1941 год. Удар по Украине - Валентин Александрович Рунов

о подготовке германской агрессии, но считало, что война начнется значительно позже или ей будет предшествовать многодневный период от объявления войны до ее начала. Нарком обороны, начальник Генерального штаба, командующие военными округами и армиями, командиры корпусов больше думали не о безопасности страны, а о сохранении собственных кресел и голов. Командиры дивизий и полков, соединения и части которых находились на удалении 30—50 км от государственной границы, в большинстве своем о возможном начале войны не знали.

Версия В. Резуна об официальном объявлении Советскому Союзу войны Германией в 4 часа утра 22 июня не имеет никакого юридического значения и расценивается как констатация уже свершившегося факта.

Постараемся составить картину обстановки в высшем руководстве СССР в первый день Великой Отечественной войны на основании нескольких источников.

В 7 часов 15 минут (если верить мемуарам Г.К. Жукова) была передана в войска директива наркома обороны № 2, требовавшая уничтожить вклинившегося противника.

К 8 часам утра 22 июня Генеральным штабом было установлено, что бомбардировкам подверглись аэродромы всех приграничных округов, а стрелковые соединения армий прикрытия государственной границы подняты по тревоге. В это время «С.К. Тимошенко позвонил И.В. Сталину и попросил разрешения приехать в Кремль, чтобы доложить проект Указа Президиума Верховного Совета СССР о проведении мобилизации в стране и образовании Ставки Главного Командования, – пишет Г.К. Жуков. – В 9 часов мы с наркомом прибыли в Кремль. Через полчаса нас принял И.В. Сталин. Прочитав проект Указа о проведении мобилизации и частично сократив ее размеры, намеченные Генштабом, И.В. Сталин передал Указ А.Н. Поскребышеву для утверждения в Президиуме Верховного Совета».

12 часов. Выступление по радио В.М. Молотова.

13 часов. Г.К. Жуков пишет: «Приблизительно в 13 часов 22 июня мне позвонил И.В. Сталин и сказал:

– Наши командующие фронтами не имеют достаточного опыта в руководстве боевыми действиями войск. Руководство решило послать вас на Юго-Западный фронт в качестве представителя Ставки Верховного главнокомандования…» (12)

Мы знаем, что С.К. Тимошенко и Г.К. Жуков 22 июня 1941 года находились в кабинете И.В. Сталина с 5.45 до 8.30 и с 14.00 до 16.00. В этот контекст не совсем вписывается звонок вождя Г.К. Жукову в 13 часов. Дальше Г.К. Жуков пишет:

«К исходу 22 июня, несмотря на предпринятые энергичные меры, Генштаб так и не смог получить от штабов фронтов, армий и ВВС точных данных о наших войсках и о противнике, – пишет Г.К. Жуков. – Сведения о глубине проникновения противника на нашу территорию довольно противоречивые. Отсутствуют точные данные о потерях в авиации и наземных войсках. Известно лишь, что авиация Западного фронта понесла очень большие потери. Генштаб и нарком не могут связаться с командующими фронтами генерал-полковником Ф.И. Кузнецовым и генералом армии Д.Г. Павловым, которые, не доложив наркому, уехали куда-то в войска. Штабы этих фронтов не знают, где в данный момент находятся их командующие.

По данным авиационной разведки, бои идут в районах наших укрепленных рубежей и частично в 15—20 километрах в глубине нашей территории. Попытка штабов фронта связаться непосредственно с войсками успеха не имела, так как с большинством армий и отдельных корпусов не было ни проводной, ни радиосвязи.

Затем генерал Н.Ф. Ватутин сказал, что И.В. Сталин одобрил проект директивы № 3 наркома и приказал поставить мою подпись.

– Что за директива? – спросил я.

– Директива предусматривает переход наших войск к контрнаступательным действиям с задачей разгрома противника на главных направлениях, притом с выходом на территорию противника.

– Но мы еще точно не знаем, где и какими силами противник наносит свои удары, – возразил я. – Не лучше ли до утра разобраться в том, что происходит на фронте, а уж тогда принимать нужное решение.

– Я разделяю вашу точку зрения, но дело уже решенное.

– Хорошо, – сказал я, – ставьте мою подпись.

Эта директива поступила командующему Юго-Западным фронтом около 12 часов ночи» (13).

В 22 часа 22 июня 1941 года С.К. Тимошенко, Г.К. Жуковым и членом главного Военного совета Г.М. Маленковым был подписан приказ народного комиссара обороны военным советам Северо-Западного, Западного, Юго-Западного и Южного фронтов № 3. Им сообщалось, что противник, нанося главные удары из Сувалкинского выступа в течение 22 июня, «понеся большие потери, достиг небольших успехов» на ряде направлений. «На остальных участках государственной границы атаки противника отбиты с большими для него потерями». В качестве ближайшей задачи на 23—24 июня ставилось: «концентрическими сосредоточенными ударами войск Северо-Западного и Западного фронтов окружить и уничтожить сувалкскую группировку противника и к исходу 24 июня овладеть районом Сувалки. Мощными концентрическими ударами механизированных корпусов, всей авиацией Юго-Западного фронта и других войск 5‑й и 6‑й армий окружить и уничтожить группировку противника, наступающего в направлении Владимир-Волынский, Броды. К исходу 24 июня овладеть районом Люблин» (14).

Судя по этим выводам и решениям, создается впечатление, что советское руководство и высшее командование РККА в уже первый день Великой Отечественной войны контролировало ситуацию на фронтах и было способно принимать конкретные решения.

Смотрим «Воспоминания и размышления» Г.К. Жукова. Он пишет, что в 7 часов 15 минут в войска была передана директива № 2, которая предписывала «войскам всеми силами и средствами обрушиться на вражеские силы и уничтожить их в районах, где они нарушили советскую границу». Но тут же предупреждала: «Впредь до особого распоряжения наземными войсками границу не переходить».

Дальше Г.К. Жуков пишет:

«Чуть позже нам стало известно, что перед рассветом 22 июня во всех западных пограничных округах была нарушена проводная связь с войсками и штабами округов и армий, они не имели возможности быстро передавать свои распоряжения…

В штабы округов из различных источников начали поступать самые противоречивые сведения, зачастую провокационного характера.

Генеральный штаб, в свою очередь, не мог добиться от штабов округов и войск правдивых сведений, и, естественно, это не могло не поставить на какой-то момент Главное Командование и Генеральный штаб в затруднительное положение…

Приблизительно в 13 часов 22 июня мне позвонил И.В. Сталин и сказал:

– Наши командующие фронтами не имеют достаточного опыта в руководстве боевыми действиями войск и, видимо, несколько растерялись. Политбюро решило послать вас на Юго-Западный фронт в качестве представителя Ставки Главного Командования. На Западный фронт пошлем маршала Шапошникова и маршала Кулика. Шапошникова и Кулика я вызвал к себе и дал им указания. Вам надо вылететь немедленно в Киев и оттуда вместе с Хрущевым выехать в штаб фронта в Тернополь.

Я спросил:

– А кто же будет осуществлять руководство Генеральным штабом в такой сложной обстановке?

И.В. Сталин ответил:

– Оставьте за себя Ватутина.

Потом несколько раздраженно добавил:

– Не теряйте времени, мы тут как-нибудь