Муж на час - Наталья Баклина

— Нет, Игорь, исключено. Там просто некому придумать такую подлость. Что, Нина будет в меня переодеваться? Или Ксения Борисовна? Или Лидуша? О Княгине я и не говорю!

— Так, Нину я видел. Она если бы даже и захотела в тебя переодеться, вряд ли сценарист вас бы перепутал — не та у неё комплекция, очень сдобная дамочка. Княгиня, как я понял, ваша начальница. Как она выглядит?

— Гренадёрша в юбке.

— Понял, тоже мимо. Остаются ещё две.

— Ксения Борисовна и Лидуша? Первой пятьдесят два года, и она тоже крупнее и тучнее меня размера на четыре. А Лидуша, наоборот, тоненькая, как девочка, размера на два меня меньше. И блондинка. Так что, никто под мои параметры не подходит. Разве что Миша, если усы сбреет!

— А кто у нас Миша?

— Игорь, перестань, так мы с тобой договоримся до полной паранойи!

— Ладно. Давай думать дальше. Ты что-то про родственницу вспоминала.

— Про Варвару?

— Ага. Как она внешне, вас можно спутать?

— Вряд ли… У неё коса.

— Косу можно спрятать под парик. Рост, фигура, овал лица — похожи?

— Телосложением мы похожи, Аркадий нам в последний раз даже одинаковые блузки привёз… Ой.

— Ты в этой блузке была вчера у сценариста?

— Да. Игорь, этого не может быть.

— Погоди ты. Пакет ваш фирменный мог у Варвары оказаться?

— Мог, наверное. Я домой принесла несколько, Аркадий мог ей передать с чем-нибудь. Кажется, он даже парижские подарки в такой пакет и складывал. Игорь, неужели она? Но зачем? Почему?

— А поехали к ней, спросим?

Возле подъезда Варвары они немного поспорили, подниматься Игорю, или оставаться в машине. Людмиле было неловко показывать Игоря Варваре, сестра мужа, всё-таки. Игорь же настаивал, что без него Людмила не сможет ничего выяснить — слишком волнуется, а тут нужна беспристрастность.

Варвара оказалась дома. На звонок домофона откликнулась, услышав голос Людмилы не удивилась, но изумлённо приподняла бровь, увидев, что та пришла к ней с чужим мужчиной.

— Проходите. Люда, ты вовремя, я тебя ждала.

— Да? А это Игорь, мой коллега.

— Варвара, очень приятно. Проходите, Игорь.

Они прошли за хозяйкой в большую комнату. Комната поражала своей светлой пустотой: бежевый пушистый ковёр на полу, зеленоватые обои, золотистые портьеры на окнах. В углу — низкий столик в китайском стиле и красно-золотые подушки вместо стульев. В другом углу — стеллаж с книгами, вазочками и статуэтками, стол с компьютером.

— Садитесь к столу, — показала на пуфы Варвара. Чаю вам заварить зелёного?

— Да, можно.

Людмила дохромала до места и аккуратно присела на подушку, поджимая ноги. Игорь опустился на своё место легко, сложив ноги калачиком.

— Люда, что у тебя с ногой? — Варвара, стоя на коленях, сервировала стол, выставляя маленькие стеклянные чашечки и такой же чайник.

— Подвернула вчера, теперь, вот, хромаю.

— Давай, посмотрю, — потянулась она к ноге.

— Нет, не надо, — убрала ногу Людмила. — Доктор велел неделю не тревожить.

— Хорошо, не буду, — Варвара лёгким движением поднялась на ноги. — Пойду, кипятку принесу.

— Слушай, по-моему, мы будем выглядеть как два идиота, если сейчас начнём приставать к Варваре со своим дурацким допросом, — шепнула Людмила. — Ну какая из неё преступница?

— Она тебя ждала, — напомнил Игорь. — Зачем?

— Не знаю…

Варвара тем временем вернулась в комнату. В одной руке она несла чайник с кипятком, во второй — баночку с зелёными чайными шариками.

— Варь, ты сказала, что ждала меня, — напомнила Людмила. — Почему?

— Потому что мне много надо тебе сказать и за многое извиниться, — сказала золовка, опускаясь на колени и расставляя на салфетке принесённое.

— Что? Извиниться? Так это всё-таки сделала ты!

Людмила, наверное, вскочила бы на ноги, если бы сидела на нормальном стуле. Но встать с низкой подушки с больной ногой было не так-то просто, поэтому она, дёрнувшись поначалу, тут же села обратно, обхватила колени руками и уставилась на Варвару, вложив в этот взгляд всё то, что не получилось выразить телом.

— Что — я? — невозмутимо переспросила Варвара.

— Льва Романыча по голове стукнула!

— Ну что ты! Люд, ты пока не шуми, ладно? Зелёный чай требует спокойствия.

Варвара достала один из шариков, бросила его в стеклянный чайник, залила кипятком. Шарик медленно закружился, выпуская зелёные лепестки.

— Этот чай называется «Букет невесты». Внутри — цветы жасмина и лилии. Очень вкусный чай, и очень красиво раскрывается. Давайте понаблюдаем.

— Варвара, ты не ответила на мой вопрос, — подобралась Людмила. Она что, время тянет этим своим чайным шоу? Глаза им отводит? Может, у неё там, в чайнике, вообще какой-нибудь яд?

— Я не поняла, о чём ты меня спросила. Кто такой Лев Романыч? — отвела взгляд от чайного шарика Варвара.

— Наш сценарист.

— А почему я должна была стукать его по голове?

— Это мы и хотели выяснить, — вмешался Игорь. — Скажите, Варвара, а где вы были вчера в три часа дня?

— Медитировала, — легко улыбнулась Варвара.

— Здесь?

— Нет, за городом. И мне открылось, что меня держит и что мешает дальнейшему духовному росту. И поэтому я ждала тебя, Люда.

Варвара держалась так безмятежно, что Людмила поняла — золовка её не при чём. Она и сама вдруг успокоилась и принялась наблюдать, как раскрывается в кипятке чайный шарик. Он уже почти превратился в лохматый, похожий на хризантему, цветок. Листья в середине пока оставались сомкнутыми.

— Варь, а какая связь между мной и твоим духовным ростом?

— Я должна попросить у тебя прощение. Прости меня, Люда.

— А за что?

— За мою гордыню и моё к тебе отношение.

Бутон в чайнике раскрылся полностью и выпустил несколько мелких жёлтых цветочков. Настой приобрёл приятный жёлто-зелёный оттенок. Варвара разлила его по чашечкам, снова залила бутон кипятком и продолжала:

— Знаешь, я ведь всегда считала тебя глупой клушей, которая позволяет себя использовать. Я презирала тебя за то, что ты стала тенью Аркадия, что ты терпишь его дурной характер, потакаешь его бзикам. Меня раздражала эта твоя готовность раствориться и уйти в тень. Я считала, что ты — пример того, какой не должна быть свободная, ищущая, развивающаяся личность. Такой личностью я считала себя, — Варвара сделала глоток чая. Людмила тоже. Чай тонко пах лепестками. — Прости меня за эти мысли.