Обнаженная со скрипкой - Жорж Кулецкий

– Ты летишь откуда? – поинтересовалась Лара у Антона днем накануне отлета.

– Из Домодедово. Рейс около одиннадцати утра. Успею нормально выспаться.

– Давай по-другому сделаем. Я вечером заеду за тобой, потом вместе поедем на дачу, там переночуем, и утром я отвезу тебя в аэропорт – все равно мимо ехать.

– А что родители скажут?

– Ничего! Папа-мама в санатории в Карловых Варах, отец там восстанавливается, водичку пьет, Наденька на неделю к какой-то троюродной тетке отъехала на свою родину. Во сколько тебя захватить? – решительности Ларе было не занимать.

На даче было тихо и как-то благостно.

– Хочешь, сауну можем включить, она быстро нагреется, – предложила Лара. – И сразу в этот «лягушатник».

Она показала на пластиковый бассейн на участке. Его забыли прикрыть пленкой, и на поверхности плавало несколько опавших листьев.

– Давай просто так искупаемся, и без сауны жарко, – предложил Антон.

Через две минуты Лара, надев раздельный, из бирюзовых трусиков и лифчика, купальник, первой вошла в воду. Пару раза махнула руками и оказалась у другого бортика.

– Ну, волжанин, а ты как, саженками плаваешь? – подначила, смеясь, Лара.

Антон, в обычных трусах, подпрыгнул вверх, скрестил в воздухе ноги и плюхнулся «бомбочкой». Лара завизжала, Они немного побултыхались в воде и облокотились на бортик.

– Хорошо-то как, – вздохнул Антон. – Вот о чем в давние времена говорили – благодать Божия.

Лара приблизилась к нему:

– Хочу тебя!

– Что, прямо здесь? – переспросил Антон.

– Ага, здесь и сейчас. А то сгинешь в сибирской тайге или улетишь с этими пришельцами, что под кратером живут!

И Антон через воду увидел, что трусики от бикини куда-то исчезли.

– И когда это ты успела их снять? – удивился он.

– А ты не обратил внимания, что они просто на боку завязываются? Как в детской сказке – потянешь за веревочку, дверка и откроется!

– А сейчас мы еще одну завязочку потянем! – освободил девушку от лифчика Антон. – И что нам тогда откроется?

– У-у! – отвечала Лара, стягивая с него трусы рукой. Антон попытался как ватерполист, выпрыгнуть из воды, но ничего путного не получалось.

– Подожди, подожди, ты так всю воду выльешь! – остановила его девушка – Я сейчас проще сделаю.

– Только воздуха набери! – напутствовал ее Антон. Лара «нырнула», стянула с него трусы и задержалась под водой. И что она там такого интересного увидела? Только Антон блаженно закатил глаза и шумно выдохнул: «Уф-ф!!».

– Ух! – округлив глаза и жадно глотая воздух, появилась из-под воды девушка. Забросив ему руки за плечи, обвила его торс ногами и пропела:

– Ну, поедем вместе!.

– Мы с тобой, как кролики! – неожиданно сказал Антон.

– Нет, мы с тобой, как люди. Кролики воды боятся! – парировала Лара.

В семь утра Антон проснулся, голова Лары лежала у него на плече, и от ее волос ему было щекотно. Он потихоньку переложил ее на подушку и отодвинулся. И неожиданно увидел, какие у нее по-девчоночьи пухлые губы, несколько конопушек на шее. Нет, неожиданно – не то слово. Это он видел уже много раз. Просто чувство было другое, незнакомое. Тревожное и, в то же самое время, приятное. Он тихонько пошлепал из комнаты и вдруг услышал:

– Раз ты – первый, умывайся и ставь чайник, я следом встаю!

Вот что значит абсолютный слух!

Лара привезла его в аэропорт, поцеловала и покатила на выезд. Долгих проводов ни она, ни Антон и не планировали.

«Говорят, разлука проверяет крепость чувств! – пронеслось у них обоих в сознании одновременно. – Ну, вот и проверим».

Еще в очереди на регистрацию Антон обратил внимание на группу мужчин примерно своего возраста. У них были большие сумки с аквалангами и прочим снаряжением, видно собрались на Байкале понырять. Может быть, посмотреть на его красоты, а может, и золото поискать колчаковское. Искатели сокровищ ни в какие времена не переводились не только в разных экзотических странах, но и в России. И хотя было достаточно тепло, парни были одеты основательно. Один объяснял приятелям свои тяжелые ботинки десантника на ногах тем, что решил сэкономить общий вес. Все-таки за перевес багажа платить не хочется, лучше эти деньги на что-то иное пустить.

Антон сдал свой рюкзак, который потянул всего-то на двенадцать килограммов, в багаж. Вещи он собирал, как завзятый путешественник. Невесомая практически, канадская палатка. Куртка-ветровка, легкий, но теплый свитер. Комплект теплого белья. Кеды. Топорик, карманная цепная пила, миска, кружка и ложка, пара бензиновых зажигалок. Компас, небольшой светодиодный фонарик, складная лупа, простые карандаши, блокнот, швейцарский армейский нож хорошей стали. И, главное – стальная колонковая трубка для взятия кернов из стволов деревьев. По совету Давида он взял с собой всякие жидкости от комаров и прочего таежного гнуса. В ручной клади у него был рюкзачок с парой фотоаппаратов, зарядными устройствами для батарей, нетбук и папка с выписками из разных материалов, скачанных в Сети. Этакое досье на Патомский кратер. Проверил, не забыл ли телефон с GPS. На месте.

«Дайверы», как назвал про себя Антон ставших ему симпатичными парней, внимательно слушали «очкарика».

– Мужики, за два вечера написал небольшую программку для компьютера и теперь спокоен, как удав, – хвастался тот друзьям. – Теперь Нинка будет каждый вечер в интервале между десятью и одиннадцатью получать на телефон эсэмэску; «Спокойной ночи, любимая, нежно целую. Твой зайка».

– Расколет она тебя, – возразил «плечистый» – так Антон назвал про себя крепыша в десантном тельнике под пятнистой курткой.

– Не думаю. У меня было два варианта – или сделать программу и писать ей каждый вечер, или поругаться до отъезда вдрызг. Впрочем, если не писать – тоже разругаемся.

– В общем, решил поддерживать хрупкий семейный мир? – то ли спросил, то ли констатировал факт «плечистый», со стрижкой ежиком, как американские морпехи в кино.

Антон рассчитывал, что в салоне у него будет место поближе к «дайверам» – могут оказаться интересными людьми, но не повезло. Хотя место и было у прохода, как он и хотел, но рядом с ним оказались две «овцы». Правда, поначалу про себя он назвал их «лахудрами крашенными» – из-за пергидроля волосы у них были светло-соломенными, стриглись они, видимо, у одного парикмахера, названия этой прически Антон не знал, а походила это на конскую гриву или на голову осла.

Ну, не красавицы, но и это не беда, если бы не одно обстоятельство. Они все время смеялись. Одна что-то говорила другой, обе закатывались, потом говорила другая, но все равно заливались обе. И выходило у них это очень громко и вульгарно.

Одна, которая оказалась к нему ближе, была мужеподобная дылда, и ржала, как лошадь (и лицо у нее было вытянутое, кого-то напоминавшее), а вторая – «пушистая» белолицая блондинка внешне выглядела этакой славной, нежной, но оказалась абсолютно безмозглой. «Мелкая», ростом чуть больше полутора метров, тарахтела без умолку и смеялась заливисто, как-то подтявкивая на манер мелкой болонки. К счастью, она сидела у окна.