Песня Феникса - Екатерина Оленева

– Благоразумие?

– Мне нравится Эд, и я могу понять твой интерес к нему, но это не отменяет того факта, что он человек не нашего круга. Он с Другой Стороны, Джудит. Ты понимаешь, что я хочу этим сказать?

– Нет.

– Мы с тобой живём в мире кошек и мышек, где весь мир – мышки, а мы для них – кошки. Но на Той Стороне – волки, Джудит. Эд Райли – он иной, не такой, как я и ты. Там, откуда он сюда пришёл, люди продают себя, воруют и убивают. Да, делают они это не от скуки, а чтобы выжить, но, тем не менее они это делают! Джудит, пойми. Раз вцепившись тебе в горло, он тебе его порвёт. Такие мальчики, как он, для игр и развлечений не годятся.

Она вздрогнула, испуганно взглянув на брата.

Про горло он упомянул случайно? Или тоже заметил дурацкую привычку Райли сжимать пальцы на чужой шее? Слова Джеймса не прозвучали метафорой, а он продолжал:

– Райли пришёл к нам оттуда, где на чёрном рынке приторговывают дешёвой наркотой, где чадят дешёвые свечи и быстро сгорают дешёвые лампы; где в домах окна без занавесок, а разных шлюх берут на одной и той же грязной простыне. Там грязь и грязь, моя милая. Там не учат любить, не учат дарить удовольствие женщинам. Я с ним не спал, но, если вздумаешь ты, думаю, он тебя разочарует. А когда ты вздумаешь его бросить, он станет мстить…

– И тогда крысиной король наполнит мою жизнь крысами?

– Я не это хотел о нём сказать, – поморщился Джеймс.

– Ладно, с моим интересом всё понятно. Почему ты сблизился с ним? Чем он тебя зацепил?

– Я и сам не знаю. Есть в нём какой-то надлом, как сочащаяся рана, которую хочется залечить. Его неверие в людей – своеобразный вызов. Может, мне просто хочется доказать, что существуют люди, способные на хорошее отношение к другому человеку без задней мысли? Я не хочу надевать на него ошейник и заставлять плясать под мою дудку, не испытываю к нему похоти, не планирую… ничего не планирую. Нам просто хорошо вместе. Мы с ним довольно много говорили, и мне кажется, он завидует нам даже не в том, что у нас есть деньги, и связи, и всё… просто мы не ценим то, что имеем, то, имели всегда. У тебя, например, есть родители, я, Эми и Аби. Даже Поло и Самуэль. Если что-то случится, друзья придут на помощь, поддержат, разделят с нами то, что имеют. У Райли этого не было. Он даже не представляет, что это такое нормальные человеческие отношения. Когда в тебе видят не вещь, не игрушку, не развлечение, не средство – а личность. Тебе, наверное, это не интересно?

– Ошибаешься. Я очень внимательно тебя слушаю.

– Да. И это странно, ибо случается нечасто. Ну так вот, у Райли не было места, которое он назвал бы своим домом. Не было людей, которые были бы рядом. Мне хочется показать ему, как это бывает.

Разговор с братом принёс Джудит успокоение, как если бы в её душе после долгой бури наконец наступил конец. Что не говори, а мысль о том, что придётся делить Райли с Джеймсом угнетала.

Постоянное лето – разве не мечта? Но человек так устроен, что даже в раю, если в нём ничего не случается, например, небольшой бури или дождя, начинает тосковать. Джудит надоело вечно весёлое солнце, захотелось, для разнообразия, более привычных осенних пейзажей: багрянца листьев, серого мха, цветных зонтов под дождём. Но жара стояла и стояла, уходить она никуда не собиралась – она была у себя дома. Даже мелиорация не спасала: лужайки и парки выглядели пыльными, а деревья – сухими, словно тонкий шёлк. От жара плавились мозги, а единственным спасением от обезвоживания были холодные напитки и частое купание.

Бассейн из-за частого пользования надоел, он уже не казался привлекательным и Абигайль соблазнила друзей пойти на местный пляж, где было всё, что нужно, для счастья: белый песок, кокосовые пальмы вдоль побережья, бескрайние просторы – идеальное место для отдыха. Парни даже уверяли, что, если отплыть на лодке чуть подальше от берега, то можно увидеть беззаботно резвящихся дельфинов.

Собралась большая компания. Абигайль увлекла за собой противную Ребекку, Ребекка уговорила пойти с ними Райли. Джеймс, Анро, Себастьян и Алэр – все сочли за благо провести остаток дня на пляже и устроить барбекю. Костёр горел ровно и сильно, распространяя дополнительный жар, дым стелился по округе.

Джудит всё время чувствовала раздражение и недовольство всем и вся, которое выплескивать было нельзя – портить отношения и настроение кому-либо из присутствующих не хотелось. Всё дело в изнуряющей жаре, а до того, что чёртов Райли и его милашка-Ребекка бродят чёрт знает где столько времени ей никакого дела нет. Искры, разлетающиеся в душном воздухе от смолистых веток и то куда интересней, чем эта странная парочка.

Но вот интересно, Ребекку Райли целует так же страстно, как целовал Джудит в зелёном шалаше из кустов и деревьев? Или боится спугнуть или обидеть?

Наверняка, они прямо сейчас где-то целуются…

А Райли просто трус! Сбежал, чтобы не таращиться в сторону Джудит. Он после того инцидента старательно её избегал, да это и к лучшему.

Тем временем Поло притащил гитару и все, пропустив по бутылочке пива и, разомлев от жары, решили, что пение – развлечение хоть куда. Эми и Джудит, как представителям культуры, доверили роль примы. Отказываться было не принято, да и к чему, если есть лишний раз повод блеснуть талантами?

У Джудит был сильный, высокий, красивый голос. Она знала, как завораживающе он мог действовать. Золотой пляж в предзакатных лучах – отличная рамка для её красоты, а волны –лучший аккомпанемент к мелодии.

Успев исполнить парочку-другую песен, по восторженному молчанию слушателей, по их блестящим глазам она поняла – её пение берёт аудиторию за душу.

Присутствие Райли среди остальных она почувствовала, даже не видя, как он пришёл.

– Как красиво, – с восхищением выдохнула Робинсон, когда Джудит завершила песню. – У тебя такой красивый голос! Спой ещё что-нибудь?

– Хорошо, – согласила Джудит.

Перехватив взгляд Райли, она в задумчивости стала перебирать дрожащие струны, сплетая из звуков аккорды, а из аккордов – музыку. Мягкую, чуть грустную. Хрипловато и интимно зазвучал её голос, гораздо ниже той тональности, в которой она пела обычно:

«Не сольются никогда

Зимы долгие и лета.

У них разные привычки

И совсем несхожий вид.

Не случайны на земле,

Две дороги – та и эта.

Та натруживает ноги.

Эта душу бередит.

Мелодия обретала глубину, как расширяющаяся река – силу течения.

«Хоть разбейся, хоть умри –

Не найти верней ответа.

И куда бы наши страсти

Нас с тобой не завели.

Неизменно впереди

Две дороги – та и эта,