Позднорожденные - Екатерина Шельм

— Боги, только ради этого стоило сохранить тебе жизнь! — Выдохнул Нилан, наконец, прекратив смеяться.

— Рада радовать. — Хмуро отозвалась Софи.

— Ты ведь совсем не понимаешь, что ты ему сказала, да? — Нилан принялся за яичницу. — Боги, чего бы я ни отдал, чтобы посмотреть на его лицо в этот момент! — И он снова начал хихикать.

Софи не выдержала. Она отодвинула тарелку и резко встала.

— Да стой ты! Стой! — Нилан тут же перестал смеяться, но улыбку с лица все же стереть не смог. — Я все объясню, только не убегай с оскорбленным видом. Кстати, Джон именно это и сделал, да? Убежал с оскорбленным видом?

— Да. — Сквозь зубы процедила Софи.

Нилан хохотнул, но видя, что Софи дошла до точки кипения, все же сдержался.

— Ох, чтобы оценить этот момент, нужно знать Джона. Сядь, прошу. Сейчас все объясню. Ох, боги, этот день я запомню навсегда.

Софи села, тяжело вздохнула и засунула в рот огромный кусок яичницы. Как же ее достали эти эльфы!

— Джон, он… — Нилан честно постарался прекратить смеяться, но получалась у него плохо. — Все эльфы насчет дев очень щепетильны. У нас добрачных отношений не бывает, понимаешь? Но Джон, он очень принципиальный, даже если дело касается смертных женщин. Воспитание у него такое. Он не женат, потому что по нашим меркам еще слишком молод. Сама понимаешь, с дамами он практически не общался. Не принято у нас крутить романы. Да и Джон… В общем, — Нилан аж губу прикусил, чтобы не начать снова смеяться. — Он чист и невинен, как дитя. Я уверен, он и не целовался ни разу. Даром, что для тебя выглядит как взрослый парень. Так вот… а теперь небольшая лекция об эльфийском деторождении. — Он прыснул. — Слышала, наверное, поговорки «эльфы о любви не говорят» и «эльфы без любви не рождаются».

— Ну слышала. — Пожала плечами Софи.

Конечно, эти присказки ей попадались, да они у всех были на слуху. Имелось в виду, что эльфы свои личные отношения на людях никогда не демонстрируют, и что никакого секса без брака и любви у них никогда не бывает. Все это знали.

— Ну так вот. Это чистая правда, эти поговорки, и одна из них — прямое следствие другой. Сейчас расскажу тебе кое-что, о чем в учебниках про эльфов не пишут. — Он отпил сока и улыбнулся.

Без щетины Софи еще не видела его, и улыбка оказалась очень открытой и заразительной. Софи тоже усмехнулась.

— Ну просвети.

— В общем, люди считают, что тема любви у эльфов под запретом, потому что мы такие ханжи и все из себя скрытные. Но на самом деле, «любовь» в романтическом плане и все ее производные не склоняются у эльфов на всех углах, потому что они очень, очень(!) близки к сексу. Прямо-таки напрямую с ним связаны. — Он хохотнул. — Потому что эта людская поговорка — эльфы без любви не рождаются — это чистая правда. Тут вы попали не в бровь, а в глаз. Это правда. Правда… с физиологической точки зрения.

Софи непонимающе нахмурилась.

— Что?

Нилан сжал губы, давя усмешку.

— Скажем так, логичное завершение некоторых… действий… для эльфа недостижимо, если нет любви или хотя бы сильного чувства, такого как влюбленность, понимаешь? Ну, действий... от которых дети рождаются.

Софи, нахмурившись, глядела на него. Логичное завершение… И тут ее пронзило понимание.

— Нет. — Жалобно выдохнула она.

— Да-а! — расплылся в счастливейшей улыбке Нилан. Он снова стал посмеиваться. — И вот ты говоришь нашему невинному Джону, что он… в тебя влюбится. А для эльфов есть только один способ совершенно точно проверить это чувство.

Софи в ужасе закрыла глаза ладонями и уронила голову на стол.

— Не-ет! — Простонала она.

— Да! — Нилан сидел и смеялся, бессердечно глядя на ее страдания.

— Кто меня за язык тянул! — Софи ударилась головой об столешницу.

— Так что для Джона это звучало приблизительно как… — Нилан аж прослезился от смеха. — «Может, ты со мной кончишь».

Софи накрыла голову руками. Все, она просто останется тут навсегда. Тут, на кухне хмурого типа Мельтана, просто будет сидеть и умрет от голода и жажды. Потому что она ни за что не сможет показаться Джону на глаза. Никогда!

Нилан еще с минуту потешался, а потом все-таки успокоился.

— Ну, брось, малышка. Ты же не знала…

— Не разговаривай со мной, я хочу умереть. — Глухо простонала Софи.

— Я ему объясню.

— Еще не хватало! Почему я такая несчастная?! Мне нужно было читать больше книжек! — Сокрушалась Софи.

— О таком в книжках не пишут. Да из людей никто об этом и не знает. Ну, пара десятков на весь мир, да и те в большинстве своем в эльфийских городах.

— Всякие ханти? — Фыркнула Софи.

— Они в первую очередь. — Бесстыдно ухмыльнулся Нилан. — Ну, все, пошли. Время. Мы должны выехать до рассвета. Я куртку захвачу. Подожди меня на крыльце.

— Хорошо. — Софи понуро взяла свой рюкзачок и поплелась к выходу из дома.

На улице начало светать.

Она вышла на крыльцо и стала ждать Нилана. Через пару минут он пришел, держа в руках небольшой холщовый мешок, затянутый шнуром.

— Пошли.

— Угу. — Софи все еще была слишком расстроена, чтобы внятно реагировать на происходящее.

Они спустились с крыльца и пошли к пустому загону. За ним стояло невысокое длинное здание, которое Софи вчера в темноте не приметила.

Когда они подходили, высокие двери открылись, и из него вышел Синай.

Софи остолбенела. Он выглядел точь-в-точь как эльф с обложки ее глупой книжки. В темно-зеленом длинном одеянии, которое Софи толком не знала, как и назвать, то ли длинный жакет, то ли короткий халат, на плечах плащ, никакой тебе ярко-голубой шапки. Длинная светлая коса гордо висела за спиной, не скрытая курткой. А еще за его плечом торчала рукоять меча. Он был вооружен и выглядел как в тот день, когда она встретила его в Дош-кала-Хар шесть лет назад. Она выросла, повзрослела, стала женщиной… а он не изменился ни на день.

И ко всему прочему он вел под уздцы двух лошадей.

У Софи под ложечкой заскреблось нехорошее предчувствие.

— Джон там? — Спросил Нилан.

— Седлает. — Коротко ответил Синай.

Нилан ушел в здание, которое, как Софи поняла, было конюшней.

— Мы что, поедем верхом? — Спросила она со слабой надеждой, что для нее сейчас вывезут маленькую повозочку.

— Да. — Бросил Синай и демонстративно отвернулся.

Софи почти привыкла к его презрению и холодности. Она смотрела на лошадей.

Одна была светлая в темно-серых яблоках, вторая рыжая, маленькая, с тонкими нервными ногами. Обе они, или оба, Софи толком не разглядела, стояли, перебирая копытами, фыркали и трясли головами.