в машине, — на самом деле я просто искала предлог отвязаться от тети Беатрис, — и поменяла кошелек. При мне не было ни писем, ничего такого.

— Уже кое-что, — сказал я.

— Ты такой практичный!

— Я бы все-таки обратился в полицию, — сказал я ровным тоном.

— Нет. Ты не женщина, тебе не понять.

На это отвечать было нечего. Я не стал ее уговаривать. Я подъехал к особняку на Итон-сквер, как делал уже много раз, привозя Даниэль домой с работы. И только остановившись у подъезда, я подумал, что, возможно, человек в шляпе был вовсе не насильник, а Анри Нантерр.

Верилось в это с трудом, но, принимая во внимание сопутствующие обстоятельства, над этим стоило поразмыслить. Если это было частью кампании по организации неприятных сюрпризов и несчастных случаев, то мы об этом еще услышим. И о лошадях тоже. Террор не имеет смысла, если террорист не похвалится содеянным.

Даниэль никогда прежде не видела Анри Нантерра и не могла его узнать.

Но и он не мог появиться в Чизике, если не знал, что она в Англии. Он мог вообще не подозревать о ее существовании.

— Что-то ты вдруг замолчал, — сказала Даниэль. Голос у нее был уже не испуганный, а сонный. — О чем ты думаешь?

Я посмотрел на ее смягчившееся лицо. Следы напряжения сгладились. Раза три-четыре, в минуты сильного душевного подъема, нам случалось угадывать мысли друг друга — такое бывает между людьми, которые хорошо друг друга знают. Но это случалось редко, а в последнее время и вовсе прекратилось.

Сейчас я был рад, что она не может знать, о чем я думаю. Вряд ли мои мысли ее бы успокоили.

— Пусть завтра вечером Томас отвезет тебя на работу, — сказал я. В Девон он все равно не едет. А с работы я тебя заберу.

— Но ведь ты будешь в Девоне, на скачках.

— Я поеду туда и обратно поездом. К девяти буду на Итон-сквер.

— Ну, тогда ладно... Спасибо.

Я поставил машину там, где обычно стоял ее «Форд», достал из багажника сумку и вместе с Даниэль, которая куталась в плед, точно в огромную шаль, поднялся на крыльцо особняка.

— Надеюсь, у тебя есть ключ? — спросила она, зевая. — А то будем ломиться в дом, как цыгане...

— Да, есть. Даусон мне одолжил.

— Это хорошо... Ой, я прямо на ходу засыпаю!

Мы вошли в дом и тихо поднялись по лестнице. Когда мы очутились на ее этаже, я обнял ее прямо поверх пледа и снова прижал к себе. Но на этот раз она не прижалась ко мне в ответ, и когда я наклонился поцеловать ее, она подставила щеку, а не губы.

— Спокойной ночи, — сказал я. — Ты как, в порядке?

— Да... — Она избегала моего взгляда. — Я тебе действительно благодарна.

— Ты мне ничем не обязана, — сказал я.

— Но...

Она удивленно посмотрела мне в глаза. Потом сбросила с плеч плед, в который куталась, точно защищаясь от меня, обняла меня за шею и поцеловала.

Это хоть отчасти напоминало былые времена, хотя поцелуй пришелся не в губы, а куда-то в подбородок.

— Спокойной ночи! — сказала и ушла по коридору не оборачиваясь. Я взял свою сумку и плед и пошел наверх, чувствуя себя значительно лучше, чем накануне. Отворяя дверь «бамбуковой» комнаты, я почти ожидал увидеть на кровати храпящую Беатрис. Но постель была свободна, и я на целых два часа погрузятся в мир сновидений.

На следующее утро, примерно в четверть восьмого, я постучал в дверь комнаты Литси на первом этаже. Сонный голос спросил:

— Кто там?

— Кит.

Пауза, потом:

— Ну, входите.

В комнате было темно. Литси приподнялся на локте и включил лампу у кровати. Свет озарил просторную комнату, отделанную дубовыми панелями, с огромной кроватью, парчовыми занавесками и портретами предков на стенах. «В самый раз для Литси», — подумал я.

— А я думал, вас нет, — сказал Литси, протирая глаза. — Какой сегодня день?

— Вторник. Я приехал ночью, в пятом часу. Собственно, из-за этого я к вам и пришел.

Слушая мой рассказ, Литси постепенно поднимался и наконец сел прямо.

— Вы в самом деле думаете, что это Нантерр? — спросил он, когда я закончил. — Если да, то, возможно, он хотел только поймать и напугать ее... сказать ей, что будет, если ее дядя не уступит. Наверно, этот человек — кто бы он ни был — не ожидал, что она побежит так быстро. Даниэль ходит на работу в кроссовках... и к тому же она в хорошей форме. Может быть, он просто не сумел ее догнать.

— Ну, если он хочет нам что-то сообщить, он еще объявится.

— Да. И насчет лошадей тоже.

— Если это действительно он, то у него не все дома, — сказал Литси.

— Во всяком случае, — сказал я, — я счел нужным вас предупредить.

Я рассказал ему и о том, что у Даниэль пропала сумочка.

— Если это был обычный вор, тогда еще ничего: он не знает адреса; но если это был Нантерр, то теперь у него есть ключ от входной двери особняка.

Наверно, стоит сказать об этом принцессе и попросить поменять замок, как вы думаете? Я сейчас еду в Девон, у меня там несколько заездов. К вечеру вернусь сюда. Я заберу Даниэль с работы, но, если я вдруг опоздаю на поезд и не приеду, не могли бы вы привезти ее домой? Если нужна машина, можете взять мою.

— Вы все-таки постарайтесь не опоздать на поезд.

— Конечно, но...

Он приподнял и опустил брови.

— Ну, давайте ключи.