Исповедь серийного убийцы - Иван Носов

Крамер улыбнулся. Она пережила минувшую ночь лучше него…

Они столкнулись ближе к концу вечеринки. Леонид уже изрядно выпил и чувствовал себя очень расслабленно. Настя зашла в гостевую спальню и, не замечая его, прошагала к столику с кокаином. Крамер молча наблюдал как она втянула в себя две дорожки наркотика и, сжав переносицу пальцами, пыталась подавить слезы.

– Что ты тут делаешь? – спросила она.

– Почти то же, что и ты, – Крамер продемонстрировал стакан с алкоголем. – «Jack Daniel’s».

Настя жестом указала на столик:

– Хочешь попробовать?

– Думаю, не сегодня.

– Почему?

– Мне и так достаточно.

Ее глаза сверкнули.

– Ты не знаешь всех преимуществ.

– Это каких, например?

Крамер встал и приблизился к Насте вплотную. Затем провел пальцем по кончику ее носа, стерев остатки светлого порошка.

– Ты испачкалась, – ухмыльнувшись, сказал он.

Настя ничего не ответила. Она взяла его руку в свои ладони и поднесла к лицу. Медленно, смотря Крамеру прямо в глаза, она наклонилась и слизала кокаин с его пальца.

После этого все закрутилось. Они взяли машину, уехали к морю, прочь от посторонних глаз. Шикарный минет и купание голышом… Лишь в середине ночи они оказались в апартаментах Крамера, где, занявшись сексом еще один раз, вырубились на диване в гостиной.

Проснувшись под утро от жуткой головной боли, Леонид перенес Настю в спальню, и сам рухнул рядом.

Через несколько часов его разбудили опять. Настырная вибрация телефона на прикроватной тумбе вырвала его из объятий сладкого сна. Кое-как разлепив глаза, он посмотрел на дисплей телефона.

– Что, Паша? – сняв трубку, пробормотал Крамер.

– Звоню сообщить, что у нас наметился прогресс.

– Рассказывай…

– Я поговорил с людьми из полицейского участка. По ходу следствие теперь тоже связывает смерть Коноваловой и Фролова. Доступ к материалам нам теперь навсегда закрыт. Но мой человек скопировал историю ее браузера. И знаешь, что? Я знаю куда она летала. Раз в две недели – один и тот же город. Стамбул!

– Супер… – Крамер отвечал односложно; к полным предложениям его организм пока что не был готов.

– Бронировала их через Booking.com32. Всего две гостиницы. Зато какие! Я отправил тебе данные на имейл…

– Спасибо…

– Эй, ты там в порядке?

– Ага… Созвонимся…

Крамер нажал на кнопку «отбой» и с трудом сел на кровати. В голове у него появился план: сначала избавится от похмелья, после сходить в душ, позавтракать, и только потом заняться всем остальным.

Крамер шел по проспекту Барбароса, размышляя что бы купить… Выбор моментально пал на симит – турецкую разновидность бублика, обсыпанного кунжутом. Это лакомство по праву считалось частью турецкой национальной кухни.

Он подошел к ларьку около автобусной остановки и остановился. Своей очереди перед ними ожидало еще несколько человек.

Телефон в кармане зажужжал. «Ватсап». Пришло новое сообщение. Крамер снял блокировку с экрана и прочитал: «Привет, Леонид! Как поживаешь?». Отправлено на его российский номер. С неизвестного турецкого.

«Спасибо, все хорошо. А кто это?» – написал Леонид.

«А ты догадайся! :)»

Крамер промолчал и еще раз вгляделся в очередь. Продавец услужливо намазывал чью-то выпечку плавленым сыром. И снова жужжание: «Не стоит брать тут симиты. Через дорогу, в лавке, они в сто раз вкуснее. Купи там».

Крамер застыл на месте.

За ним наблюдают? Да кто этот сукин сын?

Тем временем от неизвестного пришло еще одно сообщение: «Не стой как истукан. Твоя девочка уже проснулась и, кажется, кого-то потеряла». А следом шла фотография: Настя, накинув белую хлопковую рубашку Крамера, стоит у окна в гостиной. Красивые загорелые ноги эффектно контрастируют с цветом рубахи, голова слегка вздернута, а взгляд устремлен внутрь квартиры.

Она ищет Крамера.

«У нее аппетитная фигурка», – словно подстегивая его, написал незнакомец.

Крамер выронил мелочь на асфальт и бегом помчался обратно. Ему хватило двух секунд, чтобы оценить снимок с точки зрения частного детектива.

Фото сделали с крыши соседнего здания. Снимали против солнца, с помощью хорошего телефона или фотоаппарата, подключенного к компьютеру. Леонид и сам занимался подобным сто тысяч раз.

Крамер пересек двор и остановился у здания, напротив. Чтобы подняться наверх выбрал лестницу. Большую часть времени лифт останется у него под контролем. Если кто-то вздумает съехать вниз, Крамер тут же об этом узнает.

Леонид преодолел десять этажей меньше, чем за минуту. Запыхаясь и чувствуя, что его вот-вот вырвет, он подобрался к выходу на крышу. С собой у него как всегда не было никакого оружия. Ну ничего… Выдохнув, он выскочил на крышу и бросился в сторону ее северо-восточного края, выходящего на окна его апартаментов, но почти в ту же секунду остановился. Он оглядел пространство вокруг несколько раз – никого.

Возможно снимали с балкона пентхауса? Или из окна девятого этажа? Но кто он такой, чтобы стучаться сейчас во все двери.

Телефон в кармане предательски зажужжал. Крамер достал его, ожидая увидеть новое сообщение преступника – что-то издевательски краткое, но нет… Звонила Шакалина. Крамер снял трубку.

– Ты где? – спросила она.

– Покупаю завтрак, – ответил Леонид.

– А я решила, что ты сбежал.

Крамер хмыкнул. От таких девочек не сбегают. И она сама это знала.

– Буду через пару минут.

Леонид спустился на первый этаж – теперь уже на лифте – и, оказавшись на улице, вернулся к ларьку продавца выпечки. К своему удивлению, он последовал совету преступника и, перейдя дорогу, купил симиты в лавке на которую тот указал.

Настя открыла дверь все в той же белой рубашке на голое тело.

– Ты не против? – как бы извиняясь, спросила она.

– Носи на здоровье, – ответил Крамер.

Его мысли были заняты сообщениями в «ватсапе». Вне всяких сомнений человек, написавший их и автор вчерашнего имейла – одно и то же лицо. Однако зачем ему так подставляться? Ведь своим сообщением он в буквальном смысле выдал себя. Теперь Крамер знал, что убийца – русский, знал номер телефона и имейл, с которых тот писал сообщения и которые могли вывести на его след. Знал точное время его появления в доме, напротив. Вот и получается: или у этого сукина сына очень крепкие яйца, и он ничего не боится, или он идиот, которому всего лишь везет, но который в конце концов попадется.